Орел или решка? Часть 1
рук принялись обмазывать меня краской: Надя - синим и желтым, Лена - красным и черным, Лиза - белым и зеленым. Все этом проделывалось с визгом и кайфом: девочкам так же хотелось потискать голого мужика, как и мне - их. Я вначале протестовал для виду, но это было так убийственно приятно, что я умолк и только подставлял им разные части тела.
Женские руки, снующие по мне, дурманили голову; я только ждал с трепетом, когда они доберутся до хуя. И вот руки коснулись яичек - вначале робко, а потом все смелей и смелей. Ничего более приятного в жизни я не испытывал; было так хорошо, что я даже не мог говорить. Девочки, с каждой секундой расставаясь со смущением, вознамерились покрасить мой хуй во все цвета радуги, покрыть его узорами. Я был уже покрашен с ног до головы, краска стягивала мое тело, волосы и бороду; девочки сами перемазались, как мурзилки - лбы, носы, бока и волосы у всех были разноцветные. Я пошире раздвинул ноги и, уже ничего не стесняясь, урчал от удовольствия.
Лиза первой рискнула завести разговор на эротическую тему:
- Тебе приятно?
- Да-а-а...
- Очень приятно?
- Да... Разве не видно?
- Видно. У тебя такой обалдевший вид...
- По НЕМУ тоже видно. Смотрите, как он радуется, когда его трогают такие красивые девочки...
- А как по нему видно?
- Ну... видите, какой он большой?
- Это эрекция! Да?
- Да... О-о-о...
Я был готов кончить. Но тут дело приняло совсем неожиданный оборот (хоть в глубине души я и предчувствовал, что так будет). Надя спросила:
- Ты сильно возбужден?
- О-о-о...
- Бедный... Девочки, а девочки, - а давайте бросим ...жребий! Кто вытащит, того Игорь лишит девственности.
Голос у Нади был хриплый, - видно было, что она сама испугалась своей идеи. У меня заколотилось сердце.
- А как? - спросила Лена, - нас ведь трое...
- Ну и что? Бросаем монетку: орел - я, решка - вы с Лизой. Если решка - бросаем еще раз: орел - Лена, решка - Лиза...
Все были в шоке от этой идеи, в том числе и я. Сердце отчаянно колотилось. Я понимал: если сейчас остановить их - они моментально послушаются, к ним вернется разум, здравый смысл, стыд... Но я не остановил их: какой-то чертик подталкивал нас к краю, и мы слушались его!
Никто не возражал Наде, все только переглядывались стыдливо, улыбались и нервно хихикали. Надя достала монетку...
Такого напряжения, как в тот момент, я никогда не помню. Решка! Надя отпала. Она как-то странно вздохнула, и передала монетку другим девочкам:
- Кто бросать будет?
- Давайте я брошу. - вызвался я и, не дожидаясь ответа, взял монетку и бросил. Снова решка! Лиза...
Лиза ойкнула, вернее даже - пискнула как-то по-детски. На мгновение воцарилась тишина, сердце только страшно колотилось, - и Надя сказала:
- Ну, Лизка-подлизка... Прощайся с девственностью.
Все посмотрели на меня, а я, чувствуя, что лечу головой в омут, говорю:
- Девочки, вымойте меня. Лизочка, не бойся, будет совсем не больно и очень приятно.
Мы пошли к воде, и девочки стали мыть меня... К кайфу скользящих женских рук прибавился кайф холодной воды на прожаренное тело, кайф удаления гуашевой корки с тела - и кайф неизвестности: "сейчас, сейчас"...
- А... - Лиза мялась, ее удивительно милое личико было совсем пунцовым, - а...
- Презервативы у меня есть, - сказал я. - Не бойся, не залетишь. - Я поймал ее руку и прижал к своему хую. Она часто-часто задышала - я услышал сквозь плеск волн - а в хуй ударила сладкая волна.
- А ты опытный? - преувеличенно придирчиво спросила меня Надя. - Лизка останется жить?
Я кивнул с видом - мол, конечно, о чем там говорить.
- Точно?
- Сейчас увидите - говорю я и думаю: как бы не оплошать. Неудача с моей стороны могла заключаться только в преждевременном оргазме - я был перевозбужден до предела - и в недостаточном удовольствии для Лизы. Я уже твердо решил, что это не игра, что я действительно через 5 минут выебу Лизу, и это будет наш первый секс, а Лена с Надей помогут нам, - и твердо решил применить все мои знания на практике.
Девочки вымыли меня - относительно, конечно, кожа подкрасилась, и я напоминал выцветший плакат, да и девочки были все в разноцветных пятнах, - и мы вышли на берег. Как нарочно, все люди в радиусе 200 метров поуходили, и мы были, по сути, одни на нашем участке.
- А где же мы...?
- А прямо здесь. Лизочка, ложись на спинку.
Лиза нервно хихикала - она сильно трусила. Ее щеки, лоб и ключицы были пунцовыми, как маки. Я тоже отчаянно трусил, но виду не подавал. Лиза, оглянувшись на подруг, села на гальку, я достал презерватив и попросил Лизу одеть его на мой хуй. Лиза никогда не имела дела с этим хитрым устройством, да и я одевал его только пару раз - для особо изощренных видов онанизма. Вначале она хотела одеть его задом наперед; я поправил ее, и она со стыдливым смехом расправила резинку по моему хую, заставив меня изойти сладкой испариной.
Наконец все было готово, я уложил ее на спинку и принялся ласкать и целовать. Сердце колотилось, как сумасшедшее; я не верил, что наконец-то ласкаю девочку, голую прекрасную девочку, отданную в мою власть... Вначале выходило неловко - я стеснялся, да и Лена с Надей, сидящие в полуметре, сковывали меня. Но очень скоро возбуждение пересилило неловкость; кроме того, проснулась щемящая нежность к Лизочке, которая лежала, зажмурившись, вся - в моей власти. И я почувствовал, что "поймал волну": ласкал Лизу от души - просто как милое, любимое существо: обцеловывал ей ушки, глазки, шею, гладил и щекотал кончиками пальцев тело, подбираясь к соскам.
Лаская Лизу, я бормотал: - Какие ушки славные, сладкие у девочки... щечки бархатные... девочка вся шелковая, нежная, девочка-персик... - и через минуту позабыл все на свете, пьяный Лизочкиной прелестью и нежностью, и прижмался к ней, и она поддавалась мне, начиная тоже прижиматься, и выгибаться, и еле слышно постанывать. Глазки ее все время были закрыты, щеки горели. Лизочка вся была терпко-соленая от морской воды...
Скоро я перешел на сосочки, стараясь чутко прислушиваться к ее реакции, - Лиза заурчала и выгнулась сильнее. Девочки сидели рядом и ждали, когда я начну ебать Лизу; они сами здорово возбудились, и я видел, как у них автоматически раздвигаются ножки и руки сами тянутся к пиздам.
Пизды у них у всех были пушистые, не знавшие бритвы, совершенно умопомрачительные. Глядя на них, я не верил, что вижу такое чудо вживую. Я спустился к Лизиной пизде и стал делать Лизе "куни": лизнул ей пару раз пизду (сбылась, сбылась одна мечта!!! скоро сбудется и другая...) - пизда была скользкая, будто мыльная, и я понял, что это и есть - соки любви... Лизочка вдруг запищала тоненько, как комарик, дернулась, и я с удвоенной энергией стал буравить языком ее пизду.
Это непередаваемое блаженство - смоктать, сосать, лизать девичью пизду, вцепившись руками в послушные бедрышки, - и видеть, как каждое касание твоего языка разрывает девочку на части. Я быстро нашел набухший горячий отросток, понял, что это клитор, и сделал так, как учили пособия: всосал его в себя и легонько прижал губами, покалывая языком. Лиза начала метаться...
Я хотел подвести ее к оргазму, чтобы
Женские руки, снующие по мне, дурманили голову; я только ждал с трепетом, когда они доберутся до хуя. И вот руки коснулись яичек - вначале робко, а потом все смелей и смелей. Ничего более приятного в жизни я не испытывал; было так хорошо, что я даже не мог говорить. Девочки, с каждой секундой расставаясь со смущением, вознамерились покрасить мой хуй во все цвета радуги, покрыть его узорами. Я был уже покрашен с ног до головы, краска стягивала мое тело, волосы и бороду; девочки сами перемазались, как мурзилки - лбы, носы, бока и волосы у всех были разноцветные. Я пошире раздвинул ноги и, уже ничего не стесняясь, урчал от удовольствия.
Лиза первой рискнула завести разговор на эротическую тему:
- Тебе приятно?
- Да-а-а...
- Очень приятно?
- Да... Разве не видно?
- Видно. У тебя такой обалдевший вид...
- По НЕМУ тоже видно. Смотрите, как он радуется, когда его трогают такие красивые девочки...
- А как по нему видно?
- Ну... видите, какой он большой?
- Это эрекция! Да?
- Да... О-о-о...
Я был готов кончить. Но тут дело приняло совсем неожиданный оборот (хоть в глубине души я и предчувствовал, что так будет). Надя спросила:
- Ты сильно возбужден?
- О-о-о...
- Бедный... Девочки, а девочки, - а давайте бросим ...жребий! Кто вытащит, того Игорь лишит девственности.
Голос у Нади был хриплый, - видно было, что она сама испугалась своей идеи. У меня заколотилось сердце.
- А как? - спросила Лена, - нас ведь трое...
- Ну и что? Бросаем монетку: орел - я, решка - вы с Лизой. Если решка - бросаем еще раз: орел - Лена, решка - Лиза...
Все были в шоке от этой идеи, в том числе и я. Сердце отчаянно колотилось. Я понимал: если сейчас остановить их - они моментально послушаются, к ним вернется разум, здравый смысл, стыд... Но я не остановил их: какой-то чертик подталкивал нас к краю, и мы слушались его!
Никто не возражал Наде, все только переглядывались стыдливо, улыбались и нервно хихикали. Надя достала монетку...
Такого напряжения, как в тот момент, я никогда не помню. Решка! Надя отпала. Она как-то странно вздохнула, и передала монетку другим девочкам:
- Кто бросать будет?
- Давайте я брошу. - вызвался я и, не дожидаясь ответа, взял монетку и бросил. Снова решка! Лиза...
Лиза ойкнула, вернее даже - пискнула как-то по-детски. На мгновение воцарилась тишина, сердце только страшно колотилось, - и Надя сказала:
- Ну, Лизка-подлизка... Прощайся с девственностью.
Все посмотрели на меня, а я, чувствуя, что лечу головой в омут, говорю:
- Девочки, вымойте меня. Лизочка, не бойся, будет совсем не больно и очень приятно.
Мы пошли к воде, и девочки стали мыть меня... К кайфу скользящих женских рук прибавился кайф холодной воды на прожаренное тело, кайф удаления гуашевой корки с тела - и кайф неизвестности: "сейчас, сейчас"...
- А... - Лиза мялась, ее удивительно милое личико было совсем пунцовым, - а...
- Презервативы у меня есть, - сказал я. - Не бойся, не залетишь. - Я поймал ее руку и прижал к своему хую. Она часто-часто задышала - я услышал сквозь плеск волн - а в хуй ударила сладкая волна.
- А ты опытный? - преувеличенно придирчиво спросила меня Надя. - Лизка останется жить?
Я кивнул с видом - мол, конечно, о чем там говорить.
- Точно?
- Сейчас увидите - говорю я и думаю: как бы не оплошать. Неудача с моей стороны могла заключаться только в преждевременном оргазме - я был перевозбужден до предела - и в недостаточном удовольствии для Лизы. Я уже твердо решил, что это не игра, что я действительно через 5 минут выебу Лизу, и это будет наш первый секс, а Лена с Надей помогут нам, - и твердо решил применить все мои знания на практике.
Девочки вымыли меня - относительно, конечно, кожа подкрасилась, и я напоминал выцветший плакат, да и девочки были все в разноцветных пятнах, - и мы вышли на берег. Как нарочно, все люди в радиусе 200 метров поуходили, и мы были, по сути, одни на нашем участке.
- А где же мы...?
- А прямо здесь. Лизочка, ложись на спинку.
Лиза нервно хихикала - она сильно трусила. Ее щеки, лоб и ключицы были пунцовыми, как маки. Я тоже отчаянно трусил, но виду не подавал. Лиза, оглянувшись на подруг, села на гальку, я достал презерватив и попросил Лизу одеть его на мой хуй. Лиза никогда не имела дела с этим хитрым устройством, да и я одевал его только пару раз - для особо изощренных видов онанизма. Вначале она хотела одеть его задом наперед; я поправил ее, и она со стыдливым смехом расправила резинку по моему хую, заставив меня изойти сладкой испариной.
Наконец все было готово, я уложил ее на спинку и принялся ласкать и целовать. Сердце колотилось, как сумасшедшее; я не верил, что наконец-то ласкаю девочку, голую прекрасную девочку, отданную в мою власть... Вначале выходило неловко - я стеснялся, да и Лена с Надей, сидящие в полуметре, сковывали меня. Но очень скоро возбуждение пересилило неловкость; кроме того, проснулась щемящая нежность к Лизочке, которая лежала, зажмурившись, вся - в моей власти. И я почувствовал, что "поймал волну": ласкал Лизу от души - просто как милое, любимое существо: обцеловывал ей ушки, глазки, шею, гладил и щекотал кончиками пальцев тело, подбираясь к соскам.
Лаская Лизу, я бормотал: - Какие ушки славные, сладкие у девочки... щечки бархатные... девочка вся шелковая, нежная, девочка-персик... - и через минуту позабыл все на свете, пьяный Лизочкиной прелестью и нежностью, и прижмался к ней, и она поддавалась мне, начиная тоже прижиматься, и выгибаться, и еле слышно постанывать. Глазки ее все время были закрыты, щеки горели. Лизочка вся была терпко-соленая от морской воды...
Скоро я перешел на сосочки, стараясь чутко прислушиваться к ее реакции, - Лиза заурчала и выгнулась сильнее. Девочки сидели рядом и ждали, когда я начну ебать Лизу; они сами здорово возбудились, и я видел, как у них автоматически раздвигаются ножки и руки сами тянутся к пиздам.
Пизды у них у всех были пушистые, не знавшие бритвы, совершенно умопомрачительные. Глядя на них, я не верил, что вижу такое чудо вживую. Я спустился к Лизиной пизде и стал делать Лизе "куни": лизнул ей пару раз пизду (сбылась, сбылась одна мечта!!! скоро сбудется и другая...) - пизда была скользкая, будто мыльная, и я понял, что это и есть - соки любви... Лизочка вдруг запищала тоненько, как комарик, дернулась, и я с удвоенной энергией стал буравить языком ее пизду.
Это непередаваемое блаженство - смоктать, сосать, лизать девичью пизду, вцепившись руками в послушные бедрышки, - и видеть, как каждое касание твоего языка разрывает девочку на части. Я быстро нашел набухший горячий отросток, понял, что это клитор, и сделал так, как учили пособия: всосал его в себя и легонько прижал губами, покалывая языком. Лиза начала метаться...
Я хотел подвести ее к оргазму, чтобы