хуесос, уникальный... я бы сказал, что это твое призвание — хуй сосать, пидор. Даа... удивил...

Он уже спокойный, и даже немного добродушный... во всяком случае, агрессии от него я больше не чувствую.

— Так, короче, соска, слушай сюда. Я сейчас выйду, а ты вот как сейчас стоишь, так и стой. Позы не меняй. Уяснил, шлюха дешевая? Двинешься с места — пиздец тебе, имей в виду, сучара. Я скоро вернусь...

Я быстро киваю головой. Конечно же, я не двинусь с места... как будто у меня есть выбор...

Он встает, застегивает джинсы, звонко хлопает меня по попе и выходит из комнаты.

Я остаюсь ждать...

Хор

Сейчас, отсюда, через 15 лет, вспоминая и описывая те события, я могу определить тот момент, после которого наш с Петром маленький праздник души и тела превратился в то, что потом я неизменно буду вспоминать с дрожью наслаждения и немного — страха... вот же странно, момент определить могу, а слово нужное до сих пор не удалось подобрать... Катастрофа? Нет, не то... не знаю... Но тогда, голый, только что дважды оттраханный в рот, стоя раком в пустой полутемной комнате в ожидании неизвестно чего, я еще не понимал, что больше ничего не контролирую... что на ближайшие трое суток я превращаюсь в бесправную, бессловесную вещь общего пользования. Я этого не понимал, да и откуда мне было это знать... Я знал только прошлое, и понимал только настоящее... о будущем мыслей не было... Я все еще считал, что ничего страшного не произошло... хотя это было уже совсем, совершенно не так.

Это было не так по одной простой причине. В спешке нам даже в голову не пришло поинтересоваться, что за люди тусуются на этой блатхате... А поинтересоваться стоило бы.

Компания, гулявшая в квартире, представляла собой то ли бандитскую бригаду на отдыхе, то ли сообщество воров, в общем, что-то, что имело свои понятия по всем вопросам, включая и вопросы однополой любви. Взгляды у них на эти вопросы были резко негативным... И вполне понятно, какое отношение вызывали у них такие любители взять в рот, как я.

Но в тот момент ничего этого я не знал, не предполагал и не думал, а просто стоял раком на кровати, и ждал чего-то, сам не понимая, чего я жду...
Дверь распахнулась, что называется, с ноги... Я хотел обернуться и посмотреть, кто вошел, но не успел и пискнуть, как получил удар по почкам...

Их было трое. Среди них не было того, кто 10 минут назад спустил мне в глотку свою сперму... этих троих я просто никогда не видел. Они ворвались ко мне, абсолютно не церемонясь, в мгновение ока окружили меня, осыпая оскорблениями — именно теми, слушать которые я так любил. Посыпались удары... не сильные, но весьма болезненные. Один из них, зайдя спереди, тут же воткнул мне в рот член, и начал ебать меня, изредка издавая негромкие стоны.

Тем временем, позади меня что-то происходило... Четыре руки вместе щупали мой зад, раздвигали ягодицы... вот и пальцы, вползающие в меня почти на сухую... От боли я дергаюсь, пытаюсь уползти от нее, но все мои попытки в корне пресечены посредством нескольких крепких оплеух, все, крепость пала, бунт усмирен, народ призван к порядку.

— Давай ты, я подожду — голос сзади.

Дальше начинается пиздец. Я этого еще не осознаю, но, тем не менее, это так.

Слышу смачный плевок, влагу, пальцы размазывают слюну, опять лезут внутрь... еще плевок... Резкая боль взрывает мне задний проход. Я хочу закричать — но мой рот наглухо заткнут чужим хуем... хочу вырваться — и не могу пошевелиться. Боль в анусе настолько сильна, что вышибает из головы возбуждение, похоть, мысли, слова и вообще сознание... балансирую на грани обморока. Ощущение, что надет на вертел, проткнут насквозь, и стержень, вовсю гуляющий у меня во рту — единое целое с тем, который сейчас рвет мою прямую кишку. Еще несколько секунд — сквозь полуобморочный туман понимаю, что тот, который сзади, вошел до конца... слава богу, не двигается... замер. Боль чуть затихает... шум в ушах тише... начинаю четче слышать и воспринимать окружающий мир...

— Хороший какой пидор, а? Узкий... — сзади обсуждение. — Что, шлюха, кайфуешь? Сейчас закайфуешь по полной...

Ответить не могу — рот занят.

Да... это не петино нежное проникновение... и даже не мой первый анальный раз в далеком 81-ом... Так жестко, по-моему, в меня еще никто не врывался... хотя...

Думать трудно... Тот, сзади, все еще не двигается... почему? Не могу повернуться назад посмотреть, этот, спереди, держит меня за уши, больно держит, и не просто держит, а надевает меня на хуй... хорошо еще, что не глубоко и не быстро, видимо, нравится смотреть, каждый раз он выходит наружу и снова загоняет мне на полдлины... С этой стороны неприятностей, похоже, пока можно не ждать, пусть ебет, мне именно так больше всего и нравится... пусть.

Тот, что сзади, зашевелился... Я чувствую, как он медленно подается назад... ооох... это уже не так больно, но все же... Я чувствую его движение, и я чувствую, как мой сфинктер выворачивается вслед за ним... эта мысль вдруг рождает острый укол похоти, исчезнувшей от боли минуту назад...

Возбуждение возвращается так же быстро, как и ушло... Только теперь оно еще сильнее, чем было, потому что теперь я четко понимаю — меня насилуют. И это — по-настоящему. Всерьез. Это не игра и не шутка. Меня насилуют сразу с двух сторон, и, видимо, это только начало...

Не успеваю додумать мысль... Тот, что сзади, почти вышел — чувствую своим колечком кончик его члена... две секунды — удар — новый всплеск боли. Он опять внутри, весь, до упора. Боль сильная, но пришедшее возбуждение делает ее уже почти желанной. Жесткие пальцы впиваются в мои бедра и тянут, тянут на себя, всовывая мне еще глубже, еще хоть на сантиметр... я и сам стараюсь прижаться к нему, да и тот, спереди, давит... Ох, как чудесно... Я надет на кол, я насажен на хуй, я беспомощен и лишен всякой инициативы... вот оно, мое излюбленное чувство вещи...

... Прервусь на пару минут, маленький лирический экскурс в прошлое. Насиловали меня и раньше. Как минимум три раза. Мой первый анальный секс был именно таким, грубым, неожиданным, требовательным и жестким. Не знаю... наверное, именно потому я всегда отдавал предпочтение минету. Сосать я люблю беззаветно, а вот давать в попу — это вопрос, всегда встающий, как только дело доходило до этого. Но каждый раз, когда меня насиловали в зад, этот вопрос даже не возникал в моей голове, и не потому что у меня не было выбора, а потому что ощущения насилуемого были настолько остры и возбуждающи для меня, что перекрывали все возможные неприятные моменты. Какой-нибудь сексопатолог или психиатр, без сомнения, быстро и в двух словах объяснил бы мне, отчего так, но сейчас я не очень интересовался корнями моих фобий и пристрастий. Я просто ловил кайф там, где это было возможно... и это уберегало меня от многих неприятных ощущений и переживаний, которые приносит обычному человеку жесткое сексуальное насилие. Когда я служил в армии... впрочем, нет, это тема для отдельного рассказа, который я обязательно напишу. А пока — вернемся туда, на дно, на низкую двуспальную кровать в полутемной питерской