По следам Аполлинераю 24. Соседка по даче г-жа Карпова

Начинает накрапывать, и чтобы не промокнуть, я не нахожу ничего лучшего, как отбежать к туалету, - тем более что почувствовал опре-делённую нужду в этом. А выйдя из кабинки, ввиду усиливающегося дождя, бегу под навес умывальника и там неожиданно сталкиваюсь с кем-то нос к носу. Приглядевшись, вижу, что это ещё одна дачница, обитающая с тремя детьми в соседнем доме – в том, в полуподвале которого жил управляющий с женой и сестрой.
- Ой, как же вы меня напугали! – шепчет она, хватаясь за мою руку и прижимая её к своей груди. – Я уж подумала, что… А вот теперь, узнаю, кто вы… Подумать только!.. Вы, оказывается, тот самый молодой человек, который любит ночами посещать дам, залезая к ним через окна…
На минуту потерявшись от неожиданности, я, к собственному удивлению (и гордости) нахожу, что ей ответить:
- Мадам тоже страдает от бессонницы?
- Да случается…
- И тогда предпочитаете не лежать, уперев взгляд в потолок, а сесть у окошка и… предаться мыслям, вас одолевающим…
- Да, мыслям и заботам…
- Каким же именно, если не секрет?
- Вот в том-то и дело, что секрет.
- Мне тут от безделья приходилось листать разные умные книжки, и в одной из них я прочёл, что откровенная беседа, носящая исповедальный характер, не просто облегчает душу, а лечит её. Автор называет такой способ лечения психоанализом.
- Психоанализом, говорите? Что-то мне такое приходилось слы-шать от мужа.
- Кстати, что с ним, где он? Почему его не было видно даже тогда, когда вы со своими чадами приехали сюда?
- Это не мои дети…
- Не ваши?
- Да, племянники… А муж завтра-послезавтра приедет отдохнуть на пару дней… Вообще-то он на войне…
- Вот как… Сочувствую… А вот у нашей хозяйки старший сын недавно погиб на фронте.
- Так вы лезли к ней в окно, чтобы утешить её?
- Такое горе, думаю, неутешно…
- Что же вы тогда у неё делали?
- Да просто беседовали…
- Вот как, просто беседовали…
- Да, мне с ней было очень интересно!
- И чем же таким она вас привлекла?
- Да мне все лица женского пола кажутся привлекательными…
- Да вы, я вижу, паренёк не промах, несмотря на свой юный воз-раст. Вам, наверно и пятнадцати нет? Вы мне в дети годитесь!.. Так и хочется вас по головке погладить!.. До чего же она прелестна!..
- Я готов отдать всего себя в ваше полное распоряжение!..
- Вот уж, воистину, дамский угодник!.. Вам мало Марии Александ-ровне?.. И часто вы её навещаете?
- Обычно она не одна, а с мужем…
- А как насчёт двух других дам?
- Одна из них приходится мне матушкой, а другая – тётушкой.
- Но ведь есть ещё и девушки, причём одна из них наверно уже на выданье…
- Всё так, но они занимают моё время днём…
- Понятно: ночью же они спят, а вам неймётся…
- Вы правы… Так могу я надеяться?
- Что ж, обольститель вы мой, надейтесь!.. Кстати, как вас зовут, мой полуночный знакомый?
- Саша… А вас?..
- Можете звать меня госпожой Карповой, или Анной Борисовной… Но вот ещё на что мне хотелось бы посетовать, пользуясь случаем: мои племянники тоже чувствуют себя здесь несколько одиноко, изоли-ровано и с завистью смотрят, как вы бегаете со своими. Нельзя ли моих присоединить к вашим?
- Мне эти детские развлечения особого удовольствия не доставляют, я бы лично предпочёл заняться чем-нибудь другим, но приходится идти навстречу пожеланиям их мам… Я же, как вы изволили сказать, дамский угодник. Так что и ваше желание – закон для меня. Надо только уговорить Петю и Катю, чтобы они явились к вам с визитом и пригласили ваших деток в свою компанию… Не знаю вот только, удастся ли мне их увидеть, ведь о моём пребывании здесь мало кто знает, формально я числюсь в ссылке, а сюда приехал вчера, чтобы узнать от Марии Александровны, не настроены ли мои родители простить меня …
- Так ради этого вы и соизволили нанести ей ночной визит?
- Вот именно…
- Ах, так вот почему вас не было видно в последние дни…
- Да, уже больше недели… А сейчас, простите, пока дождь прекра-тился, мне надо бежать искать сеновал, где бы я мог спокойно провести остаток ночи… Желаю и вам, вернувшись к себе, всё-таки заснуть…
- Спасибо на добром слове… Но где вы видите, что дождь прекратился? Он льёт всё сильнее и сильнее… Так что, хотите вы или нет, вам придётся ещё немало времени простоять тут со мной…
- С вами?.. С удовольствием бы! Да вот только боюсь, светает, и как бы кто-нибудь меня не увидел…
- А что если я предложу вам убежище у себя?..
- Вы?.. У себя?..
- Вас это не устраивает?
- Помилуйте!.. Просто это так неожиданно…
- Пользуйтесь моментом, пока я не передумала… Бегите и подождите меня на крылечке, пока я совершу путешествие, прерванное встречей с вами…
Я так и делаю, а через несколько минут госпожа Карпова, приложив палец к моим губам и взяв меня за руку, ведёт осторожно вверх по наружной лестнице, проводит через небольшую комнату со столом и стульями, приоткрывает одну дверь и шёпотом сообщает:
- Здесь спят мои племянники. Я бы поместила вас сюда, да все три койки заняты… Не на полу же вам стелить?..
- Я-то думал, - говорю я, обнимая её и слегка прикасаясь губами к щеке, – что буду иметь счастье дожидаться утра в одной постели с вами…
- Да моя такая же узкая, как эти… Мы там не уместимся…
- В тесноте, да не в обиде, - продолжаю уговаривать я
- Вы себя благоразумно будете вести? Тихо?.. Ну что ж, попробуем…
И она ведёт меня к противоположной двери, открывает её и вводит в комнату, в которой, приглядевшись, я различаю полуторную кровать. Моя путеводительница сразу же забирается в неё и, накрывшись одеялом, говорит:
- Раздевайтесь и располагайтесь рядом со мной… Но только – чур! Вести себя смирно!
Быстро разоблачившись, я ныряю под одеяло вслед за ней. Она лежит спиною ко мне, поджав под себя ноги. Я чреслами прижимаюсь к её заду, а рукой начинаю поглаживать её бок, причём при каждом движении стараясь собирать в складку ткань ночной сорочки. Пару раз она пытается отстранить эту руку, потом неожиданно поворачивается на спину и спрашивает:
- В чём дело? Почему не спим?
Вместо ответа я целую её в полуобнажённое плечо.
- Дурачок, - шепчет она.
- Почему дурачок? - спрашиваю я, кладя руку спереди так, чтобы покрыть груди женщины.
Госпожа Карпова поворачивается ко мне, чтобы ответить, но, прежде чем смогла заговорить, наши ryбы встречаются в долгом поцелуе.
- Именно поэтому, - говорит она с улыбкой, когда я отодвинулся. – Поцелуи предназначены для гyб, глупо тратить их на плечи.
Другого приглашения мне не надо. Я сжимаю её в объятиях и, найдя эти губы слегка приоткрытыми, рискую исследовать их языком. К моей большой радости, её язык встречается с моим. Естественно, моя рука также не бездействует. Я ласкаю и тискаю грудь госпожи Карповой сначала поверх сорочки, затем пытаюсь проникнуть внутрь, но она не позволяет. Поскольку я не слушаюсь, она сама с легким шлепком перекладывает мою руку мне на бедро и добавляет:
- Здесь она не сможет набедокурить.
Ухватившись за её бедро, я притягиваю её ближе и целую снова и снова, а мой язык смело ласкает её собственный. Госпожа Карпова с лёгким вздохом обмякает в моих объятиях. И тут оправдывает