Чокнутая (эрофантастическая повесть). Часть 3

…Когда я открыл глаза - увидел три голых мужских фигуры, склонившиеся надо мной. Они внимательно смотрели на меня и, увидев, что я очнулся, переглянулись.
Один из людей спросил:
- Кто ты?
Я ответил, как меня зовут, даже не сообразив, на каком языке мы говорим. И только когда он спросил: - Откуда ты? – понял, что мы говорим не по-русски…
Неужели у меня получилось? Неужели я – на планете Аэа?..
Я рассказал все, как есть. Странно: я говорил как бы вне языка, почти не испытывая трудности в изъяснении своих мыслей, - и меня понимали. Я был очень слаб, но чувствовал какой-то приток силы - люди, с которыми я говорил, поддерживали меня. Я чувствовал, что они расположены ко мне. Дело мое было совершенно немыслимым и безнадежным, но я почувствовал надежду…
Выслушав меня, один из инопланетян сказал:
- Мы должны обсудить то, что ты рассказал. Подожди нас. - И все трое исчезли.
Я снова стал впадать в забытье... как вдруг они снова появились, и - я почувствовал приток энергии, будто бы я был сдувшимся шариком, и меня наполняли воздухом. Все тот же человек, который, очевидно, был главным среди троих, сказал мне:
- Аэа - великий Ученый, великий человек нашего народа. Ты смог войти в ее душу, ты смог стать для нее дороже Знания, ты смог самостоятельно прийти к нам. Значит, и ты - великий человек своего народа. Мы поможем тебе.
Я уже знал их имена, не спрашивая их ни о чем: главного звали Уйсси, остальных - Лойхх и Уэйхх. Я знал, кто они, я знал их роли и возможности - все они были обычными, не-Учеными, не-Сильными жителями своей планеты, - и гениталий у них, кстати сказать, не было. Я ощутил бы себя беспомощным в этой системе общения, немыслимой для землянина - когда ты абсолютно прозрачен для собеседника, и понимание не имеет никаких границ, - если б не прожил два года с Аэа. Я понимал, что мои шансы против Сильных ничтожны: они прочитают все мои намерения прежде, чем я попытаюсь их воплотить. Но все же...
Уйсси продолжал, - причем я не знал, когда он говорит, а когда передает мне свои мысли:
- Нам объявили о смерти Аэа. Мы не верили в то, что такой могущественный Ученый, как Аэа, может погибнуть в космосе; мы догадывались, что она осталась на Земле. Мы не знали, что она вернулась. Нам неизвестно, где она.
Если Аэа захватили обманом, лишили силы, держат в плену и скрывают от народа, это - страшные злодеяния. Мы ничего не сможем сделать сами; нам нужна помощь Ученых.
Многие, многие тысячи людей любили Аэа; но мало кто отважится выступить против Сильных.
Мы пойдем к великому Ыййя. Великий Ыййя почти столь же велик, как и Аэа. Мы не знаем, что скажет великий Ыййя, но нужно рискнуть. Другого выбора нет. А сейчас ты должен поесть...
И передо мной оказалась прозрачная миска с густой массой, напоминавшей манную кашу. Я, не слишком раздумывая над ее происхождением, взял странной формы черпак - инопланетную ложку - и с жадностью принялся поглощать содержимое миски...
Великий Ыййя, против всех моих ожиданий, оказался не седовласым старцем, подобно китайским даосам, а прекрасным юношей с длинными черными волосами - такими же густыми и блестящими, как у Аэа. Я догадался, что ему - много лет, столько же, сколько Аэа, просто он, как и она, сумел победить старение. На нем был прозрачный плащ с тонким узором; между ног свисали гениталии.
Мне не пришлось рассказывать ему свою историю так же подробно, как Уйсси и его друзьям: великий Ыййя прочитал ее мгновенно, в сжатом виде, и только задавал наводящие вопросы, когда сталкивался с чем-то, непонятным ему. Я чувствовал себя под рентгеном, высвечивающим все уголки моей души. Только теперь, когда я немного овладел телепатией, я понял, на каком уровне Аэа общалась со мной в первые дни нашей любви - когда я был обыковенным землянином, чье общение и понимание было намертво заколочено словами...
Великй Ыййя был удивлен, даже поражен. Он знал, что я говорю (вернее, думаю) правду, - и удивлялся еще больше...
***
Я смотрел на круглое прозрачное здание, похожее на гигантскую хлебницу - дом Хви, одного из Сильных. Аэа была там.
Ыййя видел ее. Вначале, пообщавшись с некоторыми из Сильных, он выяснил, что Аэа жива и находится в распоряжении Сильных. Для этого он прибегнул к испытанному методу Мудрых: ассоциациям. Ыййя был один из немногих, кто мог закрыть свою душу для Сильных, а точнее - по своей воле открывать для них те отсеки, которые считал нужным; с другой стороны, противостоять его телепатии не мог никто, кроме нескольких Мудрейших. Сильные были тоже не промах, но умелыми ловушками он сумел вызвать в их сознании нужные ассоциации и прочесть их.
Тем же образом он сумел вычислить место, где томилась Аэа; более того - он сумел побывать там, оставшись невидимым, и увидеть ее:
- Она жива. Она в большой беде, она слабеет с каждым днем, ей грозит смерть. Но пока она жива.
Я взмолился Ыййя, чтобы он помог мне тоже взглянуть на нее, хоть и знал, что это невозможно. Ыййя укоризненно посмотрел на меня:
- Зачем просить то, чего не будет? Но я могу сделать, чтобы ты увидел все, что видел я сам. Ты хочешь этого? Ты уверен в этом?
Я выразил свое желание так страстно, как только мог, не понимая пока, о чем идет речь.
- Тогда смотри! - и вдруг в моей голове будто зажгли телеэкран. Я как бы наблюдал за фильмом, лишенный возможности вмешаться в его действие; Ыййя передал в мой мозг то, что видел сам, как файл - из компьютера в компьютер.
То, что я видел, было ужасно. На прозрачном столе, заляпанном пятнами краски, лежало золотое женское тело. Оно было неподвижно; металлическая поверхность его была глянцевой, блестящей и совершенно безжизненной. Его нельзя было бы отличить от статуи, если б не грудь, которая мерно вздымалась вверх: статуя дышала. Это была Аэа.
Ни одного клочка человеческой кожи на ней не было: все было густо залито краской, и даже роскошные волосы ее были склеены в золотую массу. Глаза ее были закрыты и залеплены краской; возможно, она не могла открыть их.
Двое людей красили ее, обмакивая кисти в большую банку. Аэа была уже покрыта многими и многими слоями, судя по тому, что кожа под краской совершенно не угадывалась, - и ее все равно обмазывали снова и снова, блокируя доступ к энергии...
Потом эта картина сменилась в моем сознании другой, еще более ужасной. Я видел все тот же зал, - но теперь в нем было много людей, одетых только в роскошные цветные плащи. Часть из них возлежала в шезлонгах и пила из высоких сосудов, а часть обступила стол в центре зала. На нем голый мужик трахал Аэа.
Он ебал ее, как кобель, без ласк, остервенело бодая ее членом, и лицо его выражало тупую звериную похоть. Золотая статуя под ним извивалась, маялась, выгибалась; рот ее был приоткрыт, и, хоть я не слышал звуков - знал, что из него вырываются мучительные.
Мужик изогнулся вдруг в судороге, тряхнул Аэа, как коврик, и упал на нее; другой мужик шлепнул его по голой заднице, протянул ему сосуд, после чего сам пристроился к Аэа, вставил в нее свой куцый член и принялся долбить ее. Аэа подмахивала мужику, дергаясь вместе с ним,