в дверном проеме кухонного помещения. Девушка была облачена в мою домашнюю футболку с надписью «Хули вылупился?», достаточно длинную для того, чтобы прикрыть бедра. Вопрос, пропечатанный на футболке, как нельзя лучше иллюстрировал нынешнее состояние моей давней знакомой. Таня имела весьма нетоварный вид. Личико помятое, словно фольга из-под плитки шоколада. Волосы взъерошенные, в стиле «взрыва на макаронной фабрике». С щедрыми мешками под болезненно красными глазками. Красотка редкостная, в общем.

Она наигранно безразлично отвернулась в сторону от, представшей перед ней, картины. Для пущей убедительности еще и рукой от нас с Мариной загородилась, мол, не-не, я не смотрю. На нетвердых ногах двинулась, в обход скульптурной композиции «Девушка с членом во рту», к холодильнику. Попутно бормотала дежурное извинение, хотя вины, в силу довольно безнравственного характера, за собой явно не ощущала:
- Ребят, вы, короче, на меня внимания не обращайте. Просто мне так «-censored-» (плохо), что я сейчас сдохну.

Блондинка открыла холодильник и уставилась внутрь. Схватила бутылочку ледяной минералки, откупорила и жадно присосалась губами к горлышку. Затем повернулась, и также пошатываясь, как и вошла, удалилась обратно в спальню, увлекая с собой и бесценную бутылку живительной влаги. Все это время мы с Маринкой бездействовали, сопровождая Лободу сочувственным взглядом. Но едва она покинула пределы кухни, как мы вернулись к прерванному занятию.

Мой зарождающийся финал был саботирован. Поэтому я решил слегка подкорректировать ход событий. Своей немочке велел становиться на ноги, и упереться в кухонный стол руками. Когда она удовлетворила мое требование, я извлек из нее анальную пробочку. Хотел было тут же поместить стеклянное изделие в девичий ротик, готовый в эти минуты на любые мои прихоти. Но в последний момент передумал. Мне на глаза попалась баночка с сахарной пудрой, оставшаяся в моей холостяцкой берлоге со времен последней, более или менее, постоянной девушки. Её звали Кристиной, и она, в то время, трудилась кондитером. Соответственно, стаскивала домой всевозможную, кухонно-специфическую утварь.

Могла ли она тогда представить, что её «наследие» в один прекрасный день сослужит экс-бойфренду несколько необычную службу? Я открыл баночку и присыпал анальный девайсик сахарным порошком. Затем поднес пробочку к губам Марины, кокетливо поглядывавшей на меня через плечико. Девушка бросила на меня порочный взгляд, и вобрала «стекляшку» в ротик. Прикрыв блаженно глазки, стала ритмично скользить по ней губками, то и дело, облизывая гладкую прозрачную поверхность. Едва вся пудра была поглощена, я повторно ввел анальную игрушку в податливый дамский задочек, и подвигал ею (игрушкой) внутри. Затем извлек пробку наружу, вновь осыпал сладкой присыпкой, и она (игрушка) вторично отправилась по, проложенному ранее, маршруту в рот брюнетки.

«Ректально-оральный» круговорот повторился несколько раз, насыщая организм моей распутной «практикантки» глюкозой. Спустя некоторое время я дотянулся рукой до кармана шорт, нащупывая квадратик запечатанного презерватива. Марина без труда распознала мой маневр и предложила:
- Саш, а можно в этот раз без «резинки»? Тебе я полностью доверяю, а чтобы тебе было спокойнее, то … вот, смотри…

Я не успел и слова вымолвить, как она сунула мне под нос сложенный пополам листочек бумаги. Когда брюнетка умудрилась его в кухню пронести, и где прятала до сих пор, для меня остается загадкой, и по сей день. Это была справка об отсутствии ВИЧ-инфекций, заверенная соответствующей печатью, а выписана была вчерашним днем. Я в очередной раз подивился подготовленности Марины к нашей встрече. Она вновь напомнила мне, что она немка. А я пошутил, спросив, как они же они (немцы) могли Вторую Мировую слить, с подобным отношением к делу. Она пожала плечиками, и ответила, рассмеявшись:
- У наших – дисциплина железная, зато у ваших – яйца стальные.

Я разделил её мнение, но смехом не поддержал. Она еще про яйца договаривала, а я уже багряную головку ей в зад заталкивал. Этой процедурой оборвал её смешок, заставив нетерпеливо заерзать на вставленном в нее стержне. Девушка с невнятными причитаниями и поскуливанием, отчаянно боролась с новыми, вероятно, пока не особо приятными, ощущениями. Несмотря на то, что в её анусе уже побывали и пальцы (как мои, так и её собственные), и банан, и стеклянный фаллоимитатор, «живой» член проникал в нее впервые. К тому же, давешний тропический фрукт уступал моему «бойцу», как в длине, так и в толщине. А в анальном сексе даже миллиметры, порой, имеют решающее значение.

Благодаря заблаговременной подготовке заднего прохода партнерши, мой «штурмовик» проникал вглубь легко и непринужденно. Если бы я пожелал, то вообще мог бы единым блицкригом овладеть новыми просторами. Но я не торопился. Вторгался медленно, раскачивая ствол из стороны в сторону, стараясь ощутить каждый сантиметр осаждаемой территории. Наблюдая за «анальной интервенцией» со своего наблюдательного пункта, отметил, что вхождение крепкого члена в девичью попку – зрелище не только волнительное, но и красивое. Где-то даже величественное. Благодаря нехитрому умозаключению, вновь подобрался к границе предоргазменного состояния, однако воздержался от её пересечения.

Введя, окаменевший от запредельной эрекции, член внутрь по самое основание, я замер, наслаждаясь моментом полной капитуляции войск «противника». Марина спросила, не оборачиваясь:
- «Он» во мне?
- Да.
- Весь?
- Весь. Разве, что еще яйца внутрь запихнуть можно попробовать.

Брюнетка аккуратно, словно боясь вспугнуть трусливого зверька, протянула на ощупь руку к своей промежности, и наткнулась кончиками пальцев на увесистую мошонку, уткнувшуюся в заднюю часть её половых губок. В этот самый момент, совершенно неожиданно, девушка затряслась всем телом. Вцепившись в крышку стола побелевшими пальчиками, часто задышала. Постанывая, стала мощно кончать, нашептывая по-немецки: «Oh, mein Gott… Oh, mein Gott… Oh, mein Gott…» (О, мой Бог… О, мой Бог… О, мой Бог…).

Подозреваю, что эротичные придыхания были намеренно переведены на немецкий язык, дабы впечатлить меня своей оригинальностью. Это и в самом деле звучало весьма необычно, и возбуждающе. Для еще большего разрушительного эффекта, я принялся методично долбить свою темноволосую красавицу в задницу, несмотря на то, что она едва на ногах стояла, и изо всех сил сдерживала себя от вопля наслаждения.

Уже после её оргазма, я сделал не менее двух десятков фрикций в, развороченном мною, анусе. И лишь только тогда вынул натруженный мускул наружу, а девушка обессилено рухнула на колени. Я был готов кончать, но задержал себя еще на пару секунд. Именно столько времени мне понадобилось для того, чтобы дотянуться до кофейного сервиза, и подставить под первую струю обжигающей спермы чашечку из его комплекта.

Кончил я шумно, вволю наоравшись и напричитавшись. Густой семенной жидкости тоже порядочно из себя «нацедил». Отдышавшись, обернулся к плите, на которой стояла турка с остывающим кофе. Долил ароматного