Научная конференция
на окружающих. И взял бы так, что она потом еще б и спасибо сказала.
Но так, к сожалению, нельзя. Нужны все эти вокруг да около, чтоб очутиться с ней в одной постели. Или на полу. Или в ванне. Или на полке в купе. Да где угодно, лишь бы только с ней. Но ничего, Виктор правила знает. И применять их умеет.
Он решительной походкой направился к ее столику.
- Вы позволите? Добрый день.
- Добрый день, пожалуйста.
Впервые они встретились глазами. И Виктор даже растерялся немного. Ну ведь не может, просто не может все быть настолько идеально! Медно-рыжие волосы и зеленые глаза! Виктор присмотрелся, и понял, что цвет глаз точно определить невозможно. Вот сейчас они ярко зеленые, а через миг - с каким-то ржавым оттенком. А теперь - и вовсе карие. Такое Виктор видел впервые. То ли глаза попеременно отражали цвет ее платья и цвет волос, то ли это Виктору просто мерещилось, то ли перед ним стояло неземное существо, завораживая его своей магией, то ли все это происходило одновременно.
Виктор глубоко выдохнул и хлебнул кофе, чтобы снять это наваждение. Помогло. Немного.
- А вы знаете, что зеленый цвет глаз встречается наиболее редко?
- Знаю, только два процента обладают по-настоящему зеленым цветом, но я к ним не отношусь.
- Да? Отчего же? Мне показалось, у вас именно зеленые глаза.
- Да, вам показалось.
Виктору не понравилось такое начало. Как-то глупо все получалось. Надо было менять тему.
- Как вам выступление Козловой? Вы слушали с таким интересом...
- Вы заметили?
- Трудно было не заметить. Вы были единственной, кто смотрел в сторону трибуны.
- Да, наверное. Я старалась ее понять, но у нее такая вязкая манера преподносить свой материал!
- И все потому, что это не ее материал. Если вам действительно интересна эта тема - обратитесь к первоисточнику, журнал DentistryToday, февральский номер.
- Да вы что! Серьезно, что ли? Она просто перевела статью и выдала ее за свою? А если об этом узнают? Это ж обвинение в плагиате!
- Да понимаете, все упирается в крепость связей с членами ВАК[1]. Если там у нее все в порядке (а это, видимо, так и есть), то чтение зарубежной прессы - это уже большой плюс. Некоторые и на это не способны, а степенями обзаводятся, как Депардье российским гражданством.
Она не ответила.
- Подозреваю, на этой конференции вы тоже в числе выступающих? Выполняете обязательную программу при подготовке кандидатской диссертации?
- Да, я недавно поступила в аспирантуру, и это первая конференция, на которую я подготовила свои тезисы.
- Ну, значит, у вас все только начинается. Но дорогу осилит идущий, так что дерзайте. А в какой аспирантуре учитесь?
- А при Институте стоматологии в Н... ске.
- Надо же, какое совпадение! Я ведь тоже из Н... ска. И, между прочим, кое-кого знаю в вашем институте.
- Да? Действительно, неожиданно. В Н... ск я недавно переехала, пока мало с кем там знакома. Так кого же вы знаете?
- Ну, кто ж в Н... ске не знает Артура Атропина, например. Это наш самый видный специалист. Профессор, доктор наук, причем самый молодой в истории института.
У нее округлились глаза. А рука с кофе застыла на полпути. Она смотрела на Виктора. Не моргая, как будто пытаясь разгадать какую-то загадку, связанную с его появлением у ее столика.
- Артур Вадимович - мой научный руководитель...
Теперь настал черед удивляться Виктору. Конечно, он знал, что у Артурчика есть аспиранты. И теперь даже вспомнил, как он рассказывал о своей новенькой, очень талантливой. Это было, когда Виктор заходил к ним поздравить женский коллектив с 8 марта. Артур, как всегда, порхал от одной дамы к другой, засыпая их по пути недвусмысленными комплиментами. Помнится, после очередной бутылки шампанского он принялся взахлеб нахваливать свою новую аспирантку и все удивлялся поразительным у них с ней совпадениям. «Даже не верится», - рассказывал Артур, - «Что это все случайно, просто так. Это, определенно, знак».
«Вот смотри», - разошелся Артурчик, - «Зовут ее, как меня, но только наоборот, а фамилия - почти такая же, из тех же букв, вроде анаграммы». Но Артур всегда был падок на женщин, поэтому эти игры в слова и анаграммы не сильно занимали Виктора, хотя почему-то отложились в памяти.
А ведь если он тогда говорил об этой бестии с непонятно какими глазами - то его задор понять можно. Артур Вадимович, а губа у тебя не дура!
- Прямо череда совпадений! Все-таки тесен наш мир, как ни крути.
- Да, наверное...
У девушки все еще не сошла маска удивления, и это ее автоматическое «наверное» лишь подчеркивало, что думала она совсем о другом, пытаясь понять, где и на чем ее хотят поймать.
А может, это Артур Вадимович его попросил за мной проследить? Как я справлюсь на конференции?
Виктор с Артурчиком вместе учились. Более того, жили в общаге в одной комнате. Этот на вид ботаник в очках удивительным образом сочетал в себе кутилу и бабника с ученным и карьеристом. Он одинаково прекрасно чувствовал себя и среди студенток - соседок по общаге, и в кругу профессоров и доцентов их факультета. Еще бы, и там и там он был всегда навеселе. Уникальная его особенность заключалась в том, что по внешнему виду Артурчика никогда нельзя было понять, трезвый он, или выпивший. Он садился пить с одной компанией, и когда все уставшие валились с ног, уходил продолжать к другой. Так могло повторяться по несколько раз за ночь, и никто ни разу не видел, чтоб Артурчику было плохо. Наоборот, ему всегда было очень хорошо. И вместе с ним - его окружающим. Он обладал каким-то непостижимым обаянием. Это и не «дай я тебя пожалею», и не «кажется, я тебе завидую». Каждому казалось, что с Артурчиком они лучшие друзья. И общение с ним было такое же - легкое, открытое, по-настоящему теплое. Такая манера коммуникации сквозь круглые стеклышки-очки приносила Артурчику дивиденды на всех фронтах. Девочки ему не отказывали, а профессора прочили стремительную карьеру.
Собственно, так и получилось. Артур подготовил диссертацию за год. И пока некоторые из наших отстающих все еще пытались получить диплом, Артур уже махал перед носом свидетельством кандидата наук.
Его с распростертыми объятьями ждали в любой клинике. Но он выбрал преподавательскую стезю. Друзьям своим он так это объяснял: вот вы всю жизнь будете в гнилые рты заглядывать и поломанные челюсти собирать, а я все время буду в окружении молоденьких студенток. И аспиранток, как выяснилось. Лукавил, конечно, так как практика у него тоже была, без этого крупным специалистом стать невозможно.
Артур стал доктором наук еще до тридцати. Это просто небывалый случай. Рекорд института. А вот с семейной жизнью у него не очень ладилось. Дважды был женат, и дважды жены от него сбегали, не успевая за темпом его жизни. Артур не скрывал от них своих связей на стороне, а какая жена это вытерпит? Но такая уж была у Артура натура - он брал и отдавал с одинаковой легкостью, не задумываясь о последствиях, а просто наслаждаясь каждым моментом отведенной ему жизни.
Да, все самые яркие воспоминания молодости у Виктора неразрывно были связаны с Артурчиком. Это
Но так, к сожалению, нельзя. Нужны все эти вокруг да около, чтоб очутиться с ней в одной постели. Или на полу. Или в ванне. Или на полке в купе. Да где угодно, лишь бы только с ней. Но ничего, Виктор правила знает. И применять их умеет.
Он решительной походкой направился к ее столику.
- Вы позволите? Добрый день.
- Добрый день, пожалуйста.
Впервые они встретились глазами. И Виктор даже растерялся немного. Ну ведь не может, просто не может все быть настолько идеально! Медно-рыжие волосы и зеленые глаза! Виктор присмотрелся, и понял, что цвет глаз точно определить невозможно. Вот сейчас они ярко зеленые, а через миг - с каким-то ржавым оттенком. А теперь - и вовсе карие. Такое Виктор видел впервые. То ли глаза попеременно отражали цвет ее платья и цвет волос, то ли это Виктору просто мерещилось, то ли перед ним стояло неземное существо, завораживая его своей магией, то ли все это происходило одновременно.
Виктор глубоко выдохнул и хлебнул кофе, чтобы снять это наваждение. Помогло. Немного.
- А вы знаете, что зеленый цвет глаз встречается наиболее редко?
- Знаю, только два процента обладают по-настоящему зеленым цветом, но я к ним не отношусь.
- Да? Отчего же? Мне показалось, у вас именно зеленые глаза.
- Да, вам показалось.
Виктору не понравилось такое начало. Как-то глупо все получалось. Надо было менять тему.
- Как вам выступление Козловой? Вы слушали с таким интересом...
- Вы заметили?
- Трудно было не заметить. Вы были единственной, кто смотрел в сторону трибуны.
- Да, наверное. Я старалась ее понять, но у нее такая вязкая манера преподносить свой материал!
- И все потому, что это не ее материал. Если вам действительно интересна эта тема - обратитесь к первоисточнику, журнал DentistryToday, февральский номер.
- Да вы что! Серьезно, что ли? Она просто перевела статью и выдала ее за свою? А если об этом узнают? Это ж обвинение в плагиате!
- Да понимаете, все упирается в крепость связей с членами ВАК[1]. Если там у нее все в порядке (а это, видимо, так и есть), то чтение зарубежной прессы - это уже большой плюс. Некоторые и на это не способны, а степенями обзаводятся, как Депардье российским гражданством.
Она не ответила.
- Подозреваю, на этой конференции вы тоже в числе выступающих? Выполняете обязательную программу при подготовке кандидатской диссертации?
- Да, я недавно поступила в аспирантуру, и это первая конференция, на которую я подготовила свои тезисы.
- Ну, значит, у вас все только начинается. Но дорогу осилит идущий, так что дерзайте. А в какой аспирантуре учитесь?
- А при Институте стоматологии в Н... ске.
- Надо же, какое совпадение! Я ведь тоже из Н... ска. И, между прочим, кое-кого знаю в вашем институте.
- Да? Действительно, неожиданно. В Н... ск я недавно переехала, пока мало с кем там знакома. Так кого же вы знаете?
- Ну, кто ж в Н... ске не знает Артура Атропина, например. Это наш самый видный специалист. Профессор, доктор наук, причем самый молодой в истории института.
У нее округлились глаза. А рука с кофе застыла на полпути. Она смотрела на Виктора. Не моргая, как будто пытаясь разгадать какую-то загадку, связанную с его появлением у ее столика.
- Артур Вадимович - мой научный руководитель...
Теперь настал черед удивляться Виктору. Конечно, он знал, что у Артурчика есть аспиранты. И теперь даже вспомнил, как он рассказывал о своей новенькой, очень талантливой. Это было, когда Виктор заходил к ним поздравить женский коллектив с 8 марта. Артур, как всегда, порхал от одной дамы к другой, засыпая их по пути недвусмысленными комплиментами. Помнится, после очередной бутылки шампанского он принялся взахлеб нахваливать свою новую аспирантку и все удивлялся поразительным у них с ней совпадениям. «Даже не верится», - рассказывал Артур, - «Что это все случайно, просто так. Это, определенно, знак».
«Вот смотри», - разошелся Артурчик, - «Зовут ее, как меня, но только наоборот, а фамилия - почти такая же, из тех же букв, вроде анаграммы». Но Артур всегда был падок на женщин, поэтому эти игры в слова и анаграммы не сильно занимали Виктора, хотя почему-то отложились в памяти.
А ведь если он тогда говорил об этой бестии с непонятно какими глазами - то его задор понять можно. Артур Вадимович, а губа у тебя не дура!
- Прямо череда совпадений! Все-таки тесен наш мир, как ни крути.
- Да, наверное...
У девушки все еще не сошла маска удивления, и это ее автоматическое «наверное» лишь подчеркивало, что думала она совсем о другом, пытаясь понять, где и на чем ее хотят поймать.
А может, это Артур Вадимович его попросил за мной проследить? Как я справлюсь на конференции?
Виктор с Артурчиком вместе учились. Более того, жили в общаге в одной комнате. Этот на вид ботаник в очках удивительным образом сочетал в себе кутилу и бабника с ученным и карьеристом. Он одинаково прекрасно чувствовал себя и среди студенток - соседок по общаге, и в кругу профессоров и доцентов их факультета. Еще бы, и там и там он был всегда навеселе. Уникальная его особенность заключалась в том, что по внешнему виду Артурчика никогда нельзя было понять, трезвый он, или выпивший. Он садился пить с одной компанией, и когда все уставшие валились с ног, уходил продолжать к другой. Так могло повторяться по несколько раз за ночь, и никто ни разу не видел, чтоб Артурчику было плохо. Наоборот, ему всегда было очень хорошо. И вместе с ним - его окружающим. Он обладал каким-то непостижимым обаянием. Это и не «дай я тебя пожалею», и не «кажется, я тебе завидую». Каждому казалось, что с Артурчиком они лучшие друзья. И общение с ним было такое же - легкое, открытое, по-настоящему теплое. Такая манера коммуникации сквозь круглые стеклышки-очки приносила Артурчику дивиденды на всех фронтах. Девочки ему не отказывали, а профессора прочили стремительную карьеру.
Собственно, так и получилось. Артур подготовил диссертацию за год. И пока некоторые из наших отстающих все еще пытались получить диплом, Артур уже махал перед носом свидетельством кандидата наук.
Его с распростертыми объятьями ждали в любой клинике. Но он выбрал преподавательскую стезю. Друзьям своим он так это объяснял: вот вы всю жизнь будете в гнилые рты заглядывать и поломанные челюсти собирать, а я все время буду в окружении молоденьких студенток. И аспиранток, как выяснилось. Лукавил, конечно, так как практика у него тоже была, без этого крупным специалистом стать невозможно.
Артур стал доктором наук еще до тридцати. Это просто небывалый случай. Рекорд института. А вот с семейной жизнью у него не очень ладилось. Дважды был женат, и дважды жены от него сбегали, не успевая за темпом его жизни. Артур не скрывал от них своих связей на стороне, а какая жена это вытерпит? Но такая уж была у Артура натура - он брал и отдавал с одинаковой легкостью, не задумываясь о последствиях, а просто наслаждаясь каждым моментом отведенной ему жизни.
Да, все самые яркие воспоминания молодости у Виктора неразрывно были связаны с Артурчиком. Это