Наказание

Я сидела на собственной кухне, лениво помешивая сахар в чашке с кофе, стараясь не поднимать взгляд выше. Моя лучшая подруга напротив сверлила меня пристальным, подозрительным взглядом.

– Ты слишком тучная в последнее время, – серьезно сказала она, решительно отставив свою чашку в сторону. – Что случилось?

Я недовольно вздохнула, не изменяя своему хмурому выражению лица. Все верно: уже около трех месяцев я хожу как настоящая бука, испепеляя взглядом все, что движется – и что не движется тоже.
Обхожу я этим страшным взглядом только мужа. Совесть не позволяет злиться и ругаться на человека, обеспечивающего мне любую прихоть и запретившего работать. Дома, конечно, неимоверно скучно, а все красивое, блестящее и дорогое в магазинах я уже скупила. Вот и провожу целые дни болтая с подругой.

– Нет, – буркнула я в ставшей привычной сердитой манере. – Все у меня нормально.

Элизабет лукаво прищурилась и улыбнулась мне.

– Да брось, у тебя на лице все написано. И уже не первый день так. Что, неудовлетворение в постели?

Я вздохнула снова, тоже отпихнув от себя почти пустую чашку. Взгляд у Элизабет был такой, будто она видела меня насквозь и могла прочесть мои мысли. Отчасти это было правдой, иначе она не была бы моей лучшей подругой. Так есть ли смысл от нее что-то скрывать?

– Это не «неудовлетворение», это жесткий недотрах! – Честно сказала я. – Я так больше не могу.

– Ну так поговори с ним – в чем проблема?

– Он все время очень занят. Уезжает рано, домой приходит поздно. И так устает, что говорить со мной вообще не желает.

– Это минусы жизни с бизнесменом, – печально поддакнула подруга. – И что же, даже соблазнению не поддается?

Я устало покачала головой и Элизабет присвистнула.

– Да-а, подруга, дела. Может, мне стоит поговорить с ним, раз ты не можешь?

– Не вздумай! – В отчаянии воскликнула я, лишь смея надеяться, что подруга послушается. Язык у нее длинный, а нрав своевольный и запретить ей что-либо очень трудно. – Обидится еще на меня… Прошу, не надо.

– Не обидится.

– Элизабет!!!

– Ну хорошо, хорошо. – Она покорно склонила голову в знак того, что согласна. – Буду нема, как рыба. Но лучше тебе поскорее решить эту проблему, а то я всерьез начинаю тебя бояться.

* * *

Вечером того же дня я с немым страхом ожидала любимого дома. И хотя Элизабет пообещала мне, что ни о чем с мужем говорить не будет, я все равно опасалась за свою шкуру. Не сказать, чтобы мой муж был очень страшным. Нет, он сильный, подкаченный и высокий. Красивый. Достойный мужчина, следящий за собой. Он всегда старался быть ласковым со мной, но мог и гаркнуть за дело. А уж если эта предательница говорила с ним сегодня…

Приехал он поздно по сравнению с обычными рабочими днями, почти в половину одиннадцатого. Я старалась как можно больше молчать, чтобы не беспокоить и без того уставшего мужа. За ужином он так же был молчалив, только со свойственной ему аристократической неторопливостью поглощал свой ужин, состоявший преимущественно из морепродуктов и овощей. Да, правильное питание – тоже одна из лучших привычек. Я вглядывалась в мягкие и родные черты лица, гадая, о чем думает сейчас этот человек, но лицо его было на удивление умиротворенным как никогда. А это заставляло меня нервничать еще сильнее – слишком непривычно было видеть его практически без эмоциональным.

Чтобы не привлекать к себе внимание слишком пристальными взглядами, я потупилась и опустила взгляд в тарелку, отвлекаясь на еду. Неожиданно резкий лязг заставил меня вздрогнуть и я чуть не подпрыгнула на месте, поднимая на мужа робкий взгляд.

Любимый отложил в сторону вилку, отставил тарелку и поднялся с места, отчего я нервно дернулась снова. Встретилась с ним глазами, потихоньку утопая в сиреневой глубине.
А он вдруг расстегнул пряжку на своих брюках и одним быстрым движением выдернул толстый кожаный ремень из всех петель. Я с нарастающим волнением глядела во все глаза, как он аккуратно, краешек к краешку, складывает ремень вчетверо и хлопает им по своей открытой ладони.

– Это я тебя, значит, не удовлетворяю, да? – В мгновение ока изменившись в лице спросил мой возлюбленный, поглаживая кончиками пальцев тяжелый ремень. Я с ужасом осознала, что он специально строил из себя спокойного паиньку, чтобы я до последнего не почуяла угрозу. Мягкие черты лица стали резче, появилась злая ухмылка и черти затанцевали в его прекрасных глазах свой страшный танец. – Недотрах у тебя, да?

Я вскочила со своего места и попятилась задом, стараясь выглядеть как можно убедительнее, но голос выдал меня, предательски дрогнув:

– Ты все не так понял!

– Все я так понял, – прошипел он, в три шага обойдя стол и наступая на меня. Я в испуге огляделась по сторонам, ища пути отхода. Путь назад мне преграждал большой диван, обитый красным бархатом, и я в один миг вспрыгнула на него, перелезая через высокую спинку. – А ну иди сюда!

Чтобы спрыгнуть с дивана, мне пришлось повернуться к мужу задом и он не упустил возможность хлестнуть меня ремнем по упомянутому месту. Черная кожа обожгла мое мягкое место и я чуть взвизгнула, хотя это было еще не так страшно. Пулей вылетев из столовой, я бросилась по коридору и поздно осознала, что ноги на автомате завели меня во второе по посещаемости место в доме – в спальню. В панике нужная мысль не сразу пришла в голову и я потеряла несколько драгоценных секунд, не успев запереть замок. В дверях уже возник муж, заслонив собой дверной проем и переступил порог.

– Выйдешь отсюда только утром – если сможешь, – с довольной злостью в голосе сказал он, захлопнув дверь ногой и продолжая надвигаться на меня. – Итак, ты жалуешься своим подружкам, что я недостаточно тебя трахаю?

– Я не говорила ничего подобного, – нагло соврала я. А бежать – то уже было некуда, позади меня только кровать, огромная и мягкая – как он выбрал для удобства утех. Муж подступил ко мне вплотную, заставив тяжело плюхнуться задом на перину.

Он схватил меня за подбородок, не сильно, но властно, заставляя взглянуть в свои пылающие глаза.

– Говорила, – заявил он без тени сомнения. – Но ведь мы не можем себе позволить, чтобы ты завела себе любовника, не так ли? – Холодные пальцы сжали мой маленький острый подбородок чуть сильнее, и глаза у меня раскрылись шире. – Ты не должна забывать, кому ты принадлежишь, женщина. А ты моя с тех самых пор, как вышла за меня замуж. И я никому тебя не отдам, это ясно?

Я быстро закивала головой в знак согласия, чтобы – упаси Боже! – не разозлить своего «хозяина» еще сильнее.

– А сейчас, – склонившись ко мне ближе, он прошептал мне это в самое ухо, опалив шею горячим дыханием, – я тебя накажу. Непременно поставлю раком и отдеру… Среди прочего.

Ремень больно лизнул бедро и я вскрикнула, отскакивая на кровать подальше.

– Может лучше не надо? – Жалобно промямлила я, глядя как он снова складывает ремень в аккуратный хлыст. – Я больше не б-буду жаловаться.

– Конечно не будешь, у тебя после сегодняшней ночи вряд ли силы останутся из комнаты-то выйти.

Звучало страшно. И убедительно. Опасная смесь, особенно когда это говорит он –