сердечного лекарства, влитого ей в открытую глотку, и нюхательной соли, приложенной к её ноздрям, приходит в себя. Она открывает глаза и так сильно чихает, что это отдаётся вибрацией на моём возбуждённом дреколе, который немедленно начинает осторожно расшевеливаться в её тесных ножнах; это мало по малу возбуждает её, вплоть до того, что со всем пылом своей натуры она вскидывает руки вокруг моей шеи и возвращает мне горячие поцелуи, поочерёдно кричит и смеётся, прося меня:
- Поторопитесь же и довершите моё счастье!
Оглянувшись, я могу видеть, что Франк - в заднице миссис Лезли, Энни - в нём с дидло, а Софи делает то же самое ей, так что на деле получается прекрасная последовательность педерастических переходов, начиная с моего собственного осквернённого зада. Эта сцена, которой мне никогда прежде видеть не приходилось, добавляет дополнительную ярость моему и без того бешенному вожделению. Я кончаю снова и снова, причём каждый раз истекаю более восторженно, чем перед этим. Тоже, кажется, происходит и с остальными. Шоколад вселил в нас такую энергию, что мы проходим сквозь почти бесконечную серию икрометания, и когда, наконец, природе это больше оказывается не по силам, мы скатываемся на пол в спутанную кучу, и завершаем всё взаимным гамаюшированием; миссис Лезли завладевает запачканными кровью гениталиями малышки Полли и с наслаждением высасывает их до последней капли кроваво-красной спермы, которую только можно извлечь из пораненного разреза самой юной нашей подружки, в восхищении корчащейся под облегчающими прикосновениями столь похотливого языка.
Было между одиннадцатью и двенадцатью часами, когда мы ...выйдя из состояния летаргического забытья, начинаем подумывать о каком-либо приободряющем отдыхе. Однако звук каретных колес, двигающихся по гравию к дому, а затем, предательское тук-тук-тук в звучный дверной молоточек заставляют нас всех вскочить на ноги и броситься за своими одёжками.
- Полковник! Ну надо же, как не везёт! - восклицает миссис Лезли. - Поторопитесь! Иначе он застигнет нас... Кто бы мог подумать, что ему взбредёт в голову прибыть в такое время, ночью?
Скромница Вишну, прикинувшись только-только очнувшимся от первого сна, столь плохо и так медленно открывает переднюю дверь, что мы за это время принимаем довольно терпимый для приличия вид. Полковник, судя по его внешности, и безотносительно его возможных подозрений, самым что ни на есть дружественным способом проходит формальность представления. Присутствие такого большого числа юных леди очевидно на какой-то момент приводит его в замешательство.
Впоследствии от его жены я узнаю, что при обещании блюсти тайну она во всём ему исповедовалась и безмерно позабавила своего мужа отчётом о наших проделках. Но это потом. А тогда в любом случае мы вынуждены забыть о наших забавах. На следующий день я обязан возвратиться в город.
И таким образом "Моё приятное времяпровождение с сельскими глупышками" к своему завершению уж ничего общего с "глупышками" не имело, ибо я неплохо просветил их. Получилось нечто вроде знания, приобретённого Адамом и Евой после того, как они узнали, что были "голы", отведав плодов от "древа знания," под которым, по моему скромному мнению, имеется в виду запредельное "Искусство делать любовь".
КОНЕЦ.