когда они последний раз виделись. Тот побледнел ещё больше и ответил, что он вполне здоров.

Этот ответ, похоже, очень понравился русскому и он, дружески хлопнул англичанина по плечу и с обезоруживающей улыбкой сказал, что считает его добрым малым, но советует ему стараться сдерживать свой темперамент и не напиваться до чёртиков. Услышав это, Димин собеседник побелел, как мел и уронил платок на пол.

Русский добродушно усмехнулся, и решил пошутить: наклонился, рыцарским жестом поднял платок и... совершенно спокойно повязал его англичанину на бедро, сантиметров на сорок выше колена. Вынув из заднего кармана джинсов, полученные за оленя двести евро, он характерным жестом, которым награждают стриптизёрш, сунул купюры за платок.

Рядом со скупщиком оленей молча сидел какой-то крендель и стараясь не подать виду, наблюдал за происходящим. Когда деньги оказались на бедре сбледнувшего английского гостя, наблюдатель резко встал, швырнул в бармена кредиткой и быстро вышел из ресторанного зала. Димин собеседник вскочил и забыв про платок и засунутые за него бабки, метнулся вслед тому нервному типу.

Только в этот момент до Дмитрия дошло, какого хрена тут произошло. Изо всех сил стараясь сохранять достоинство, он распорядился, чтобы выпивку записали на постоялый счёт и прошёл к лифту.
Когда двери лифта за ним закрылись, он съехал по стене на корточки и стал безудержно ржать, представляя, что подумал сбежавший любовник его «приятеля», ведь из беседы Димы с тем английским придурком, вроде как выходило, что накануне вечером у них была свиданка и при этом англичанин так напился, что не мог точно вспомнить, понравился ли ему Димин «ОЛЕНЬ», но не смотря на это, умудрился доставить русскому удовольствия на двести евр, каковое тот и оплатил наличными на глазах у изумлённой публики.
Какие точно последствия имел медвежий юмор Татьяниного мужа — неизвестно, но на завтраке двое англичан так и не появились.

Катание на снегоходах было назначено на пятницу, а в предыдущий вечер Дмитрий и Татьяна пошли кататься на коньках. Коньки привезли с собой, Таня надела свои — фигурные, Дима — свои, хоккейные Bauer'ы. Каток был в снегу. Дима поездил с лопатой, народ подтянулся, ему помогли и все стали кататься.

Было весело — Дима сажал Таню на спину и ездил кругами; когда он становился столбом и говорил, что устал и никуда больше не поедет, Таня упиралась ему в поясницу и, согнувшись под прямым углом, пыхтя и краснея, толкала его перед собой по всему катку, в-общем, дурачились по полной.

Через полчаса на катке появились трое финских мальчишек. Они минут десять перебрасывали шайбу на дальнем краю льда и никому не мешали. В какой-то момент один из них смазал и шайба влетела в центральную зону, прямо под ноги Диме. Он в движении поймал её на конёк и лихо отправил обратно. Паренёк принял Димин пас на клюшку и какое-то время смотрел, как тот играет в салки с девушкой в красном лыжном костюме.

То ли оттого, что мальчуган захотел поближе разглядеть ловкого дядю, то ли ещё почему его понесло в группу катающихся взрослых, но он был без клюшки. Дима умаялся и стоял, стараясь отдышаться и наблюдая за Таниными безуспешными попытками освоить левостороннюю подсечку. Мальчишка двигался на хорошей скорости и чуть не налетел на девочку-подростка в голубом пуховичке. Надеясь избежать столкновения, пацан резко отвернул в сторону, но споткнулся и влетел Диме сзади под колени.

Мужчина упал, как подкошенный, но ухитрился развернуться, сгруппироваться и приземлиться на руки. Удержав свой немалый вес надо льдом он спас мелкого балбеса от неминуемой смерти. Мальчишка выполз из-под него и встал, весь дрожа от страха, но Дима встать уже не мог. При ударе, конёк пацана сцепился с Диминым коньком и при развороте он повредил лодыжку. Отец мальчишек отвёз Таню и Диму в отель, он всю дорогу извинялся, благодарил и всё навязывал свою помощь, но Дима послал его подальше и востребовал медстраховку.

На следующий день, Татьяна одевалась, собираясь на снегоходные покатушки. Она и жалела, что едет одна, и радовалась. Ей нравилось быть под покровительством мужа — с ним она была, как у Христа за пазухой, но иногда хотелось почувствовать себя самостоятельной.

Почти готовая, она стояла перед зеркалом, пытаясь навязать на шею шерстяную шаль. Эту чудесную, зелёную Павловопосадскую шаль с тонким мусульманским узором пару лет назад ей подарил Дима. Она ей очень шла. Таня начинала нервничать — срок подходил, а одевание затягивалось. Видя эти муки, Дима вздохнул и подозвал её к себе. Она подошла — муж сидел на кровати и просматривал почту в планшете. Взяв шаль, он быстро и очень комфортно навязал её Тане на грудь, застегнул поверх неё кофту и мягко положив ладони жене на виски, поцеловал её в лоб. В этом жесте было столько дружеской заботы и столько любви, что она не сдержалась — опустилась на колени, достала Димин член и, преданно глядя ему в глаза, старательно сделала минет.


Микроавтобус выгрузил участников тура у большого ангара. Ангар помещался на большой лесной поляне, покрытой укатанным снегом. Перед входом стояли несколько одинаковых снегоходов. Туристы гуськом зашли в ангар и стали экипироваться. Сотрудник фирмы, что-то вроде гардеробщика, помогал подобрать нужные размеры.

Тане быстро удалось заполучить подходящий комбинезон и ботинки, а вот со шлемом выходила заминка — она всё рылась и искала — то размер не тот, то щиток поцарапанный... В это время на заднем плане случилось какое-то оживление, и Таня поняла, что с улицы вошёл ещё кто-то. Этот кто-то, судя по голосу, был молод и мужеска пола. Вошедший бегло переговорил по-немецки со швейцарцами, те засмеялись и несколько секунд спустя Таня услышала этот голос над своим левым ухом:

— Проблема? Помочь? Я — гид. Меня зовут Хайко. — по-английски произнёс он.

Таня обернулась и подняла на него глаза — взгляд у него был тёплый и весёлый, глаза прозрачно-серые, лицо приятное и открытое. Он улыбался; его рыжеватые волосы были зачёсаны хулиганским беспорядком, а виски подбиты. Совсем юнец — на вид, ему было лет двадцать. Он стоял так близко, что Таня чувствовала исходящий от него зимний холодок — она смущённо улыбнулась, потупила взгляд и сунула ему руку, неловко ткнувшись пальцами в его живот.

— Татьяна. Таня... Я из России. Вот, шлем ищу...

— Понятно. Найдём, не сомневайся! — ответил молодой человек, снял перчатку и уверенно пожал Танину руку — ладонь у него была тёплая и мягкая — рукопожатие получилось очень приятное. Он оказался таким коммуникабельным и жизнерадостным парнем, сообразительным и с прекрасным чувством юмора, что всё время, пока искали, примеряли и выбирали Тане шлем, они перешучивались, смеялись и дурачились, как давние приятели. Постепенно окружающие тоже проникались и к окончанию поисков вся группа вовлеклась в это веселье.

Выйдя на улицу, туристы подошли к веренице снегоходов, стоявших перед ангаром. Хайко стал инструктировать группу, сначала по-английски, потом — по-немецки. Тане пришлось перевести его разъяснения двум русским