Трудоголик
не заподозрил, придерживаю твои запястья, медленно отводя твои руки к изголовью кровати. А второй рукой торопливо нашариваю в кармашке халата нужный предмет. Да, вот и он.
На секунду отрываюсь от нашего поцелуя и в одно быстрое, легкое мгновение, перекинув тяжелую стальную цепь через прутья кровати, защелкиваю наручники на твоих запястьях.
Ты недоуменно дергаешь руками раз, другой и начинаешь хмуриться.
- Котенок, ты что задумала?
Я не отвечаю, с наслаждением наблюдая за тобой, скованным наручниками с кроватью. Медленно и ласково провожу руками по твоему загорелому телу. Жаль, что все еще в рубашке, - подумала я, но она нам в принципе не сильно помешает.
Ты нервно дергаешь руками в жалкой попытке освободить запястья. А прутья-то у нашей кровати железные, сам ведь выбирал... Оказалось, что зря.
Я неторопливо расстегиваю ремень, стягиваю с тебя до колен брюки и нежно ощупываю твердую, словно камень, мужскую плоть. Ты, кажется, уже осознал, что сбежать не удастся и в нетерпении смотришь на меня жадными глазами, как бы говоря: если ты до такой степени унизила меня, заставив быть снизу, будь добра и преступи уже к делу!
Освобождаю тебя от трусов и твой член достаточно внушительных размеров вырывается наружу, вставая по стойке "смирно". Оглядываю предстоящий мне фронт работ и хитро щурюсь, предвкушая веселье. Ты ждешь, что я вот-вот уже насажусь на тебя и заскачу на встречу нашему общему оргазму, но нет. Еще слишком рано для этого. У меня в планах сегодня тебя помучить. Это своего рода месть за то, что ты так мало уделяешь мне внимания.
Я медленно провожу языком по твоему стволу, заставив тебя издать сдавленный стон. Сейчас ты в моей власти и мне доставляет небывалое удовольствие одно лишь осознание этого факта. Ласкаю твой член языком, вырисовывая на нем замысловатые узоры... Нежно облизываю яички и ты слегка выгибаешься. Я слышу жалобный скрежет твоих оков об прутья кровати. Ты подаешься вперед, стараясь проникнуть головкой мне в ротик, но я ловко отстраняюсь. Не торопи события, радость моя.
Скидываю с себя халатик и отшвыриваю в сторону, куда-то по направлению к двери. Убедившись, что ты на меня смотришь, я избавляюсь от трусиков и встаю на колени, чтобы ничто не загораживало тебе обзор. Расставляю ноги шире, закусываю нижнюю губу и медленно ввожу в себя два пальца.
Два тихих стона сливаются в один. Мой - от наконец полученного удовольствия, пусть пока не в тех объемах, как хотелось бы. Твой - от нетерпения и бессильной злобы. Мне все-таки удалось заставить тебя мучиться, радость моя. Я начинаю быстро ласкать себя и вижу, как жадно ты на меня смотришь. Бедненький, тебе, наверное, тяжело наблюдать за этим зрелищем, ведь ты рассчитывал сам приласкать меня там... Но глаз ты не отводишь, продолжая пожирать меня взглядом.
Я прекращаю сама себя ублажать и возвращаюсь к твоему члену.
- Бедный, я вижу, тебе нужна помощь, - сладко шепчу я и провожу пальчиками по головке, неторопливо спускаясь вниз. Вместо тебя красноречиво говорит бешено трущаяся о прутья кровати цепь. Но это бесполезная мера, уж я-то знаю. Кто, по-твоему, выбирал эти наручники?
- Да трахни ты меня уже наконец, - зло и одновременно с тем жалобно шипишь мне в лицо ты, немного ослабив натяжение цепи.
Подбираюсь ближе и медленно, растягивая наслаждение от твоих мучений, сажусь на твой ствол, издав длинный громкий стон. Обожаю тебя. Твоего друга и его размеры. Лучшее, что со мной происходило в этой жизни...
Черты твоего лица немного смягчаются, когда ты получаешь желаемое. Мы сливаемся в поцелуе, двигаясь в такт, но очень быстро. В тишине слышно лишь наше сбивчивое дыхание и характерные хлюпающие звуки нашего слияния.
Ты почти достигаешь пика. Предчувствуя это, я разрываю поцелуй и быстро соскакиваю.
Ты издаешь негромкий стон разочарования и недовольно дергаешь руками, но они все еще закованы. Я с удовольствием наблюдаю картину страдающего от этой сладкой муки тебя, хотя и мое тело все еще хочет по-человечески кончить... Но оно того стоило.
* * *
Я мучила тебя так, кажется, еще три или четыре раза. Просто издевательство для твоего организма, но на то и весь расчет. Получив наконец не только физическое, но и моральное удовольствие от пытки я милостиво позволила тебе кончить мне в самую матку.
Мы лежали в полумраке спальни. Ты - все еще закованный в металл. По твоим запястьям уже струилась кровь и наверняка на руках потом останутся синяки. Впрочем, сам виноват, нечего было так отчаянно сопротивляться, когда я тебе нормальный вечер предлагала...
А я лежу рядом, положив голову на твою загоревшую грудь, слушая, как бешено бьется твое страстное, горячее сердце.
- Ну, знаешь ли, - все еще немного задыхаясь, шепчешь ты в темноту. - Я и не подозревал, что ты такое чудовище.
Я хихикнула, очень довольная таким "комплиментом" и, взглянув искоса в твои чудесные голубые глаза, честно сказала:
- Терпи, трудоголик. А будешь и дальше игнорировать меня - поимею тебя еще не раз.
На секунду отрываюсь от нашего поцелуя и в одно быстрое, легкое мгновение, перекинув тяжелую стальную цепь через прутья кровати, защелкиваю наручники на твоих запястьях.
Ты недоуменно дергаешь руками раз, другой и начинаешь хмуриться.
- Котенок, ты что задумала?
Я не отвечаю, с наслаждением наблюдая за тобой, скованным наручниками с кроватью. Медленно и ласково провожу руками по твоему загорелому телу. Жаль, что все еще в рубашке, - подумала я, но она нам в принципе не сильно помешает.
Ты нервно дергаешь руками в жалкой попытке освободить запястья. А прутья-то у нашей кровати железные, сам ведь выбирал... Оказалось, что зря.
Я неторопливо расстегиваю ремень, стягиваю с тебя до колен брюки и нежно ощупываю твердую, словно камень, мужскую плоть. Ты, кажется, уже осознал, что сбежать не удастся и в нетерпении смотришь на меня жадными глазами, как бы говоря: если ты до такой степени унизила меня, заставив быть снизу, будь добра и преступи уже к делу!
Освобождаю тебя от трусов и твой член достаточно внушительных размеров вырывается наружу, вставая по стойке "смирно". Оглядываю предстоящий мне фронт работ и хитро щурюсь, предвкушая веселье. Ты ждешь, что я вот-вот уже насажусь на тебя и заскачу на встречу нашему общему оргазму, но нет. Еще слишком рано для этого. У меня в планах сегодня тебя помучить. Это своего рода месть за то, что ты так мало уделяешь мне внимания.
Я медленно провожу языком по твоему стволу, заставив тебя издать сдавленный стон. Сейчас ты в моей власти и мне доставляет небывалое удовольствие одно лишь осознание этого факта. Ласкаю твой член языком, вырисовывая на нем замысловатые узоры... Нежно облизываю яички и ты слегка выгибаешься. Я слышу жалобный скрежет твоих оков об прутья кровати. Ты подаешься вперед, стараясь проникнуть головкой мне в ротик, но я ловко отстраняюсь. Не торопи события, радость моя.
Скидываю с себя халатик и отшвыриваю в сторону, куда-то по направлению к двери. Убедившись, что ты на меня смотришь, я избавляюсь от трусиков и встаю на колени, чтобы ничто не загораживало тебе обзор. Расставляю ноги шире, закусываю нижнюю губу и медленно ввожу в себя два пальца.
Два тихих стона сливаются в один. Мой - от наконец полученного удовольствия, пусть пока не в тех объемах, как хотелось бы. Твой - от нетерпения и бессильной злобы. Мне все-таки удалось заставить тебя мучиться, радость моя. Я начинаю быстро ласкать себя и вижу, как жадно ты на меня смотришь. Бедненький, тебе, наверное, тяжело наблюдать за этим зрелищем, ведь ты рассчитывал сам приласкать меня там... Но глаз ты не отводишь, продолжая пожирать меня взглядом.
Я прекращаю сама себя ублажать и возвращаюсь к твоему члену.
- Бедный, я вижу, тебе нужна помощь, - сладко шепчу я и провожу пальчиками по головке, неторопливо спускаясь вниз. Вместо тебя красноречиво говорит бешено трущаяся о прутья кровати цепь. Но это бесполезная мера, уж я-то знаю. Кто, по-твоему, выбирал эти наручники?
- Да трахни ты меня уже наконец, - зло и одновременно с тем жалобно шипишь мне в лицо ты, немного ослабив натяжение цепи.
Подбираюсь ближе и медленно, растягивая наслаждение от твоих мучений, сажусь на твой ствол, издав длинный громкий стон. Обожаю тебя. Твоего друга и его размеры. Лучшее, что со мной происходило в этой жизни...
Черты твоего лица немного смягчаются, когда ты получаешь желаемое. Мы сливаемся в поцелуе, двигаясь в такт, но очень быстро. В тишине слышно лишь наше сбивчивое дыхание и характерные хлюпающие звуки нашего слияния.
Ты почти достигаешь пика. Предчувствуя это, я разрываю поцелуй и быстро соскакиваю.
Ты издаешь негромкий стон разочарования и недовольно дергаешь руками, но они все еще закованы. Я с удовольствием наблюдаю картину страдающего от этой сладкой муки тебя, хотя и мое тело все еще хочет по-человечески кончить... Но оно того стоило.
* * *
Я мучила тебя так, кажется, еще три или четыре раза. Просто издевательство для твоего организма, но на то и весь расчет. Получив наконец не только физическое, но и моральное удовольствие от пытки я милостиво позволила тебе кончить мне в самую матку.
Мы лежали в полумраке спальни. Ты - все еще закованный в металл. По твоим запястьям уже струилась кровь и наверняка на руках потом останутся синяки. Впрочем, сам виноват, нечего было так отчаянно сопротивляться, когда я тебе нормальный вечер предлагала...
А я лежу рядом, положив голову на твою загоревшую грудь, слушая, как бешено бьется твое страстное, горячее сердце.
- Ну, знаешь ли, - все еще немного задыхаясь, шепчешь ты в темноту. - Я и не подозревал, что ты такое чудовище.
Я хихикнула, очень довольная таким "комплиментом" и, взглянув искоса в твои чудесные голубые глаза, честно сказала:
- Терпи, трудоголик. А будешь и дальше игнорировать меня - поимею тебя еще не раз.