шарма.
- Ну, нет. Теперь будут до загибов. Длинные как только смогу. Представляете, как они по паркету будут клацать, наводя ужас на рабов. Цокот шпилек плюс срежет ногтей. Я уже и ритуалы продумываю. Целая батарея фантазий. Мне нравится рвать ими пасть Урфину, полосовать его пухлые губки и красить ноготки его кровью. А у Элли - терзать пи..., извините, влагалище и анус. Я ей делаю кровавое месиво в промежности, она потом так смешно ходит на раскоряку. Ранки чуть подживают, снова рву, заставляю ходить как на подиуме. Плачет, а куда денешься, ходит.
- Тяжелые у тебя заботы, просто изнурительные. – Смеется Госпожа.
- Да, уж.......
Меня вообще-то не заводят чужие муки. Нет, можно посмотреть как видеопорно или сайт, что-то чуть перенять, но болезненного смакования – такого нет. Мне гораздо интереснее теплые ножки с педикюром моей Госпожи, которые отдыхают у меня на плече. Вон - какие красивые и нежные! А какие ароматные и вкусные! Леди, накурившись и утолив жажду, обтирается дезодорированным влажным полотенцем, пристёгивает страпон и идёт трахать раба. Она сходу засаживает ему, а Элли продолжает с оттяжкой пороть его член, живот, грудь, бедра. Вопли, стоны, ругань. Интересно всё-таки жить на свете! Весна, любимая женщина, майский лес, речка, птички поют и рядом две садистки жестоко содомируют раба-мазохиста! Но «этот мир придуман не нами...» Госпожа вяло поглядывает на эти сценки, не удостаивая их комментария. Внезапно удары прекращаются. Ситуация изменилась: порка прекратилась, Элли, стоя раком, отсасывает у Урфина, а Леди трахает её страпоном. Опять вопли и стоны. Окровавленный Урфин явно кайфует. Мы обсуждаем с Госпожой ближайшие планы, какой будет отпуск летом, когда видим, как Леди хватает рабыню за волосы, та валится со спермой Урфина на губах на землю и домина волочёт её за волосы к трейлеру. Затем пинками загоняет её внутрь. Опять удары, крики, стоны, вопли.
- Лысая Гингема обожает таскать Эльку за волосы. Может километр по земле протащить! А у той, волосы как эрогенная зона, когда её так метелят, рабыня аж течёт пузырями от восторга. Урфина, кстати, тоже за волосы таскает. И друг друга рабы также мутузят за космы. – Равнодушно говорит мне Госпожа.
- У каждого – свои тараканы в голове! Они нашли друг друга на большой планете! – отвечаю я. – Может отвязать этого несчастного, пусть одыбается?
- Никогда не лезь в чужую игру! Весь кайф сломаешь и ему – первому! Защитничек нашёлся! Рабская солидарность взыграла? Принеси-ка нам еще по шашлычку!
- Как вино?
- Мммм.... Удачное, жаль тебе нельзя, за рулём.
Я иду к мангалу, останавливаюсь у открытой двери трейлера. Там, Леди на столике свернула Элли за волосы в дугу и трахает её то в перед, то в зад, стегая плёткой. Во рту у рабыни - роторасширитель. Обе уже взмокли от сеанса. Я приношу шашлык, разливаю вино, мы продолжаем лениво общаться. На деревья уже ложатся тени, приближается вечер. Из трейлера вываливаются Леди и Элли, рабыня под мощными пинками на четвереньках забивается головой в кусты, последние удары плётки по отставленному заду. Леди отвязывает раба, он падает в траву, она подходит к нашему столику мокрая, горячая и уставшая.
- У, гадина! Все соки из меня высосала! Рука уже отнялась!
- Тренироваться надо! Сходи в тренажерный зал..... или смени девайс на более жесткий с косточковыми или металлическими вставками.
- Ваше Величество, это невозможно, как я куда-нибудь уйду, они трахаются как заведенные. Порю до крови, до мяса, всё равно как кролики....
- Конечно, ты права, им нельзя без разрешения.....
- Как-нибудь застану – убью обоих! А вот и наш лапочка проснулся!
Из машины появляется здоровенный серебристо-серый мастино, разминая лапы после сна, подходит к Леди, виляя задом. Мы гладим собаку, брыли раздуваются от довольства, Леди его кормит.
- Долго гулять ему нельзя, клещей нахватает. – Сообщает Гингема. – Вот - единственный из моих, кого люблю и не бью. А эти твари пусть хоть посдыхают – не жалко! Марш в речку оба, мыться и потрахайтесь там, может, хоть утонете .....
Урфин с Элли уходят к реке.
- Элли, ко мне! – Кричит в след Леди. – Совсем забыла......
Рабыня шустро возвращается. Не доходя двух шагов до Леди, падает на колени с раскрытым ртом. Леди, не спеша, пристраивается к её рту, возит руками в промежности и порциями мочится в Элли. Закончив, дает ей пощёчину и отправляет к реке. Такие у них порядки. Мы снова обсуждаем красавца-пса. Леди самозабвенно описывает его собачьи и сексуальные достоинства. Он, оказывается, трахает всех, во все дыры, в том числе и Леди, сперма – стаканами, ухаживают за ним рабы. Так проходит около часа. Леди отдохнула и приказывает отмывшейся Элли, которая с невинным видом, стоит перед ней на коленях, привязать к дереву Урфина и приготовить какой-то восточный столик. Урфин заметно нервничает, но приказ есть приказ.
- У Элли специальные китайские тончайшие и очень крепкие иглы из серебра вольфрамовым стержнем. Прокалывают всё, не повреждая сосуды, только электрическая боль по нервным точкам, что она только ими не прокалывала. Сейчас увидите. – Гордо заявляет Леди.
Я не очень люблю зрелища как фильмах, типа «Шокирующая Азия», где всё протыкается, кожа лопается, кровища, вывороченные суставы и т. д., но не посмотреть – обидишь Леди, а она явно хочет нас поразить.
Умытая и причесанная Элли с детской улыбкой розовыми пальчиками копошится в биксе на столике рядом с привязанным рабом. Длинными иглами крест на крест прокалывает Урфину соски, потом всаживает иглу в кончик языка. Крови нет. Но раб стонет и дёргается, садистка поглаживает его и даже подрачивает и целует головку члена. Снова иголки в мышцы груди, потом зубатые прищепки на оттянутые иглами соски, грузики, колёсико с иголками по головке и стволу члена. Вопли и стоны истязаемого. Облизывание головки и по мокрому – снова иголки, колёсико. Вой, плач.
Головка члена последовательно усеивается крошечными иглами, в канал вводится микроёршик и бужируется просвет. Урфин бледный, судорожно вцепился в ствол дерева, боясь пошевелиться. Элли лижет и сосет ему яйца, и при этом длиннющими иглами медленно под углом через мошонку прокалывает их, размякших от сосания, насквозь по одному, но этого мало и две иглы прокалывают оба яйца сразу как шампур. Крови – ни капельки!
- Хотите увидеть её коронный номер? – Шепотом спрашивает Леди, неотрывно следящая за рабами. – Прокалывание тончайшей длинной иглой глазного яблока насквозь. Водится игла с наружи и кончик выходит у переносицы! Последствий – никаких, даже зрение улучшается. Раб - в шоке, он знает, что если моргнёт – глаз вытечет на землю! А Элли ему еще и минет при этом делает, а он глаза таращит от страха моргнуть!
Я не хочу видеть этого ужаса. Но меня опережает Госпожа:
- Такой прекрасный день, хочется любви, музыки и цветов, а не хочется кровавых глазниц. Как-нибудь в другой раз!
- Слушаюсь,... Ваше Величество. Элли, падла, кончай его на хрен......
Элли молниеносными движениями выдёргивает иглы, отрывает с мясом прищепки и, упав на колени, языком с двухшаровым пирсингом облизывает Урфину головку