мне деваться? Ты загнала меня в угол…
- Эх! Кто бы загнал меня в такой угол, когда мы с Александром открывали свой первый бизнес. Мы начали с частной парикмахерской. А тогда нас давили все, кому не лень. И выжили, благодаря упорному труду.
- Ты любила его?
- Очень! Одно убивало меня его бесплодие…
- Да. Судьба играет человеком. Он и меня приметил в туалете, увидев моего «Богатыря». У меня тогда еще сердце екнуло от предчувствия, что судьба моя скоро изменится…
- Так пойдем в спальню, чтобы закрепить наш будущий брак?- предложила она.
- Ты так всегда будешь меня приглашать?
- Всегда! – она скинула халат и предстала перед ним совсем голой. Он смотрел на ее тело, не отрывая глаз. Многих женщин он видел в таком виде, но такого красивого тела не было ни у одной из них. Перед ним сейчас стояла сама «Афродита»…
- Минет хочешь? – вдруг спросила она.
- Облизать задумала? – улыбнулся он, догадавшись, что прочел ее мысль.
- Да. Мне нравится запах и вкус твоей спермы…
- Давай…
- А потом оттрахаешь мою племянницу в попу…
- Что так?
- Ты можешь порвать ей здесь. Все же ее «Кладовка» пока не рассчитана на прием такого «Бревна», - улыбнулась она.
- Да твоя Машка всю ночь со мной трахалась, и только на рассвете сдалась. Знойная девочка – мечта поэта.
- Только не угробь ее. Ей уже пора и замуж выходить…
- А как же наши связи?
- Надо разумно сочетать приятное с полезным. Ладно. Много говорим. Я бы сама составила тебе компанию, но мне, пока рано заниматься этим приятным делом…
…Мэри давно дожидалась меня в самой удаленной от спальни комнате. Она даже заснула, но тут же проснулась, когда скрипнула дверь.
- Не спишь? – спросил Константин.
- Уснешь тут с вами…
- А кого ждешь?
- Вас, шеф!
- Но мы же вчера кувыркались с тобой всю ночь в постели…
- Тогда ваша взяла, а теперь, надеюсь, возьмет моя…
- Твоя никогда не возьмет…
- Это почему же?
- Потому, что я женюсь…
- На ком же, если не секрет?
- Да какой это секрет! На Софочке, тетушке твоей преподобной…
- Вот стерва. Захомутала ведь такого мужика. Я ей этого никогда не прощу! - гневно засверкала зрачками Мэри.
- Успокойся. Софочка не стерва. Она женит меня на себе, чтобы поставить во главе Холдинга. Отдает мне виллу Александра и кучу денег. А тебя она мне дарит и разрешает заниматься сексом в любое время, в любом месте, даже в ее присутствии. Сечешь?
- Тогда я совсем ничего не понимаю,- растерянно уставилась Мэри на улыбающегося Константина.
- Ей нужен муж-мэнеджер, руководитель холдингом и надзиратель за ее капиталом. Я и буду этим заниматься. А брак – фикция. Он для остальной публики. С ней мы будем рядом только на приемах, а спать мне разрешено с тобой в соседней спальне. Поняла?
- А кем тебе буду я?
- Я беру тебя в старшие секретари…
- И любовницы..,- добавила она.
- И это тоже, - подтвердил Константин.
- А ты уверен, что мне не захочется замуж, чтобы свить свое собственное гнездышко?
- Когда ты этого захочешь, тогда и совьешь его. Я тебе в этом деле не помеха. Подброшу на твой счет несколько миллионов зелени. Что ты на это скажешь?
- Подбросил бы сейчас…
- Извини, милая, пока у меня их нет. Я же еще не Генеральный директор холдинга и не муж Софочки. Она еще может и передумать…
- Тогда мы просто убьем ее! Да? – подскочила с кровати Мэри и бросилась на шею Кости. Он обнял ее за щеки, притянул ее губы к своим губам и крепко, по мужски поцеловал ее, высасывая ее слюну из рта. Она тут же ответила ему щекотанием его языка кончиком своего маленького, но проворного язычка.
- А ты неплохо целуешься не только внизу, но и вверху, - едва отдышалась Мэри, оторвавшись от его рта.
- Так меня целовала Людка, когда хотела «Этого».
- А почему же она тебя бросила? Ты так любил ее!...
- А ты откуда знаешь?
- Я хорошо изучила биографию своего будущего патрона. Не находишь, что я гожусь в следопыты или сыщики?
- О! Да! Ты настоящий Шерлок-Холмс в юбке…
- Я это знаю…
- Но ты не ответила на мой вопрос.
- Людмила бросила тебя, не потому, что разлюбила. Она и сейчас, уверена, любит тебя. Просто ее купили за большие деньги. Вот дети, точно не твои. Я видела бумаги по ДНК.
- Откуда?
- Наивняк. Я была ответственной по воплощению программы Софочки в жизнь. Уверена, что и взрыв в самолете – дело ее рук.
- Ну, это надо еще доказать…
- А тут и доказывать нечего. Он произошел именно тогда, когда он был очень кому-то нужен.
- Ладно! Хватит болтать! Соня очень любила мужа и на такую подлянку никогда бы не пошла. Она честная и порядочная женщина, но ей не повезло с первым мужем, так в чем ее вина?! Что он был импотентом и его обязанности в постели достались мне?!
- Хорошо! Хорошо! Я не собираюсь вбивать клин между вами, и к тому же я ее очень люблю. Она стала мне второй матерью. Моя-то умерла при родах…
- Бедненькая ты моя! Сейчас я тебя «пожалею», - Костя стал медленно заваливать Мэри на спину поперек кровати так, чтобы ступни ее ног, согнутых в коленях, оказались на краю матраса, и были широко раздвинуты. Сейчас ее «Прелесть» смотрела на него темными дырочками двустволки, расположенными вертикально. Эти дырочки казались такими маленькими и беспомощными, что Косте стало вдруг жалко их «разрывать» своим «Бревном», которое уже проснулось и жаждало секса, вспомнившего о своих успехах над этим красивым женским телом прошедшей ночью.
…Сейчас он решил не грубо насиловать это прекрасное молодое женское тело, как это было прошлой ночью, а показать ей, что он не только грубое животное в кровати, а нежный и тонкий любовник, понимающий всю тонкость ее сексуальных чувств. Поэтому, стоя на коленях перед ее «амбразурой», от слегка провел указательным пальцем едва прикасаясь к ее телу от пупка до первой дырочки, слегка коснувшись ее входа, затем – ко второй, где поглаживание увенчалось полизыванием и щекотанием кончиком языка с попыткой проникновения во внутрь.
Мэри, готовая принять от него опять жесткий секс, совсем не ожидала такой утонченной сексуальной ласки, и тут же сомкнула ноги, зажав ими его голову. Ее живот стал вибрировать и вдруг обмяк.
- Ты что? Спустила?
- Да, - прошептала она. – Это было так классно, что я не выдержала.
- Ха! Фрейлен любит ласковый секс?
- А кто его не любит?
- Тогда продолжим, - ответил он, раздвинул ее ноги по-шире и стал вылизывать все то, что успело туда набежать из глубины ее тела.
- Ах! – постанывала она, - как ты это делаешь, мерзавец! Умереть можно, - она обеими руками ухватилась за напрягшие соски ее груди, сдавила их пальцами так, словно хотела их раздавить.
- Девонька уже созрела. Пора «Мальчика» вводить, - прошептал он и стал медленно, едва прикасаясь к входам ее «Пещерок» водить вверх и вниз своим готовым к бою «Бойцом». Она чувствовала не только эти волшебные прикосновения, но и ощущала специфический запах его органа, принадлежащего только этой части его тела.
- Ну! Давай же! Вставляй! Чего дрочишь?! – шептала она, приподнимая таз навстречу этому самому желанному органу его тела, величина которого уже не пугала ее, и она жаждала укрыть его в самом глубоком месте своих «пещерок».
- Потерпи, милая. Ты еще не благословила его на сей ратный подвиг,