суровым способом. А раз дернулась, пала духом и даже взмолилась: «Всё! Всё! Не надо! Больше не надо!», можно было расслабиться, дело сделано.

Занесенной рукой, вместо удара, я «умыл» блондинку слюной, стекавшей вниз по её личику. Она не сопротивлялась и терпеливо снесла унижение. Не сопротивлялась она и паре пальцев, вложенных в рот, даже когда я бесцеремонно полез ими в её глотку. Блондинка ошалело пялилась на меня, пока я елозил пальцами по нёбу, языку и зубам. А когда без предупреждения вогнал их вглубь, насколько смог - натужно зажмурилась, дважды крякнула, давясь кашлем, и неприлично, хотя и неконтролируемо, огласила комнату звонкой отрыжкой.
- Привет из глубины души? - усмехнулся я, бессовестно утирая оба пальца о краешек её рубашечки.
- О, господи... простите, - блондинка сконфуженно прикрыла ротик ладонью и, сгорая от стыда, отвела глазки в сторону.
- Что естественно - то небезобразно. То ли ещё будет. Рефлексы у тебя хорошие, приглушенные, будем совершенствовать, - пообещал я и покровительственно потрепал девушку за краснющую щечку.

Как именно совершенствовать её рефлекс, я ещё не решил. Но хмельная дурость, воспалившая моё сознание, без труда подготовила для блондинки следующий этап испытания. Оглянувшись по сторонам, я зацепился взглядом за пустое ведро, сослужившее недавно роль составной части «курительного девайса». Тем же взглядом запнулся о маленький кассетный диктофон, лежащий на ученическом столике, рядом с конспектами.

Буйная фантазия моментально сгенерировала коварный план, впихнув в него не только запуганную Жанну, но и оцепеневшую Алену, о которой я не забыл, как ей могло успокоительно показаться.
- Чья игрушка? - вопросил я, рассматривая диктофон.
- Моя, - глухо и обреченно ответила понурившая голову Жанна, - Я журналистом в газете подрабатываюсь. Во время интервью пользуюсь. И на лекциях тоже.

Я включил запись и маленький динамик запищал голосом какого-то неизвестного типа, рассказывавшего о выставке народного творчества, то ли проведенной, то ли планировавшейся.
- Есть чистая кассета? - задал я новый вопрос, останавливая запись.
- В первом ящике стола, - последовал ответ.

Заменив магнитный носитель, я небрежно, ногой, придвинул ведро к Жанне, испуганно скосившейся на него. Она, несомненно, догадалась, что её ожидает. А если и не догадалась, то поняла, что ничего доброго мои приготовления ей не сулят. Когда же я подобрал утюг, стоявший на полу около кровати, размотал его шнур на всю длину и велел блондинке убрать руки за спину - выражение её лица и вовсе приняло свой окончательный на сегодня вид. Вид злачного животного, ведомого на скотобойню.

Шнуром крепко стянул запястья белокурой красавицы, предупредив, заодно, что чем сильнее будет дергаться, тем заметнее будут следы. Затем включил режим записи на диктофоне и поднес его к губам Жанны:
- Представься, - начал я коротко извращенную секс-игру.
- ... Жанна, - прозвучал напряженный голос после короткой паузы.
- Что Жанна? - переспросил я, не особенно ожидая получить какое-либо уточнение.
- Жанна... Конченная блядь Жанна... , - прозвучал неожиданно точный в своем определении ответ, в мгновение ока закипятивший в моих жилах кровь.

Спрашивать что-либо еще сразу расхотелось. Башню от услышанных слов снесло не по-детски. После них хотелось действовать.
Хотелось жестить. Раздумывать над способом утоления низменного голода долго не пришлось. У меня имелся член, разрывавшийся от безграничного возбуждения, и превосходный рот, в который этот член можно было засадить по самое «не балуйся». Тянуть с этим делом я не стал. Схватил девицу за очаровательные ушки и всадил упругий стержень разом на две трети доступной длины. Дальше ствол не вошел, упершись в наглухо запечатанную глотку.

Жанна в порыве ужаса отшатнулась, вскинула на меня обезумевшие очи, и влажно захрипела. Не давая жертве послабления, я схватил её за затылок и с новой силой задвинул член внутрь встречным движением бедер. Ррраз! Ррраз! Ррраз! Никак! Жанка утробно клокотала, надсадно давилась, буквально выплевывая крупные слезы из глаз, и конвульсивно дергалась из стороны в сторону. Но глубже в рот не пускала, держалась.
- Не хочешь по-хорошему - будет по-плохому, - ожесточенно пригрозил я в порыве первобытной ярости, - Способы найдутся.

И нашлись. Точнее нашелся. Первый же примененный оказался максимально эффективным. Продолжая давить на затылок одной рукой, пальцами второй я зажал девушке нос. Та зажмурила заплаканные глаза и замерла. Запас воздуха в легких позволил ей немного оттянуть неизбежное.

Еще секунда! Две! Три! И... ! Вот оно! Жилистый стержень, под мой победный клич, плавно вкатился вглубь под самый корень. Сфинктер гортанной щели тут же вгрызся мертвой хваткой в распухшую от прилива крови головку, а его обладательница, не владея собой и своими рефлексами, с мучительным стоном извергла мне в пах поток густой слюны, а вслед за ним и отвратный коктейль из употребленного ранее вина и фруктов. Сей неприглядный, для эстетов, процесс совершенно неизбежен, если имеешь желание оттрахать дамочку в рот, а дело происходит несколько не натощак. Уж простите за подробности.

Одной «порцией» тело Жанны не ограничилось и опытным путем доказало обоснованность заблаговременно подставленного мной ведёрка. Раз тридцать, с передышками, я силой вторгался в горло своей новой любовницы, и каждый седьмой-восьмой раз на дно эмалированной тары изливалась омерзительная масса, сопровождаемая характерным шелестом. Омерзительная, кстати, по составу, но не по факту своей данности. Не скрою, в пылу дикого возбуждения, мне нравилось ощущение беспомощности своей жертвы. Нравились потоки не контролируемых ею слез. Нравилась совершенная униженность положения недавней гордянки.

Время от времени я прибегал к дополнительным средствам надругательства, активно подключая к процессу лучшую подружку своей подопечной. Пару раз раскрывал двумя руками рот блондинки, подобно античному Самсону, разрывавшему тем же манером львиную пасть. Плевал туда и сам и Алену заставлял. Впрочем, какие принуждения? О чем я? Шатенка только в первый плевок вложила немного страха и сочувствия, а впоследствии, сама, и даже с удовольствием, расписывала слюной узоры по всей ротовой полости своей товарки. Ей вообще явно нравилось то, что я делал с Жанной, и она с готовностью выполняла мои поручения.

Но самая главная интересность заключалась не в этом. Бесчинства, учиненные мной над телом блондинки, пришлись по душе и Алене и самой блондинке! Это было особенно заметно в моменты изменения курса моего настроения. Меня регулярно швыряло из состояния буйнопомешанности на бесчеловечном сексе в зависание исступленного умиротворения и обратно. Вторая стадия приносила блондинке несколько минут спокойствия и возможность отдышаться. Именно в эти мгновения она смотрела на меня далеко не волком, а вполне миролюбиво и даже с некоторым обожанием. Если это выражение вообще уместно в контексте учиненной расправы.

Вдоволь натрахавшись с верхней половиной Жанкиного тела, я решил, наконец, удовлетворить свой интерес,