Дневниковые страницы бесценной молодости

Решила вот, в очередной раз оставить в своем дневнике одно из самых замечательных воспоминаний молодости - перечитаю, когда стукнет этак 40, посмеюсь, поплачу...

Через три дня снова лето. Снова опять решать, куда, как, да и вообще - нафига, ехать отдыхать. Одна из самых чудесных романтических историй произошла со мной прошлым летом 99'. Особенности подобных происшествий в том, что они всегда начинаются там, где их совсем не ждешь.
Не могу назвать себя красавицей, но что-то во мне все же есть (впрочем, как в любой женщине), что притягивает мужчин, особенно с видимой разницей в возрасте.
Тогда, в свои 21, мне дико захотелось от всех смыться, оторваться, спрятаться, в том числе и от сексуальных домогательств, от назойливых звонков, приглашений, захотелось полностью быть предоставленной самой себе, забыть обо всем на свете и расслабиться. Я решила поехать на две недели в Анапу - "международный"!детский! курорт, само название которого предполагало, что там не должны бродить толпами хачи, да и вообще, любые представители противоположного пола.
Первый раз в жизни мой багаж выглядел по-человечески: всего одна сумка. Ну а че, мужчин-то не будет, самой придется тащить. Намечалась программа минимум - пятеро невесомых коротеньких платьиц, две пары босоножек, пара купальников и крем для загара (помимо всякой дребедени).
Хотя, поначалу, мужчины продолжали осложнять мои планы, было даже впечатление, что все сговорились: один из друзей тоже собирался ехать отдыхать именно в Анапу, отказаться от совместной поездки было делом не из легких, и, сославшись на клаустрофобию в одном купе, (глупо, но зато результативно) я просто взяла его анапский адрес, что, собственно, ни к чему не обязывало. Потом, как только я зашла в свой поезд, как назло, в своем купе обнаружила однокурсника, но, слава Богу, с семьей. Впрочем, отказаться поехать "расслабляться" с ним оказалось довольно просто. (непросто было потом доказать однокурсникам, что у нас с ним ничего не было)
По прибытии, как и ожидалось, подавляющее большинство обитателей Анапы оказались одинокими, оголтелыми мамашами, безумными глазами переводящие взгляды с редко возникающих особей мужеского полу на свое чадо и обратно. В общем - тишина, спокойствие, всеобщее благоговение, одним словом - рай.
Пансионат на берегу моря тоже оказался просто райским уголком - завтрак, пляж, обед, пляж, ужин, пляж, "типа-дискотека", отбой. По какой-то демонической случайности оказалось, что именно в этом пансионате отдыхают исключительно питерцы, впрочем, это меня мало напрягало тогда. Первый день прошел просто офигенно. И какое же это было блаженство - забыв обо всем, валяться на теплом песочке с утра до вечера, прикрывая соски тут же найденными ракушками: и всем на тебя пофиг:
В воздухе разливалась космическая мега-Лень. Лениво было все: лениво самой натираться кремом, лениво плюхаться в море; лениво учиться плавать, так что я просто купила себе детский круг; лениво, но зорко следить за каждым продавцом мороженого, лениво проходящего по пляжу. А в перерывах, как вареная муха с идиотской, слепой улыбкой на лице, плестись на кормежку, и обратно.
На второй день, за обедом, достаточно разморившись на солнышке, с полуприкрытыми глазами сидя по-турецки за столом (вызывая возмущенные взгляды мамаш) и мирно поглощая свой компот:мне был воткнут "нож в спину". В окружении семьи - молодой, стройной жены и семилетнего ребенка, - девчушки, удивительно похожей на маму, шел ОН. Высокий, в меру мускулистый мужчина лет 35-ти, с волосами до плеч, с типичным пиратским лицом, чем-то удивительно похожий на Агутина. Учитывая то, что я никогда, за всю свою жизнь не произнесла ни одного нехорошего слова, моей первой мыслью было: Какого :.. :.. он здесь появился?!!!! Он прошел мимо, никого не замечая, с томным, пофигистичным выражением лица.
Я поняла, что на наш неуязвимый, хорошо укрепленный тыл неожиданно напал враг, и настало время готовиться к бою. Я сама себя не узнавала: я же зареклась себе еще в зеленой юности, с тех пор как моего папу увела из семьи какая-то стерва, что никогда не посмотрю на женатого мужчину:
Все расслабленное благоговение куда ушло...
Дождавшись, пока обед закончится, все разойдутся, и останется лишь его опоздавшая семья, я взяла сливу, и обхватив ее губами так, будто я делаю, ни больше ни меньше - минет, остановила Его взгляд на себе, и в свою очередь, несколько секунд посмотрев на него озорным взглядом, протопала мимо, как ни в чем ни бывало размахивая босоножками: О Боже: поймать на себе любопытный, похотливый взгляд юнца - никогда не сравнится с ТЕМ взглядом: восхищенным, полным удивления и старательно маскируемого от семьи, сильнейшего желания опытного зрелого мужчины:
Пока я неслась в свой номер, меня пробирал непонятный истерический хохот. Не знаю, на что я тогда рассчитывала больше: на то, что он, как любящий свою жену порядочный муж, не обратит на меня никакого внимания, или наоборот. На следующее утро, перед завтраком, я попросила соседей по столику поменяться со мной местами, я села так, чтобы хорошо его видеть. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что он, точно так же пересадив всех за своим столиком (жену, ребенка, соседей) теперь уже сидит, глядя на меня. Я не могла не улыбнуться ему через весь зал, на что получила смущенную, титаническими усилиями скрываемую от всех и адресованную только мне улыбку, и предупредительный кивок в сторону жены, апеллирующий к пониманию и осторожности. Я сразу сделала резюме: Козел. Но какой:аааа:
Это было выше моих сил, не помню, чтобы к кому-либо ранее я испытывала подобное желание с первого взгляда. Никогда ранее я не вела себя так нагло, "распущенно" как с Ним, я упивалась своим состоянием. Я тысячу раз задавалась вопросом о нравственности своего поведения, о последствиях, о его жене, ставила себя на ее место: но я не могла ничего с собой поделать. В конце концов, мужчина, так жадно посмотревший на первую попавшуюся на глаза девочку в присутствии жены и ребенка, вполне может носить гордое имя "Козел", не я - так другая обязательно его бы соблазнила.
Мое положение усугублялось еще и тем, что его жена, просто чисто по-человечески, мне очень нравилась. Ни смотря на то, что Он никогда ничего мне о ней не рассказывал, у меня сложилось собственное впечатление о ней. Я сочувствовала ей, в своей солидарности ко всем женщинам, которым безумно нравится тип красавцев - "козлов". Мне очень хотелось, чтобы она поняла: "Ну ведь эти мужики только для забавы, ну оттрахай ты его, поразвлекайся, но зачем же портить себе всю оставшуюся жизнь и выходить за такое замуж, ты будешь просто обречена носиться с ним, как с ребенком:" Она была из тех женщин, в которых мужчинам подобного типа очень легко развить мазохизм до необъятных размеров, которые ради любимого, пусть даже, законченного козла, готовы были положить все: Свою красоту, молодость, обаяние, все свободное время, ни минуты не задумываясь о последствиях. Она была высокой, похожей на изящную испанку брюнеткой, такой загорелой,