он ушёл.
- Вот влип, - пробормотал Сергей.
- Они кто? – шёпотом спросила я. – ФСБ?
- Нет, - поморщился Сергей. – Они больше по внешним… имперским замашкам…
- Цивильный вуз это что?
- Что захочу. Любое гражданское заведение.
- Так это же здорово! – обрадовалась я.
- Ты не понимаешь! – разозлился Сергей. – Это будет означать, что я стану их человеком. На всю жизнь!
- Тебе какая разница для кого за компьютером сидеть? – я тоже рассердилась.
- Большая, - сказал он. – Нет. И не только в компьютере дело.
- А в чём ещё? – не сдавалась я.
- Да во всём, - с досадой буркнул он. – В хорошем испанском, например. Полька, вида миа, поверь, я принял ...правильное решение. Просто поверь. И ничего не говори маме.
И я поверила. Я привыкла ему верить. Знать бы тогда, как всё обернётся. Только вот не знали мы ничего, мы просто были счастливы друг с другом.
А потом началась вся эта армейская суета. Сергей решил отправиться с весенним призывом. В военкомате согласились дождаться, пока он получит аттестат. Наш выпускной был одновременно его проводами.
Кое-кто напился, кое-кто потерял девственность. Евген всю ночь нарывался на неприятности, громогласно рассуждая, как он будет действовать, когда наступит завтра, и я останусь одна. Серёжку его бравада только смешила, а вот Артём заводился. Он, кстати, пытался составить Серёжке компанию, но его забраковала медицинская комиссия. Артём чувствовал себя несвободным и ущербным и ещё и поэтому казался опасным.
Мы удрали от них, когда всем надоело танцевать и потянуло бродить по городу.
- Все улицы забиты ментами, - пробормотал Сергей. – Кого охраняют – непонятно. Нас от города или город от нас. Обязательно кто-то прискребётся…
Мы потихоньку отстали от своих и укрылись в маленьком парке между нашей школой и стадионом. Там было темно и совсем пусто. Мы пошли к летней эстраде, уцелевшей ещё с советских времён. Это было секретное место нашей школы. Многие поколения учеников прятались здесь, когда случалось сбегать с уроков, а учителя старательно делали вид, что не знают об этом.
Не только нас с Серёжкой потянуло сюда. На скамейках мы увидели несколько пар, а потому укрылись за эстрадой. Здесь с незапамятных времён лежало старое дерево, поваленное одной из бурь. За долгие годы оно превратилось в причудливую корягу, лишилось коры, и было отполировано многими поколениями седалищных мышц. Мы уселись на спину этому старику и просто обнялись. Мне было грустно.
- Я тебе оставлю свой ноутбук, - сказал Серёжка. – Будем общаться. Каждый день. Ты и не почувствуешь, что меня нет.
Я хмыкнула. Он тоже засмеялся.
- Вояки сказали, что определили меня к ракетам. Что им нужны грамотные хакеры. Это где-то на севере.
- Постарайся ничего там себе не отморозить, - буркнула я.
Он засмеялся.
- Э т о будет в сохранности, куэрида.
Мне тоже стало смешно. Серёжка повёл рукой по моему колену, сдвигая вверх платье, и за пять минут довёл меня до лихорадки, даже температура подскочила на несколько градусов. Я знала уже, где в следующий момент окажутся его руки, губы, но всё равно вздрагивала, как от неожиданности. Конечно, можно было пойти и домой и проделать это всё в комфортных условиях, но там бы мы были не одни. Чувствовалось бы присутствие любящих и любимых нами людей. Но нам в тот момент хотелось только друг друга. В результате мы оказались на уже влажной от росы траве, среди терпких запахов измятой зелени и земли. И было наплевать, если кто увидит. И все ощущения были острее от того, что нас могут увидеть. Когда я получила наконец-то свой торпедный аккорд до дна, когда, выгибаясь навстречу, запрокинула голову, с тоской поняла, что небо на востоке совсем светлое. Наше время кончилось. Я всё ещё цеплялась за него, но он уже был не со мной.
- Вставай, куэрида, - сказал Серёжка. – Я ещё должен попрощаться с мамой. Вставай, идём.
Следующие три часа пролетели так, будто их не было вовсе. Мы долго смотрели на уезжающий автобус, Валерия Сергеевна и я. Я прижимала к груди тяжёлый ноутбук. Прощаясь, Серёжка сказал, что оставил мне там какое-то послание и что пароль для входа – снова моё лицо. Он вскочил на подножку автобуса и оглянулся в последний раз. Таким я его и запомнила на всю жизнь – в движении на взлёте, с кривоватой усмешкой и грустными потемневшими глазами.
Целый год потом я была девочка, живущая в сети. Сделалась ревностной фанаткой военных новостей. Даже воображала себя такой дамочкой в форме иногда. Родители время от времени с трудом выгоняли меня пробежаться с девчонками по клубам и кинотеатрам… Короче говоря, я его не дождалась. Де ла вида, как сказал бы Серёжка…
Собственно, я тут не причём. Его погубили там, в этой армии. Ничего военного, обычная бытовуха. Были замешаны несколько сослуживцев и младший офицер. Говорили, что Серёжка даже сам был виноват. Нам с Валерией Сергеевной сказали, что там была какая-то мерзкая история с алкоголем. Применительно к Серёжке прозвучала она неправдоподобно. И ящик, который нам выдали, чтобы увезти и похоронить дома, был запаян наглухо, даже взглянуть на него в последний раз не пришлось. А на тех обломов, которые сотворили с ним это, я, да, взглянула. Быки. Не потому, что здоровые, а потому что обычный рогатый скот. Тупые жалкие уроды. Затоптали моё счастье, единственную мою любовь, всю мою жизнь.