мне уколы Нина отпарила всё засохшее в приготовленном растворе и осмотрела все подкожные сосуды и сухожилия. Пока она это делала, я всё ей рассказал, что со мной происходило за последнее время во всех подробностях. Нина только ахала и материла меня, на чём свет стоит. Хоть она и говорила мне раньше, что это всё может плохо закончиться, я всё равно её не послушал. Когда Нина закончила осмотр, а я ей почти всё рассказал, она мне сказала,-

«Дело плохо, порваны два сухожилия и какие-то сосудики, так же нарушено кровообращение, поэтому нужна операция. У нас такие не делают. В другом городе обязаны будут это расценить как членовредительство и расследовать, и тогда всем не позавидуешь».

Я спросил,-«Что можно придумать?»

На что Нина ответила,-«По тихому можно сделать ампутацию, ссылаясь на то, что собака покусала, а там по обстановке возможна пересадка, если найдётся донор и всё это надо делать быстро, пока не началось заражение.»

Тут Нина вкатила мне антибиотики и ещё порцию обезболивающего. Мы ещё долго говорили и я согласился на ампутацию в пятницу, когда не будет главврача, чтобы всё списать на бытовой несчастный случай.

Нина ушла и я остался в раздумьях. Решил позвонить Марине и сообщить ей эту новость. Марина сначала молчала, а потом положила трубку. Мне показалось, что она была сильно напугана. Через час они вместе с Верой пришли ко мне. Девчонки действительно сильно перепугались и я пообещал им, что не расскажу про них никому. Это их успокоило, ведь они были не причём. Я с детства стремился к этому и вот достиг чего хотел. Через три дня у меня будет чисто и ровно между ног, как у девчонок. Что делать эти три дня, я не знал. Постоянно думать про предстоящюю операцию я тоже не хотел. Да и тяжело это было и тут мои мысли рассеяла Марина;
- «Давай на последок покормим наших кошечек.»

Тут, не выдержав всего этого напряжения, встряла в разговор Вера;
- «Если бы мы знали, что всё так будет, то мы тебя ещё долго бы не отпустили в тот раз.» и подмигнула Марине.

Я заметил, что они взбодрились, но мои мысли где то летали и я только кивал головой на их вопросы, а когда понял о чём они говорят, согласился;-«Не пропадать же добру, а почему бы и нет, кошки не должны голодать» - ответил им и мы засмеялись.

Мы договорились о встрече в четверг, так как в пятницу в обед я должен был быть в больнице. Дверь мне открыла Вера и началось всё как обычно. Я лежал на полу, Марина и Вера сидели рядом и мы пили пиво и болтали. Кошки тоже не сидели зря и поочерёдно кусали и жевали мой член в последний раз. Для запаха Марина постоянно смазывала его сырой рыбой и поправляла, чтобы он лежал удобнее для кошек. Часто делая перерывы, чтобы продлить удовольствие мы все втроём просто веселились в предчувствии, что это наш последний раз и больше нам так развлекаться не придётся.

После усиленной дозы обезболивающего я ничего не чувствовал и только смотрел, как длинна моего члена постепенно уменьшается. У самого основания он был перетянут жгутом, чтобы предотвратить кровотечение и я только чувствовал изнутри, как его тянут кошки, пытаясь оторвать или откусить кусочек дисерта. За первые полтора часа они полностью обкусали с него всю кожу и съели почти всю головку. Девчёнки, как зачарованные смотрели, когда я лишался очередного кусочка своего члена и для размягчения они постоянноего протыкали его вилками и другими колющими предметами. Я тоже не отрывал глаз от этого зрелища, ведь завтра уже ничего такого больше со мной не произойдёт и я Вере и Марине разрешал теперь всё. Закончив с головкой кошки начали огладывать сам член, то есть всё что им было под силу откусить. Мой член медленно но верно уменьшался в длине и толщине. Я периодически ставил уколы. Марина и Вера подкармливали меня и безотрывно наблюдали за происходящим. Я не торопился домой и мои спутници тоже не торопились всё это заканчивать и к вечеру, когда уже начало темнеть, Вера засобиралась домой, чтобы не волновать больную мать.

К тому времени от члена остался лишь небольшой конец, торчащий из под низа живота, длинной сантиметра четыре, на котором не было кожи, а виднелся лишь разжеванная пористая ткань, из которой состоит член, с висящими на концах обглоданными кусочками. Картина была не для слабонервных, а мне это очень нравилось. Я был доволен, что мой член приносил пользу до последнего, пока не пал на поле «брани». Мне казалось, что я достиг того чего хотел и ни о чём не желел. Я нашёл в себе силы и решился на это. Мы шли с Верой и болтали. Я провожал её до дома, а мой огрызок забинтованный висел, пока ещё в целофановом кульке, в штанах. Мы шли медленно и Вера мне призналась, что им меня не будет хватать, что было весело и интересно. Я тоже был с ней полностью согласен и не знал чем послезавтра буду заниматься.

Рано утром Вера и Марина зашли ко мне, чтобы ещё раз посмотреть на остаток моего члена и подбодрить, а также передали привет от кошек. Нашли небольшой кусочек недоеденный и лежащий под столом. Я его положил в баночку с яйцами, на память.

Мой новый вид Нину шокировал, но она не подала вида. Моя легенда с собакой прошла на все сто. Операция прошла успешно и кроме шва у меня осталась небольшая дырочка от мочевого канала. Так было всё ровно и аккуратно зашито. Нина постаралась, чтобы не было всяких неровностей и опухлостей. Остаток, длинной четыре сантиметра, теперь лежит в одной банке с яйцами, как напоминание о прошлой жизни. Когда мы остались на едине с Ниной, она меня так отматерила, что у меня даже уши покраснели от её слов. Я раньше такого не слышал от своей сестры.

Через несколько месяцев всё зарасло и лишь слегка заметны шрамы от швов виднелся внизу, где раньше висели яйца и член. Я постоянно сбревал все волосы, чтобы промежность была гладкая и чистая. Когда меня навещали Вера и Марина , то я им с удовольствием показывал и ходил перед ними нагишом по их просьбе. Когда в гости приехала Наташа, я её не видел уже четыре года, Нинка ей всё рассказала и они пришли ко мне в гости. Они тоже захотели посмотреть на мой вид. Я заметил в глазах у них удивление и ещё что то такое, что я объяснить не могу, когда они увидели чисто выбритую промежность, где не было ничего. Во время ходьбы я ощущал какую-то лёгкость и что мне ничего не мешает, «как плохому танцору».

Мы долго разговаривали и я узнал, что у Наташи родилась дочь, как и у Нины и что ей исполнилось три года. Я был очень рад за них. Наташа спросила меня за разговором; «Если твоя жизнь могла начаться заново, ты изменил бы её или повторил бы всё снова?» На что я ответил;- «Если бы я мог иметь возможность отращивать оторванную часть тела, то я повторял бы это постоянно, получая от этого всё и даже больше, а повторить свою судьбу дважды или трижды я был бы только за, но только вместе с вами и ни чего не меняя. Тогда бы я вам позволял делать всё, что вы хотите».

Наташа поняла, что меня не изменить и спрашивать больше не стала. Вскоре она уехала. Через месяц я получил от неё приглашение на операцию по пересадке половых органов. Посоветовавшись с Верой и Мариной я согласился.

Наташа