потрет как следует, глядишь, и полегчает. Вот так, хорошо, а я повернусь, сиську тебе покажу, не всю, но на сосок посмотри, козел, стесняешься? Хоть с этим Светке повезло, на чужих баб у него не встает, на свою хватило бы. Видела я его в ванной, в кухне табуретку к окошку подставляла, чуть не навернулась, и это с моим радикулитом. Как по мне - ничегошеньки особенного, ну, это Светкино дело, как кому повезет, мне, было, повезло, так ненадолго... Теперь пониже три, да, теплые рейтузы, помотайся с мое между точками, а ты их приспусти, буду я тебя стесняться, было бы кого, работай. А ведь, пожалуй, чему - то научился, может, послать на курсы массажистов? Все, какая - никакая копейка в дом, давай, три, вот так... Блин, давно мужика не было, что это со мной, да не мокро ли в трусах, не заметит, рейтузы толстые, а хоть бы и заметил, а хоть бы и засадил, не велик грех для одинокой женщины, хоть бы засадил,... другой бы схватил за сиськи, поставил раком, а этот ведь усрется со страху, самой, что-ли стать? Нет, дочкин муж, все-таки, хоть бы... Ох... Вот кто умел - это Толик, бывший мой. И прижать, и потереть, а уж засадить, так это да, умел, поганец, беда, что не только мне, от блядей не вылезал, а последняя капля моего терпения - это наколку на хую сделал, рекламу себе захотел, вроде так не видно - здоровенный хуище, так еще и мерять надо, а потом наколоть, сказал, чтобы все знали, сдохну, и в морге санитарки знать будут, что у Толика был 18 с половиной, так он сам сказал, ну и пошел на хуй, сама проживу, и живу, а где его носит, так мне насрать. И ты пошел, заслужил, про зарплату завтра поговорим, а что не догадался, так от тебя и не ждал никто, что ты догадаешься, иди уже, полегчало вроде спинке, а в низу живота ломит, опять самой себе помогать придется, слава богу, и это умеем, рученька не подведет, иди уже, глаза б мои тебя не видели, если б не Светочка, ноги бы твоей здесь не было, опять в институте у нее вечерники, придет поздно, проваливай, скотина недоделанная. О - вот и Светик, слава тебе, господи, пришла, нет, куплю ей квартиру, а то и до греха недалеко, а не дай бог, догадается, что у мамы на уме было, так я просто умру, не для нее такие догадки.
Коля уже вроде спит, устает, бедный, со своими подработками, а что делать, на зарплату музыканта прожить нелегко. Мама, у себя в комнате закрылась, как вздыхает, бедная, переживает за меня. Прости меня, Коля, и ты, мама, прости, не ждали вы такого от Светочки, да и сама Светочка такого от себя не ждала. Как хорошо, что вы не узнаете, а я вот о себе сегодня много узнала, и что мне с этим знанием делать? Начиналось все хорошо - у вечерников занятия отменили, что - то с отоплением, думала, пораньше домой приду. А потом зашел бывший наш завлаб, Анатолий Петрович. Неделю назад он вынужден был уволиться, вечные наши институтские интриги, и ничего с этим не поделать. У нас с ним всегда были - ну, не то, чтобы особые отношения, просто улыбались друг другу при встрече. Анатолий Петрович узнал, что занятий у меня не будет, и пригласил на отвальную, совмещенную с новосельем - он переехал на новую квартиру. Было несколько неловко, но все - таки полтора года рядом проработали - я потратилась на тортик, и пришла. Квартирка маленькая, но уютная, правда, уже сегодня, при переезде, какой - то грузчик своротил смеситель в ванной. Как можно случайно оторвать смеситель? Представляю эту пьяную скотину... Хорошо было сидеть в мягком кресле, пить коньяк из маленькой рюмочки, я даже захмелела немножко... Потом мы танцевали в полумраке, Анатолий Петрович слегка прижимал меня к себе, и не скажу, чтобы это было неприятно. А потом - нет, еще в школе мальчишки нас, девчонок, лапали, и в конце концов, я взрослая, замужняя женщина, но так ко мне прикасался впервые взрослый, понимающий мужчина, Коля совсем не так это делает, бедный мой мальчик, я у него - единственная женщина, точно знаю, это всегда чувствуется. Рука Анатолия Петровича по талии сползла пониже, погладила попу, начала тихонько мять одну половинку. Прямо скажем - попа у меня не маленькая, нормальная, но лапищи у него, как раз всю и взял в руку, нет, хватит, это уже неприлично - или посмотреть, что дальше будет? Бог ты мой, рука заползла под платье, нет, так нельзя, а я уже танцевала с трусами на коленях, собственно, мы уже и не танцевали, раскачивались под музыку, он гладил меня уже там, а я, как дура, расставила ноги, а между ногами уже потекло, его рука скользила по моим губкам... Глупо уже было возражать, бог ты мой, он взял меня на руки и понес на диван... Хорошо, в комнате полумрак, бельишко у меня не очень, но скоро оно уже лежало на кресле... Как он целовал грудь, как зубами прижимал сосочки, потом опять начал гладить там, и целовать живот, ноги, все выше...
Я об этом читала, и порно смотрела, но в жизни это было совсем не так, совсем не грязно, хотя, если честно признаться, вылилось из меня столько - а он слизывал, и я вся превратилась в один возбужденный - ну, вы понимаете, а он то сосал его, то лизал, и для меня все окончилось взрывом, вспышкой, и я улетела далеко - далеко... Мы опять немножко выпили, и Анатолий Петрович начал раздеваться. Боже, это мускулистое тело в татуировках, а таких размеров я себе даже представить не могла, он взял мою голову в обе руки, поцеловал в губы, и медленно наклонил меня к себе... Я делала несколько раз минет Коленьке, как же, все подруги об этом рассказывали, надо было и мне попробовать, но у Коли он совсем не такой, честно говоря - было скучно, а тут - как большая, мягкая груша, нежная такая, сочная, я стала ее посасывать - а груша начала расти, и стала не спелой, а твердой, у нее появился черенок - да нет, ветка, мощный сук, я держала его - а, пожалуй, не держала, а держалась за него, и твердая, своенравная груша уже еле помещалась во рту. Я знала, чем это должно было закончиться, и очень боялась, что меня стошнит, но Анатолий Петрович осторожно покинул мой ротик и тихонько, самым кончиком, стал водить по моим сосочкам. Невольно я перевела взгляд. Милосердный боже, вот это да! Нет, Коленьке такое никогда бы не пришло в голову, да и что он мог там написать? Разве что в миллиметрах? А я уже лежала на спине, с бесстыдно раздвинутыми ногами, было ощущение страха и ожидания, Толянчик (милый, милый!) стоял у входа, но чего - то ждал, и тут я, не выдержав ожидания, впилась поцелуем в мужской сосок. Не знаю, как, но он оказался во мне весь, наверное, достал сразу до печени - если это возможно, а если и невозможно, то все равно достал, я рычала, кусалась, мы катались уже не по дивану, а по ковру, и - новая вспышка, и новый взрыв внутри меня, а после - подрагивание и медленное сокращение внутри, и плевать на все - все - все и на всех - всех - всех, как жаль, что я не могла остаться на ночь, даже в такси промокли трусики и юбка, интересно, что он сейчас делает сейчас? Надеюсь, думает обо мне...
День, определенно, удался. Во - первых, на шару перетащил мебель. Коля, флейтист, помог, ничего, что музыкант, а силушкой не обижен. Во - вторых, тот же Коля очень