издалека до меня донесся голос отца.
- Пацан, хочешь с утреца попробовать горячего маминого рта?
Я судорожно кивнул и уже привычным движением стянул с себя шорты с трусами. Мама оторвалась от отцовского члена и немедленно насадилась на мой, засосав его почти до самого горла. Я закатил глаза от немедленно накатившего наслаждения. Батя одобрительно заухал:
- Повезло тебе, пацан! Мать твоя – потрясающая вафлистка, за щеку берет профессионально…
Я посмотрел вниз на маму. Ох, что же она вытворяла: как облизывала, обсасывала, ласкала язычком, порхающим по головке, что твой колибри! Отец оказался прав – мама была гениальной защеканкой!
Батя также не смог быть сторонним зрителем. Он пристроился на коленках к маме сзади и, спустив с нее шорты, мгновенно вбил ей кол по самые яйца. Мать бешено завращала жопой, и ему только и оставалось, что крепче держаться за ее пышные бедра. Я смотрел, как ходит батин член между маминых белоснежных булок, он смотрел, как я даю ей в рот, и всем нам было просто заебательски! Чавканье, хлюпы и стоны доносились от нас, наверно, за версту. Кончили мы одновременно. Батя бился, плотно прижавшись пахом к материной жопе, я щедро спускал ей в рот все скопившееся за ночь семя. И нам пришлось еще держать вдвоем маму – от судорог оргазма ее трясло как ненормальную. Она не снимала рот с моего члена, и ее кончинный вой напоминал тревожное мычание коровы. Когда затихли последние остатки страсти, мы обессилено повалились на траву – сил дойти до палатки не было.
После плотного завтрака мы разбрелись кто куда. Отец направился к своим удочкам, я купаться, а мама на грибную разведку.
Я плескался вдоль берега (боялся глубины) и все же уплыл на противоположный от лагеря конец озера. Возвращаться решил посуху, благо по всему периметру шла хорошо утоптанная тропинка. Иду, свищу, птичек слушаю, от комаров отмахиваюсь. И вдруг за кустами услышал мелодичное посвистывание и всплеск. Кто это? Решил вспомнить детскую игру в индейцев. Пригнулся, присел и, шорх-шорх вдоль кустов, вышел к самой воде. Там был крохотный пятачок песчаного пляжа. У кромки воды на коленках стояла моя мама и отмывала в озере казанок от макарон по-флотски, съеденных на завтрак. Она задумчиво смотрела в глубину металлической полусферы и что-то тихо напевала, иногда встряхивая своей чудесной черной гривой. Попка ее медленно виляла в такт неизвестной мне мелодии.... Огромные белые ягодицы, напоминающие об исполинах и разделенные только узкой полоской голубой ткани, заворожили меня. Я осторожно прокрался к маме и встав на коленки смачно поцеловал ее прямо в теплое нежное полушарие. Мама вскрикнула и едва не плюхнулась лицом в воду – в последний момент мне удалось подхватить ее, сомкнув руки на мягком животе и прижав к себе. Мама обернулась, смеясь и причитая одновременно.
- Ну, дурак, ну, дурашка!.. Меня же чуть кондратий не хватил!
- Мама, мам! – я стал страстно целовать ее шею и плечи, стараясь теснее прижаться к толстой нежной попе. – Ты такая сладкая, такая сексуальная, я так хочу тебя! Мам, можно, мам?!
- Ну ладно, ладно, приставучий! – прерывающимся от страсти голосом прошептала мама. – Как ты хочешь?
- Стой так, - попросил я.
А потом впервые СНЯЛ ТРУСЫ С СОБСТВЕННОЙ МАТЕРИ! Ох и офигительно же это, ребята! Особенно по первому разу. Чувствуешь себя как минимум Александром Македонским. Ее попа была целым миром, а я был повелителем этого мира.
Я быстро стянул свои портки и немедленно пристроил головку к маминой щелке. Мама обернулась ко мне, встряхнув волосами.
- Смочи ее слюной, малыш! Моя пипка еще не совсем готова.
Тогда я нагнулся и смачно плюнул два раза прямо в мамину щель, обрамленную крохотными розовыми губками. Так сделал один порноактер в кино, и я давно хотел повторить его подвиг. Потом я осторожно ввел член в горячее мамино нутро. Она подмахивала мне, упираясь руками, опустив их почти по локоть в озеро. Плеск воды при этом гармонично сочетался с хлюпаньем, производимым нашими гениталиями. Чтобы движения мои были как можно резче, я схватил маму за густую черную гриву, и стал дергать ее голову на себя, заставляя стонать и вскрикивать от легкой боли. Я все время приговаривал:
- Хорошая лошадка! Норовистая кобылка! Но я тебя объезжу, объезжу, объезжу-у-у!!!
Почувствовав, что я начал ускоряться, мама обернулась ко мне и спросила:
- Сынок, куда хочешь кончить – в писю или в рот?
- А в попу можно? – неожиданно для самого себя спросил я. И даже замер.
Мама, подумав мгновенье, кивнула головой.
- Можно! Папка твой ее хорошо разработал.
Она осторожно съехала с члена и, нащупав рядом с казанком кусок туалетного мыла, обмочила его в воде. Потом осторожно смазала им сморщенную розочку своего ануса и мою головку.
- Входи! Только осторожно…
Я ткнулся и, преодолевая сопротивление плоти, просунул головку внутрь. А потом и ствол почти до середины.
Ооо! Если мамина щель была горяча, то узкое тесное очко было доменной печью! Я задохнулся от удовольствия. Примерно с минуту не мог двигаться, впитывая ощущения огня и блаженства одновременно. Мамина жопа была как рай и ад в одном флаконе. Отдышавшись, я медленно начал возвратно-поступательные движения. Головку щипало и сдавливало, но при этом интенсивность удовольствия нарастала геометрически. Я громко стонал и слышал ответные мамины стоны. Отпустил ее волосы и почти лег на ее спину, прижавшись грудью к ее трепетным лопаткам. Член мой будто зажил собственной жизнью. Он бился в тесном оцеплении тугих мышц маминой жопы, обреченно понимая, что без пролития ему не обрести свободы. Он забился, захлопотал, ощущая спазматическое окружение мышц, содрогнулся и стал выплескивать в темноту и глубину тугие струи семени.
Я содрогнулся в оргазме. Молнии удовольствия пронзили меня от паха до затылка. Мама, почувствовав, что я кончаю, задергалась, сжала мышцы ануса и стала бурно кончать, немилосердно тряся своей мощной жопой. Я целовал ее спину, плечи, нежное ушко. Шептал в него:
- О, мамочка – ты Богиня! У тебя самая сладкая попка на свете!
- Много ты попок-то знаешь, дуралей?! – прерывистым от страсти голосом спросила мама.
- Вот значит, как вы развлекаетесь! – раздался надо мной громогласный голос отца.
Я соскочил с мамы в один прыжок. Батя стоял полностью обнаженным на перевес с мощным гордым стояком. Он был радостен и совсем не злился.
- Двигайся, пацан! Теперь моя очередь ублажать мамочку.
Так мы развлекались почти до вечера, пяля мамочку в разных позах и конфигурациях. Она вовсе не была против, наоборот – просила еще и еще. Это же выходные! Когда еще оттягиваться на полную, если не сейчас. Собираться мы стали, лишь когда стволы сосен залило тяжелым вечерним золотом солнечного света. Сил было немного. Вещи загружали в багажник джипа, охая и кряхтя.
Я сел позади отца, мама рядом, прислонившись щекой к моему плечу. Я обнял ее и покрепче прижал к себе. Любуясь тем, как мерно вздымается ее большая грудь, я думал: вот удивительно – теперь это моя женщина! Теперь у меня есть собственная женщина, которую я могу ебать, когда хочу: родители мне на это намекнули однозначно.