– человек со стальным характером, за который я его и полюбила.

Странно, – подумала я, отступая к изголовью кровати. – Я же сама буквально напрашивалась на это, но сейчас мне страшно…

Поставив одно колено на кровать, свободной рукой мой мучитель схватил меня за шиворот и дернул на себя, заставив перелететь через край кровати и шмякнуться на мягкий ворсистый ковер. Он навис надо мной, прижав своим телом к полу.

– Ты наказана. – со стальными нотками в голосе сказал он. – Кровать для тебя – слишком шикарно, похотливая девка.

Я попыталась что-то возразить, но меня снова хлестнули ремнем по уже оголенному бедру. Как успел только?! Жалобная мольба о пощаде была подавлена грубым поцелуем с языком и я почувствовала, как обжигающе горячие руки быстро шастают по моему телу, выдирая из блузки неугодные пуговицы прямо с корнем. Еще пара мгновений, пока я задыхалась от таких яростных поцелуев, и я уже в одних трусиках. А мой жестокий муж все еще в одежде… Что-то мне подсказывает, что сегодня меня изнасилуют, причем грубо. Возьмут, как рабыню, а обязательно ли раздеваться полностью перед рабынями?

Неожиданно он отстранился. Схватил меня за запястье, до боли сжав руку – наверняка потом останутся синяки. Ох, а еще следы от ремня! Я с горечью прокляла тот момент, когда жаловалась Элизабет.

Муж перевернул меня и я чуть не уткнулась носом в белый ковровый ворс. Поставив провинившуюся рабу в обещанную позу, он еще несколько раз хлестнул меня по попе, отчего я взвизгнула, но в этот раз меня не заткнули, позволив и дальше жалобно скулить. Сзади слышится довольный рык и мой мучитель тут же содрал с меня кружевные трусики, которые от натуги с треском разорвались по шву. Ой-ой-ой, жареным запахло… Новый удар ремнем, но в этот раз по внутренней стороне бедра, чтобы я расставила ноги шире. Я повиновалась и тут же ощутила в себе его большой член. Вошел сразу почти на всю длину, отчего я до крови прокусила губу и тихо простонала. Да, в какой-то мере я побаивалась этой грубой силы, принудившей меня принять такую постыдную позу, но и одновременно с тем ждала этого.

Он двигался во мне резкими и быстрыми толчками, вонзаясь в меня до предела, одной рукой придерживая за шею, а второй еще зажимая в пальцах ремень, которым периодически ударял меня. Я постанывала, невольно ощущая удовольствие от такого грубого секса. Долгое отсутствие половой жизни довело меня до изнеможения и я уже была согласна на все.
Эта власть, эта грубая сила доставляла мне такое удовольствие, что я со стыдом подумала: уж не стала ли я мазохисткой? Быстро достигнув пика, я не смогла больше опираться на руки и прогнулась, чуть не упав лицом в пол. Однако властная рука, подхватив меня под грудью, опрокинула на спину. Мучитель отбросил ремень в сторону и с жадным порыкиванием приник к моим разгоряченным губам, овладев мною снова, не растеряв ни капли желания. Внезапно я поняла: не я одна страдала от нехватки нормальной семейной жизни – и нормального секса. Бедный, бедный мой мучитель, ты тоже изголодался и тебе мало… Я подалась навстречу, отвечая на поцелуй и заводясь снова, но он явно не собирается изменять своей решимости отыметь меня сегодня как следует: жадно, требовательно и очень грубо. Ну и пусть. Я не против…

* * *

Муж наконец отвалился от меня, и, излив большое количество спермы прямо на пол, лег рядом. Который этой раз? Я уже потеряла счет, наш мягкий ковер потемнел и насквозь мокрый и от твоих и моих соков, а в воздухе витает характерный сильный запах. Я тоже тяжело дышу, почти задыхаюсь и чувствую, что ты выполнил свое обещание: на ногах я стоять совсем не могу. Они словно ватные, тяжелые и совсем не подчиняются мне. Я кое-как приподнимаюсь на коленях: хочу увидеть время, чтобы хоть иметь представление, как долго мы тут предаемся греху. Я уже сделала два жалких рывка, но до тумбы еще далеко. Вдруг мой мучитель схватил меня за талию и притянул к себе, крепко обняв.

– Куда собралась? – недовольно пробормотал он, поглаживая меня по волосам. Я приникла к его груди, положив голову на сильное, подкаченное тело и слушаю частые удары сердца.

– Я… хотела… – Чувствую, что до сих пор не могу нормально говорить и отмахиваюсь, давая понять, что это уже не важно.

– Ну что, не будешь больше жаловаться? – спустя какое-то время спросил он, шлепнув меня по еще горевшей от ремня заднице.

– Не буу-ду, – жалобно проскулила я. – А ты не будешь так надолго бросать меня ради работы?

– Не буду, – тихо отозвался ты и я прикрыла глаза, блаженно улыбаясь.

После этого я уже никогда не жаловалась на недотрах.