и грубо повалили на спину на кровать. Макс торопливо разделся. Два парня широко развели в стороны мамины голые ноги, держа их за щиколотки. Макс лёг на неё и стал жадно целовать крупные белые груди с большими плотными коричневыми сосками. Он облизывал её сиськи долго, минут пять, и всё больше и больше заводился. Иногда, в эстазе, Макс чувствительно кусал её грудь или сосок зубами, и мама вскрикивала от острой боли. Потом он вошёл в неё. Макс трахал маму грубо, рывками. Мама вздрагивала от каждого толчка, но не издавала ни звука. Из её глаз полились слёзы. Она стала всхлипывать. Через несколько минут Макс обильно кончил ей на живот и встал.
Его место занял другой парень, и изнасилование продолжилось. Парни менялись, трахая маму без перерыва. Некоторым из них нравилось во время ебли больно сдавливать пальцами мамины соски и слушать её жалобные крики и стоны. Одни трахали маму лёжа, другие – раком. Очередной в это время дрочил член или всовывал его маме в рот. Я тоже захотел по привычке приправить маме «лысого» за щеку и спросил разрешения у Макса.
– Только после всех нас, – сказал он.
Когда все по разу поимели маму, её подняли с кровати. Макс развязал её затёкшие руки, снял давивший шею ошейник и кивнул мне.
– Мы пока отдохнём, покурим, посмотрим телик, а ты займись своей мамкой. Можешь её потрахать, но не долго. На сегодня она наша.
Ребята, голые, разошлись по квартире. Мама осталась стоять передо мной, безвольно опустив голову и руки. Изо рта у неё вытекала струйками чужая сперма – ей только что наспускали в рот. По толстым красивым ляжкам тоже густо текло, волосы на лобке были мокрые, примятые и слипшиеся от спермы.
– Принеси из коридора свою ночнушку и вытрись, – брезгливо сказал я маме. Мне было противно ебать маму в мокрую от чужой спермы пизду. Она тут же пошла. Жопа у неё тоже была вся в свежей сперме.
К этому времени уже вернулась с прогулки Нэлли со своей подружкой – красивой стройной белокурой девушкой. В коридоре они столкнулись с голой мамой.
– А это ещё кто? – удивлённо спросила у Нэлли её подружка.
– Это зрелая шлюха, которую сегодня трахает Макс с пацанами, – ответила Нэлли. – Пока родители уехали на дачу, они развлекаются.
– А мне она ножки полижет? – спросила белокурая красотка.
– Да, конечно, – кивнула сестрёнка Макса. Глянув строго на маму, она приказала: – Станьте на колени и вылижите ножки Веронике.
Мама опустилась на колени перед блондинкой. Та сняла с ноги белый чулочек и подставила красивую, миниатюрную ножку маме.
– Лижи, шлюха! – грубым голосом велела Вероника.
Мама стала страстно вылизывать её ступню и маленькие нежные пальчики. Белокурая Вероника, в истоме прикрыв глаза и приоткрыв от удовольствия ротик, тихо блаженствовала. Быстро возбудившись и получив острое наслаждение, она бесцеремонно приподняла свою цветную мини-юбочку, оттянула в сторону крохотный треугольничек малюсеньких трусиков и приказала маме:
– А теперь, шлюха, подлижи меня здесь. Живо!
Мама, не вставая с колен, подползла к девушке и стала по-собачьи, широким розовым языком, вылизывать её маленькую, безволосую киску. Вероника застонала от удовольствия и эротически закатила подкрашенные тушью глазёнки. Энергично задвигала попой и бёдрами. Нэлли, не отрываясь, горящим от возбуждения взглядом наблюдала за ними. Когда мама довела Веронику своим умелым, юрким, как мышь, языком до взвинченного оргазма, и белокурая красотка с криками и конвульсивными движениями стройного тела, наконец, кончила, наступила очередь Нэлли. Она быстро сняла туфельки на высоких тонких шпильках, коротенькое, плотно обтягивающее фигуру, тёмно-синее платьице, чёрные колготки. Приказала маме:
– Наденьте на мои ножки туфельки, потом лягте на пол и оближите их хорошенько. Мы только что гуляли с Вероникой по улице, и туфли сильно запылились.
Мама тут же сделала, что ей велели: надела на Нэллины ножки туфельки, легла животом на пол и стала покорно облизывать их влажным языком. Сестрёнка Макса, похотливо хихикая от удовольствия, подняла правую ножку.
– Пососите шпильку.
Мама сейчас же взяла в рот шпильку и стала с наслаждением сосать.
– Другую, – велела девушка.
Мама обработала ртом и вторую шпильку.
– Теперь начинайте облизывать мои ножки. Все. От щиколоток до попы и киски, – придумала новое унижение для послушной мамы сестра Макса.
Мама лёжа со страстью облизала ноги девушки, насколько доставал язык. После попросила разрешения встать на колени и продолжить лизать. Сестрёнка Макса милостиво разрешила. Когда обе её ножки влажно блестели от маминой слюны и были стерильно чистые, Нэлли слегка нагнулась и развела тонкими пальчиками в стороны аккуратные белые булочки своей прекрасной маленькой попы.
– Вылижите языком и обсосите губами мою задницу и особенно дырочку, – сказала она. – Я очень это люблю, но мне никто ещё её не лизал. Вы будете первая. Но вам ведь верно – всё равно? Вы ведь и так шлюха...

Мама согласно кивнула головой, подтверждая этим, что она действительно шлюха. Безропотно принялась за попу девушки. Она и сама уже не осознавала, до какой степени пала и опустилась. Но ей казалось всё это естественным, ведь она делала это из любви ко мне, своему единственному сыну. Когда мама справилась и с последним заданием, Нэлли сказала, надевая трусики и колготки:
– А теперь встаньте и приготовьте мальчикам кофе, а то они уже по вам соскучились.
Голая мама, так и не успев вытереться, вся в засохших потёках спермы, встала с колен и босиком пошла на кухню. Подружки последовали за ней, с интересом разглядывая крупные половинки её белого, незагорелого зада. На кухне мама под присмотром девушек стала варить кофе. Сваренный дымящийся душистый напиток она ловко разлила по чашечкам и понесла на подносе в зал.
– Ты где была, сучка? – увидев её с дурацким подносом, гневно вскричал я. Парни уже начали возвращаться в зал, и я понял, что выебать теперь маму мне не удастся.
– Вова, прости, но Нэлли пришла со своей подружкой Вероникой, и та попросила меня полизать её ноги. Я это сделала, – виновато призналась мама. – Потом я лизала её киску. Потом – шпильки и попу Нэлли... Сварила всем кофе... Сынок, не обижайся, пожалуйста, дома я тебе сделаю всё, что захочешь. Но здесь нужно работать. Это ведь всё – для тебя!
– Что-то ты долго, блядь!? – подал голос подошедший Макс. – Сейчас будешь держать поднос, а мы тебя будем бить ремнем по голой спине, жопе и ляжкам. Если уронишь поднос или разольёшь кофе – будем пороть пока не уссышься... Вовчик, начинай, ты ведь её хотел, – обратился он ко мне.
Я не стал говорить, что хотел совсем не этого, но спорить не стал. Маму вывели на середину комнаты, поднос она держала перед собой. Макс поднялся с дивана, взял тонкий кожаный ремень и подал мне. Я подошёл к маме сзади, намотал ремень на руку и, размахнувшись, с силой врезал по её широкой обнажённой спине. Мама вскрикнула и слегка подалась вперёд, но поднос не уронила. Я стегал её жестоко, оставляя на спине и попе красные полосы. Мама кричала и плакала. Поднос она, тем не менее, удержала и кофе в чашечках не разлила.
– Ну, кто следующий? – спросил