ей шофер. Привез её одежду из его городской квартиры и несколько сумок новой. С ним приехали массажистка и косметолог: М. А. баловал её — поняла Лика. Она позанималась на тренажерах, погуляла по двору и прилегла: М. А. застал её спящей.

Анжелика проснулась оттого, что её трогали за лицо. С трудом выбравшись из тяжелого послеобеденного сна, она обнаружила себя скованной, с только что вставленным кляпом. Без света, в полутьме раличила она его плотный силуэт рядом с собой. Он опустил руку к её паху и после нескольких мастурбирующих касаний втолкнул в вагину скользкий вибратор. Ещё несколько чувствительных манипуляций — другой прибор упруго вошел в узкое отверстие. Странно растянутая внизу, девушка прилежно старалась не дергаться, зная, что это только увеличит продолжительность боли. Она только приподняла бедра, чтоб приборы, не имея упора, не впивались в неё глубже. Мужчина оставил её и вышел: она знала — сделать звонки и выпить.

Обессилев от глубокой интенсивной стимуляции, она сползла на ковер и, поскуливая, ждала, когда же он вернётся и хорошенько отымеет её, и вечерний кошмар на сегодня завершится. Он застал её корчащейся в судорогах у кровати; присел, погладил по щеке, вылил ей на живот остатки вина из бокала и, нагнувшись, вылизал их. Нажал подбородком на лобок, вибрирующая боль заставила её откатиться и стукнуть его ногой. Усмехнувшись, он направил пульт на механизм троса: она поползла вверх. Он наблюдал снизу, решая, как возьмет её. Лег между её ног, усадил на свой живот и схватил за ляжки. Она обреченно приготовилась, зная, как он будет мучать её. Угадав её опасения, с улыбкой глядя ей в глаза, он предупредил, чтоб она терпела, потому что он так любит. Прижав к животу её бедра, тем самым глубже вонзив в неё электроприборы, он накрыл ладонью её промежность. После каждого его толчка она подскакивала, к нему на живот капали её слезы и пот со лба. Решив, что она достаточно возбуждена, он поднял её на тросе и поднялся за ней. Освободил её горящее лоно и, закинув на себя её ногу, вошел в неё. Она с трудом соображала из-за бьющих её конвульсий, он успел их ощутить своим телом. Подождав, пока пульсирующие мышцы обретут спокойствие и плотно сомкнутся вокруг его ствола, усадив её на себя и прижав спиной к стене, неторопливо нанизал девушку на себя. Равномерно ввинчиваясь между трепещущих из-за вибратора в анусе бёдер, негромко поведал Лике, что её мужа он уволил и ипотеку у него забрал. Чтоб отдать квартиру ей. Повод и способ он нашёл. После этих слов снял с окаменевшей девушки кляп и втянул в рот её губы.

Безжизненная Лика перестала чувствовать. Надежда на возвращение прошлой жизни становилась все более призрачной. Между тем он оторвался от губ безразличной девушки, отпустил её ноги и снял с члена. Чтобы в следующий миг вытащить из неё вибратор, о котором она вдруг забыла, и, пригнув её, вбиться в тесную дырочку. Равнодушно Лика приняла в зад вспухший, влажный пенис и, прижатая к любовнику, не чувствуя ничего, в том числе боли, ритмично содрогалась в такт его толчкам. Сомневаясь, что она, с остановившимся взглядом, верно поняла его, он повторил ей все прямо в ухо. Каждое слово многократно громко отразилось в её затуманенной голове. Одного он не говорил. — Ты рассказал ему обо мне… о нас? — Обмануть или сказать правду? Святая наивность! Какая ей разница, ведь её муж и так знает о ней много всего!? Очень она узкая тут, выжала его до конца своей шикарной попкой, — опершись руками в стену и вжав девушку, мужчина выплеснулся в неё.

От горячей воды у Анжелики прояснилось в голове. — Отвези меня домой… к себе. — Пригласишь на новоселье? Выпивка с меня? — он находился в прекрасном расположении духа, получив все, что хотел на сегодня. — Отпустишь меня, я ведь не нужна тебе? — Кто откажется от такой горячей штучки с покладистым телом!? — Найдешь себе другую штучку, тебе не откажут. — Это верно. А разве у нас с тобой есть проблемы? — У нас с тобой ничего нет. Совсем ничего. Я не хочу тебя. Оставь меня… — Возможно позже, не сейчас. Да что с тобой? Разве я не решил все твои проблемы? Тебе мало?! Недостаточно всего?! — Ты больше отнял… Испортил. Излюбленная песня всех хорошеньких женщин. Наверное, она недотрахана, что завела эти скучные разговоры. — Иди сюда, моя горячая девочка, я порадую тебя. Он притянул к себе её теплую спину и, найдя на шее следы от своих засосов, приготовился снова пройтись по ним губами. Неожиданно она стала отталкивать его. — Я не так жила, как ты… Я хотела, чтоб у меня все было… Я думала, он вернётся и поймет меня… что не узнает ничего… Моё счастье там… с ним… Тебе не понять, у тебя есть только эта грязь! Он выпустил её; она стояла посреди джакузи с забавным серьезным лицом, такая правильная, пытающаяся поучить его чему-то. Как она сейчас не похожа на ту себя вчерашнюю, утреннюю, которая безо всякого принуждения щедро дарила ему себя. — Очень давно у меня была такая жизнь, такие же отношения, «верность и порядочность», — процитировал он её. — Если ты их потерял, то, значит, теперь можешь решать, кому их оставить, а кому — разбить! — почти угадала она.

Да, она угадала, он их потерял много лет назад, ещё в её возрасте, и больше не нашел. Искал сначала, но не судьба: второго шанса быть счастливым ему не представилось. Потом семья, необходимость растить и обеспечивать детей, тяжелая работа. Случайная встреча с соответствующей партнершей, открывшей ему сладость получения наслаждения через боль. Через её причинение. Это стало его хобби, второй натурой; никогда не было осечек с выбором партнерш: у него было много средств убеждения. Он давно не жалел ни о чем и так же давно не вспоминал, не позволяя никому вести с собой подобные разговоры. Зачем он поддержал никому не нужные речи? Он поднялся. — Пойдем спать. Утро вечера мудренее. Отодвинувшись от него к краю кровати и завернувшись в одеяло, несмотря на жару в доме, она все-таки сдавленно спросила у него засыпающего: — Так ты рассказал Антону? Он довольно улыбнулся: — Спроси завтра, я подумаю, отвечать ли тебе. Всё было понятно. — Не все ли равно, — подумала проваливающаяся в сон Лика, — ещё один или сто раз.

Он был доволен, что она не сопротивляется и не достает его расспросами. Какое-то время Лика не отводила от него глаз и не издала ни звука, пока он с наслаждением бил её. Потом, как всегда, ей помешали слезы и отказала выдержка, девушка привычно застонала. Невероятно возбудившись, истязая её послушное мягкое тело, он уложил её задом на подлокотник кресла, тем самым подняв её до удобного уровня. Намазав себя её выступившими белесыми соками, он бесконечно долго погружался поочередно в обе её приподнятые дырочки, глубоко, как только возможно, подолгу задерживаясь там, Вскоре он расковал её, она свободно откинула руки вверх, и отдался волшебным эмоциям, полученным от плавного скольжения в ней. Лика слушала хлюпанье у себя внизу, ритмично вздрагивала под его ударами, и выбирала момент, чтоб вновь не быть осмеянной, когда же вновь завести разговор о своей свободе. Взглянув на её озабоченное лицо, ему не понравилось