и изменившей мою жизнь.
Этот цикл посвящаю ей, хоть и никогда ей не покажу его.
Итак -
День снов
...Она дрожала, как туман, и эта дрожь вливалась в меня, растекалась горячими ручьями по телу. Она - это Даша, моя жена, и в то же время - не она, кто-то другой; и сладкий ужас ошибки дурманил меня, и запретный голос твердил - выеби ее, затрахай, голую, кто бы она не была. Даша-оборотень, Даша-Недаша...
Вокруг нас были сотни людей, но все было залито мерцающим туманом, и сама Даша-Недаша была туманом. Она - текучая, дрожащая, неуловимая, ее ноги, бедра, груди зыблются,... змеятся... Она - прозрачная, она - без веса. Как же ей овладеть?
Я сбросил трусы. Стыдно, до слез стыдно: вокруг - толпы, и все смотрят на мой хуй, выросший выше меня. Я едва держу его...
Я - голый! Пусть стыдно! Пусть люди! Го-о-олый!!! Даша, или призрак ее - тоже голая, еще голей меня. Её голость - жуткая, невозможная, в ней - блаженно-страшное, ее страшно понять и принять, но кто сможет - тот...
И - нагота девушки-тумана, девушки-оборотня вплыла в меня, влилась в голые яйца... разлилась оттуда мерцающей радугой по телу и по вселенной. Я постиг ее, меня озарило Понимание: голость Туманной Любимой - это... Это же... Вот, вот сюда, вот здесь! Ррраз! И еще! И еще!!! О-о-о, какое мучительное счастье. И еще!!! Я сам становлюсь туманом, радугой, я растворяюсь, превращаюсь в свет, в свет...
***
...Свет, дымчатый утренний свет проник в глаза, в мозг, и дальше - в тело, в нутро, в суть мою. А где туман? И почему так хорошо? О-о-о, о-о! И свет взорвался во мне и излился из меня - куда-то в теплое, в туман, ставший упругим...
Утро. Свет. Я - в постели, во мне - блаженная пустота, а подо мной мается, бьется упругое, родное... Ой! Мама! То есть - не мама, а - Даша! Даша!!!
Она подо мной, глаза закрыты, - спит, - а я на ней и в ней. Даша спит - и ходит ходуном во сне, и выжимает лоном последние капли из моего уда, и урчит глухо, как медвежонок...
Тут я окончательно проснулся. Дашуля малышка, и беременеть ей рано.
Бужу ее - Даша, Даша, Дашунька, ну проснись же! Она никак не просыпается, урчит... вдруг - дернулась, глазки раскрылись, в них - бездонная пустота и мерцающие тени снов. Стонет, разрывая сердце томлением; тельце выгнулось - Даша вся в нашем сне, в радужных муках запредельной любви. Но нельзя - надо срочно спринцеваться. У нас - 2 минуты, иначе пузико обеспечено, и...
***
Мы, как поженились, сразу стали учиться спать голышом в обнимку. Я вычитал об этом в сети - дескать, секрет счастливого брака (и - забегая вперед - так оно и оказалось).
Эта наука далась нам не сразу. Первые недели мы спали где и как угодно, только не ночью. Нам мешало все: жара, холод, подушки и собственные тела; руки-ноги затекали, сухожилия сжимались, хотелось дергаться, ерзать, маяться... Всякое движение отгоняло зыбкий сон, и наутро тело ломило, как после прополки огорода.
Все это - полбеды; наш сон гнала беда более коварная - желание. Знаете ли вы, что это такое - когда любимая прижимается к вам каждой клеточкой обнаженного тела, нежного, родного, грудь к груди, лобок к лобку... дышит вам в глаза, ее руки обвивают вашу шею, а ваши - вжимают родную наготу в свою, вживляют её в себя, как веточку - в дерево? Мой впечатлительный отросток разрывался поначалу, как граната.
Часто было, что мы ложились, сплевшись телами, "спать", и через десять минут я, растворенный в Даше, чувствовал, что вот-вот разорвусь на клочки, а Дашино тело начинало волноваться и гнуться. Мгновение - и мы занимались сексом, тем более бурным и сладким оттого, что он был немного запретным: надо спать, а мы...
Мы были синими и замученными. Мамы снисходительно-стыдливо качали головами. Но через пару недель усталость взяла свое, и мы, обнявшись в очередной раз, рухнули в глубокий сон. Мы победили.
Было еще несколько сложных ночей, но сон побеждал, и очень скоро мы сопели в обнимку так, будто делали это всю жизнь.
Через некоторое время стали обнаруживаться странные вещи. Во-первых, нам стали сниться одинаковые сны. Настроение, обстановка, сюжет - все совпадало. Когда мы сделали это открытие, нам стало немного страшновато - мистика!
Во-вторых, мы совершенно разучились спать по отдельности. Это выяснилось, когда я уехал в ближайшую командировку. Лег в пустую постель - одетый, - через час разделся догола, думал, поможет... Никто к тебе не прижимается, никто не дышит в такт - странное такое чувство неуюта, пустоты, сжавшей тело и мозг, - будто тебя отрезали от чего-то важного, и ты корчишься, как половинка насекомого.
Пыхтели, ворочались, считали слоников - каждый в своем городе, - а потом Даша решилась и набрала меня. В два часа ночи. "Ты спишь?" - "Нет" - "И я нет..."
Проболтали до шести утра. Потом эта история повторилась еще раз, и с тех пор я беру Дашу с собой во все деловые поездки - как необходимое снотворное, как "своего плюшевого медведика" (ее слова). Вот уже два года, как мы биологически не способны спать, как все нормальные люди, по отдельности: только в обнимку, и только без одежды.
В третьих, желание никуда не делось, и я, проснувшись среди ночи от сногсшибательных эротических видений, нередко обнаруживал, что занимаюсь со спящей женой сексом. Это - как блаженное сумасшествие или гипноз.
Что удивительно, во время секса-во-сне Даша никогда не просыпается сама, хоть по утрам-то мы всегда просыпаемся одновременно, дыхание в дыхание. А сны-то мы видим одинаковые...
Чтобы Даша не беременела, нам пришлось ввести практику сексуальных десертов перед сном. Чаще всего это выглядит так: мы с Дашкой, обсуждая то и се, идем из душа, не одеваясь, прямо в постель; там, не прерывая разговора, жена умащивается, как киса, у меня в ногах, и сопровождает беседу ласками, покрывающими все мое подтрусное пространство - попу, бедра, ноги, яички...
Вся прелесть - в том, что в разговоре, с эротикой никак не связанном, умираешь от ее ласк, и стоны рвутся сквозь слова. Наконец - Даша награждает несколькими поцелуями член, готовый, как правило, уж давно к труду и обороне, и - либо мы сплетаемся в клубок любви, либо женушка делает мне минет, на который она - великая умелица и способница.
Бывает и иначе: я мощусь между ее ножек и играюсь ее бутончиком, который люблю так, что хочется плакать...
Бывает и так, что кто-то из нас ласкает себя, а другой любуется. (Долгое время жутко стеснялись, но сейчас стеснение перегорело в нас насовсем, и "табу" осталось только на походы в туалет по-большому. Это, думаю, навсегда. По-маленькому-то, оказалось, - тоже источник удовольствия). Бывает и так, что оба ласкаем себя. Всяко бывает...
Мы так привыкли к этим вечерним вкусностям, что без них не засыпаем. Они, правда, не избавляют Дашуню от риска забеременеть во сне, и однажды после бурного сексуального вечера я проснулся по яйца в Даше. Всяко бывает!..
Сон в обнимку - чудо, которое нельзя ни понять, ни рассказать. Вы застрахованы от любых ссор, любого непонимания: стоит нырнуть в теплый уют родной наготы - и...
***
Даша, спринцованная, обалдевшая, лежала в пустой ванне и смотрела на меня взглядом