Благие намерения
голубых глазах.
- Я убить вас хотел, - тихо и спокойно сказал тот. Его было плохо слышно, но Илья услышал и побледнел. А тот продолжил:
- Зарезать хотел вас, спящих и беззащитных… - и всё так спокойно было сказано, так холодно и отстранённо, что он сразу же поверил, что Дима едва их не убил. И страшно стало, от едва не случившейся трагедии.
Дима всё высказав, отвернулся от него и ушёл, а Илья так и остался стоять в гараже и ковырять пальцем грязное пятнышко на машине, да зажимал ладонью ноющую щёку.
Идти за любовником, наверное, не имело смысла, но он пошёл, поплёлся как виноватый пёс, что получил трёпку от хозяина.
Вот только теперь, ему стало по-настоящему страшно, до ужаса. И больно. Больно за Диму, больно за Марка и за себя.
Почему всё так должно было случиться? Почему? Кто там, наверху пишет сценарии или разрабатывает программы? А может, действительно всё дело в весёлой дамочке с шейкером в руках? И они просто производные особого коктейля? Нет и не было никакого плана на их счёт, ни какой программы? Может правда, их просто бросили в шейкер и хорошенько взболтали? А кто и с кем останется, это уже и не очень важно?
Мужчина сидел в спальне и невидяще смотрел в окно.
- Дим, пожалуйста, если можешь, прости. Я не хотел, а потом стало поздно... – попытался Илья построить меж ними мостик.
- Сделай одолжение - уйди. Я не хочу тебя видеть, - тихо попросил Дима.
Он кивнул. Конечно.
Вот и всё.
На глаза навернулись слёзы и он их сморгнул, мотнув головой в сторону. Всё правильно, за всё следовало платить. И никак иначе.
В душе ничего не было, лишь растерянность и пустота.
«И это всё?» - растерянно кто-то спрашивал в этой пустоте. «Вот так и заканчивается любовь?»
И кто-то утвердительно подтверждал: да, так всё и заканчивается.
Илья повернулся и вышел. Димка был прав. Наверное, и он не смог бы простить.
Собирать вещи сейчас, не имело смысла. Вся его одежда находилась в огромном шкафу в спальне ставшей общей, рядом с Димкиными вещами. У него с собой в данный момент был только мобильный, далеко с таким набором не уйдёшь. Да и вечер близился. А может уйти? Позвонить Марку, он приедет за ним, но Илья только сам себе покачал головой. Нет, не так, ни Мраку, ни Диме больше нет места в его жизни, или наоборот, это ему нет места в их жизнях? Да какая теперь в принципе разница? Надо дождаться утра и уйти. И не важно, что он всё ещё любит Диму. Его любовь больше никому не нужна. Осталась невостребованной и он сам во всём виноват. За любовь следует бороться, а не уступать таким как Марк. И не важно, что тот тяжелее и сильнее, у него были зубы, да вцепись он ими в глотку мужчине, уж явно не случился бы секс.
Он позвонил в больницу и поговорил с мамой. Удивляясь, что спокойно разговаривает, а не бьётся в истерике. Нет, анализы ещё не пришли, но она заверила его, что ей лучше. И намного лучше. Хоть это радовало, что у матери всё хорошо, что всё в порядке.
Илья ночевал в гостевой комнате, спал урывками. Вроде засыпал, и казалось, что проспал полночи, а на самом деле, время сна занимало минут пять или шесть, не больше. Из-за этого, ночь показалась бесконечной и мучительной, и уже под утро, он хотел только одного - чтобы она, наконец, закончилась.
Спал Илья поверх покрывала, не раздеваясь, словно не имел больше права не то, что спать тут, а вообще находиться. Часа в четыре он окончательно проснулся, прислушался к руинам внутри себя. Там было тихо пусто и стыло, его солнце угасло. И кто-то до невозможности жалкий, бессильно простирал руки, шептал имя и, понимая, что ответа нет и не будет, тонко скулил.
«Дима», - беспрестанно шептал этот некто, словно гвозди в сердце вколачивал.
Как часто люди осознают масштаб случившегося, когда исправить уже ничего не возможно? Как часто потом воют обманутые в своих ожиданиях души? Не находя потом того, что так бездарно потеряли? Наверное, слишком часто, будь всё иначе, любви было бы больше.
Любовью надо дорожить, а не принимать как данность - подумаешь любовь! Потеряю эту, найду другую. Нет, такого не бывает, кто потом предложит тебе то, от чего ты не задумываясь, отмахнулся?
Илья сердцем, всеми фибрами души чувствовал, что такого, как с Димкой, больше в его жизни не будет.
Он подождал рассвета, бездумно пялясь в окно, а как только более или менее рассвело, тёмной тенью проскользнул в спальню к Димке.
Сердце билось где-то в горле, Илья старался не обращать внимание на спящего и всё равно смотрел, пытаясь в последний раз насладиться видом и попрощаться хотя бы мысленно.
Уверенность, что Димка не простит, крепла с каждой секундой. А раз так, чего ждать, презрения? Ненависти?
Сердце буквально разрывалось от тоски, от печали по несбывшемуся счастью, по потерянной любви. Постояв над Димой, он вздохнул и стал шарить в шкафу.
- Ты куда-то собираешься, рыбка моя золотая? – насмешливо поинтересовался вроде как сладко спящий Димка. Илья вздрогнул, будто тот застал его за чем-то постыдным. Голос у мужчины был свеж и бодр, может он и не спал вовсе?
- Собираюсь.
- Правда? Уж не к моему ли лучшему другу?
- Нет.
- А что так, разочаровал Марка, или тот не удовлетворил тебя? – насмехался мужчина.
- Я… не люблю Марка, - выдавил из себя Илья. Дима в мгновение ока оказался около него и больно схватил за волосы, рывком дёрнул его голову назад.
- Так какого х*я, ты спал с ним?! - заорал мужчина и снова больно дёрнул за волосы.
- Я... не знаю... Марк … он любит меня... – пытался разъяснить он и сам ужасался тому, что срывалось с губ. Дима рассмеялся каким-то диким смехом.
- А я, значит, не люблю? Захотел ещё и Марка попробовать? И как, понравилось? - мужчина вдруг больно укусил его и не ожидавший этого Илья вскрикнул.
- Что, больно? А мне думаешь не больно было? - и снова острый болезненный укус в обнажённую беззащитную шею. – Кругом, чужие отметины на тебе, смотреть противно!
- Прости.
- Ещё раз попросишь прощение и я тебя ударю, понял? – угрожающе произнёс Дима и вдруг, сильным тычком в грудь, толкнул его и он упал на кровать.
- Лежи и не шевелись. И молчи. И даже не думай возражать, - и, выудив из шкафа кипу галстуков, мужчина привязал его к кровати.
В душе, словно ураган ревела бешеная ярость и боль. И он накрепко, со злостью, затянул узлы, лишая парня возможности двигаться и защититься.
Диме было плохо. Так плохо, что желание причинить в ответ такую же боль и страдание что терзали его сейчас, перевешивало весь здравый смысл. Зверя, что жил внутри него ранили. И теперь этот зверь ревел и готов был кусать даже самую обожаемую и любимую из всех руку.
Боль застила разум багровым туманом и он не мог сопротивляться ему. Никогда ещё за всю свою жизнь, Дима не испытывал такого бешенства и дикого желания - наказать. Покарать. Воздать равной мерой за предательство. Зверь проснувшийся внутри него, требовал справедливости. И он готов был к возмездию.
Дима затянул последний узел и рывком разорвал на Илье футболку. Вид лиловых засосов оставленных Марком на теле парня, разорвал душу
- Я убить вас хотел, - тихо и спокойно сказал тот. Его было плохо слышно, но Илья услышал и побледнел. А тот продолжил:
- Зарезать хотел вас, спящих и беззащитных… - и всё так спокойно было сказано, так холодно и отстранённо, что он сразу же поверил, что Дима едва их не убил. И страшно стало, от едва не случившейся трагедии.
Дима всё высказав, отвернулся от него и ушёл, а Илья так и остался стоять в гараже и ковырять пальцем грязное пятнышко на машине, да зажимал ладонью ноющую щёку.
Идти за любовником, наверное, не имело смысла, но он пошёл, поплёлся как виноватый пёс, что получил трёпку от хозяина.
Вот только теперь, ему стало по-настоящему страшно, до ужаса. И больно. Больно за Диму, больно за Марка и за себя.
Почему всё так должно было случиться? Почему? Кто там, наверху пишет сценарии или разрабатывает программы? А может, действительно всё дело в весёлой дамочке с шейкером в руках? И они просто производные особого коктейля? Нет и не было никакого плана на их счёт, ни какой программы? Может правда, их просто бросили в шейкер и хорошенько взболтали? А кто и с кем останется, это уже и не очень важно?
Мужчина сидел в спальне и невидяще смотрел в окно.
- Дим, пожалуйста, если можешь, прости. Я не хотел, а потом стало поздно... – попытался Илья построить меж ними мостик.
- Сделай одолжение - уйди. Я не хочу тебя видеть, - тихо попросил Дима.
Он кивнул. Конечно.
Вот и всё.
На глаза навернулись слёзы и он их сморгнул, мотнув головой в сторону. Всё правильно, за всё следовало платить. И никак иначе.
В душе ничего не было, лишь растерянность и пустота.
«И это всё?» - растерянно кто-то спрашивал в этой пустоте. «Вот так и заканчивается любовь?»
И кто-то утвердительно подтверждал: да, так всё и заканчивается.
Илья повернулся и вышел. Димка был прав. Наверное, и он не смог бы простить.
Собирать вещи сейчас, не имело смысла. Вся его одежда находилась в огромном шкафу в спальне ставшей общей, рядом с Димкиными вещами. У него с собой в данный момент был только мобильный, далеко с таким набором не уйдёшь. Да и вечер близился. А может уйти? Позвонить Марку, он приедет за ним, но Илья только сам себе покачал головой. Нет, не так, ни Мраку, ни Диме больше нет места в его жизни, или наоборот, это ему нет места в их жизнях? Да какая теперь в принципе разница? Надо дождаться утра и уйти. И не важно, что он всё ещё любит Диму. Его любовь больше никому не нужна. Осталась невостребованной и он сам во всём виноват. За любовь следует бороться, а не уступать таким как Марк. И не важно, что тот тяжелее и сильнее, у него были зубы, да вцепись он ими в глотку мужчине, уж явно не случился бы секс.
Он позвонил в больницу и поговорил с мамой. Удивляясь, что спокойно разговаривает, а не бьётся в истерике. Нет, анализы ещё не пришли, но она заверила его, что ей лучше. И намного лучше. Хоть это радовало, что у матери всё хорошо, что всё в порядке.
Илья ночевал в гостевой комнате, спал урывками. Вроде засыпал, и казалось, что проспал полночи, а на самом деле, время сна занимало минут пять или шесть, не больше. Из-за этого, ночь показалась бесконечной и мучительной, и уже под утро, он хотел только одного - чтобы она, наконец, закончилась.
Спал Илья поверх покрывала, не раздеваясь, словно не имел больше права не то, что спать тут, а вообще находиться. Часа в четыре он окончательно проснулся, прислушался к руинам внутри себя. Там было тихо пусто и стыло, его солнце угасло. И кто-то до невозможности жалкий, бессильно простирал руки, шептал имя и, понимая, что ответа нет и не будет, тонко скулил.
«Дима», - беспрестанно шептал этот некто, словно гвозди в сердце вколачивал.
Как часто люди осознают масштаб случившегося, когда исправить уже ничего не возможно? Как часто потом воют обманутые в своих ожиданиях души? Не находя потом того, что так бездарно потеряли? Наверное, слишком часто, будь всё иначе, любви было бы больше.
Любовью надо дорожить, а не принимать как данность - подумаешь любовь! Потеряю эту, найду другую. Нет, такого не бывает, кто потом предложит тебе то, от чего ты не задумываясь, отмахнулся?
Илья сердцем, всеми фибрами души чувствовал, что такого, как с Димкой, больше в его жизни не будет.
Он подождал рассвета, бездумно пялясь в окно, а как только более или менее рассвело, тёмной тенью проскользнул в спальню к Димке.
Сердце билось где-то в горле, Илья старался не обращать внимание на спящего и всё равно смотрел, пытаясь в последний раз насладиться видом и попрощаться хотя бы мысленно.
Уверенность, что Димка не простит, крепла с каждой секундой. А раз так, чего ждать, презрения? Ненависти?
Сердце буквально разрывалось от тоски, от печали по несбывшемуся счастью, по потерянной любви. Постояв над Димой, он вздохнул и стал шарить в шкафу.
- Ты куда-то собираешься, рыбка моя золотая? – насмешливо поинтересовался вроде как сладко спящий Димка. Илья вздрогнул, будто тот застал его за чем-то постыдным. Голос у мужчины был свеж и бодр, может он и не спал вовсе?
- Собираюсь.
- Правда? Уж не к моему ли лучшему другу?
- Нет.
- А что так, разочаровал Марка, или тот не удовлетворил тебя? – насмехался мужчина.
- Я… не люблю Марка, - выдавил из себя Илья. Дима в мгновение ока оказался около него и больно схватил за волосы, рывком дёрнул его голову назад.
- Так какого х*я, ты спал с ним?! - заорал мужчина и снова больно дёрнул за волосы.
- Я... не знаю... Марк … он любит меня... – пытался разъяснить он и сам ужасался тому, что срывалось с губ. Дима рассмеялся каким-то диким смехом.
- А я, значит, не люблю? Захотел ещё и Марка попробовать? И как, понравилось? - мужчина вдруг больно укусил его и не ожидавший этого Илья вскрикнул.
- Что, больно? А мне думаешь не больно было? - и снова острый болезненный укус в обнажённую беззащитную шею. – Кругом, чужие отметины на тебе, смотреть противно!
- Прости.
- Ещё раз попросишь прощение и я тебя ударю, понял? – угрожающе произнёс Дима и вдруг, сильным тычком в грудь, толкнул его и он упал на кровать.
- Лежи и не шевелись. И молчи. И даже не думай возражать, - и, выудив из шкафа кипу галстуков, мужчина привязал его к кровати.
В душе, словно ураган ревела бешеная ярость и боль. И он накрепко, со злостью, затянул узлы, лишая парня возможности двигаться и защититься.
Диме было плохо. Так плохо, что желание причинить в ответ такую же боль и страдание что терзали его сейчас, перевешивало весь здравый смысл. Зверя, что жил внутри него ранили. И теперь этот зверь ревел и готов был кусать даже самую обожаемую и любимую из всех руку.
Боль застила разум багровым туманом и он не мог сопротивляться ему. Никогда ещё за всю свою жизнь, Дима не испытывал такого бешенства и дикого желания - наказать. Покарать. Воздать равной мерой за предательство. Зверь проснувшийся внутри него, требовал справедливости. И он готов был к возмездию.
Дима затянул последний узел и рывком разорвал на Илье футболку. Вид лиловых засосов оставленных Марком на теле парня, разорвал душу