Тайга. 3
вывалил голову наружу и захлебнулся в кашле. Я расстегнул молнию. Он молнией выскочил, рванул к дверям, распахнул их, и тут его вырвало, просто вывернуло наизнанку... Минут через пять он вполз, долго пил воду, и, виновато глядя на меня, подошел. - Извините, Василий Савельевич! Это я с непривычки. Вы не думайте, я вообще-то умею, но... Все так неожиданно было... И большой вы очень...
Я глядел на его нескладную фигурку, виноватую рожу, и даже жалость взяла:
- Ладно, вытирай там все внутри, да ложись - простудишься.
Забравшись внутрь, он уже откровенно прижался ко мне, положив голову на плечо, а руку - на грудь. Я обнял его за спину, прижал к себе, да так мы оба и затихли. А ночью пошел дождь. Ливень. Даже речи не могло быть в такую погоду соль по кормушкам разносить. Соль-то не промокнет, в упаковке, а вот ноги по бурелому точно переломаем. Пожрали макароны с тушенкой. Сидим. Делать вообще нечего. А дождь не унимается. Ну, опять в спальник забрались - там хоть тепло. Валька прижался. Спрашиваю: - Давно с Лешкой-то трахаетесь? Валька: - Да, уже скоро два года. В общаге от техникума в одной комнате вдвоем живем. Сначала-то баловались - в дурака играли на отсос.
А потом о картах и вовсе забыли - друг друга ублажаем, как накатит! А в новый год меня здорово развезло в одной компании, ну, по пьяному делу один старшекурсник меня и трахнул. Хорошо хоть не болтал - только Лешка был в курсе. - Давай, говорит, и я тебя трахну - тебе уже все равно - девка. Я его матом обложил и послал подальше. А он вцепился в эту мысль и долдонит своё - давай, да давай! Достал! - Хорошо, говорю, но только обоюдно, чтобы обидно не было. Согласился. У него-то все сразу получилось: член небольшой, а у меня очко, наверное, широкое. А как дело до его жопы дошло - стопор! Не лезет - и все, член-то у меня не маленький. Как ни старался - даже головка не входит, чем только не мазали. Так и повелось, что только он меня пялит.
- Ну, это ладно, говорю. А самому-то хочется ему засадить? Валька задумался: - Иногда - да, но редко, мне даже нравится стало, что я всегда внизу. Опыта немного, только с Лешкой этим занимаемся. Но у него - маленький, так, елозит сзади. А когда намокнет - вообще его не чувствую. Но других искать боюсь, нарваться можно. Валька помолчал, а потом тихо добавил: - А таких, как ваш - вообще, наверное, не найти. Я ночью еле-еле сумел его во рту поместить. Если бы вы не так быстро все делали, я бы вам классно все обработал, я умею. Жаль, что вы только женщин трахаете. Сказал - и на меня глаза пялит.
У меня давно уже хер налился и окаменел от нашего разговора. Да, если бы не забота о твоей жопе - увидел бы ты, как он с парнями разбирается. Нет, даже мысли такой быть не должно - он же ребенок. Я попытался представить себе картину проникновения в него - и внутренне ужаснулся от несоответствия размеров. Но от этих фантазий я окончательно завелся, хер даже от живота отлип, дрожит, дергается. Смотрю, а глаза у Вальки расширились, рот приоткрылся, а рука по моей груди вниз ползет: - Василий Савельич, миленький, сейчас я, сейчас все сделаю, все будет хорошо, вы только не торопитесь, пожалуйста...
Добрался! Вторую руку туда же сунул! Одной - залупу мне мнет, а вторая на яйцах орудует. Ну, и хрен с тобой, сученок, насладись хорошим мужским хером. Слить в такой ротешник, как твой, - мечта. Чтобы ему свободнее было - молнию на спальнике расстегнул. Он одним движением устроился между моих ног, двумя руками ствол обхватил, лицом в пах уткнулся и - дышит, дышит. Языком головку терзать начал, смазку слизывает. Потом медленно насадился ртом, до упора, до горла и хрипит. А я не двигаюсь, боюсь сломать ему что-нибудь там, больно сделать. Пусть все делает сам. Терпел, пока мог. А потом добрался руками до его жопы, мну, раздвигаю, дырку нащупал, воткнул средний палец! Он аж взвился, сел на мой член, ползает по нему жопой вперед-назад, норовит дыркой по головке проехать. Потом лег мне на грудь, уперев дыру в окаменевшую залупу - и вниз толчками сползает. Чувствую, меня опять накрыло:
- С огнем играешь, шлюха! - Я упер руки ему в плечи и помогаю насаживаться. Ни хера не идет! Я все-таки не выдержал- начал кончать ему прямо внутрь дыры. Наверное, этой смазки и нехватало - он раздвинул жопу своими руками и одним рывком загнал головку себе внутрь.
Я долго не мог закончить слив. Наверное, потому, что с каждым впрыском семени его жопа сжималась, провоцируя меня на новые спазмы. Хер начал потихоньку опадать, чем Валька и воспользовался, чтобы полностью насадиться по обильной смазке. Он долго не выпускал меня из себя, да и я застыл, боясь сделать ему больно. Лежал и поражался, как смог этот пацан поместить меня внутри себя. И, похоже, - без травм. Валька лежит на моей груди, глаза закрыты, а сам скалится - добился своего. Ну и гигант, не перестаю удивляться. Лежим, блаженствуем. Тереблю его: - Не больно? - Не-е-е-е-т, все в порядке, Савельич!
Меня как током долбануло. Только один парень мог меня так называть и только ему я это позволял. Но там любовь была, за того я душу готов был отдать! А этот мне кто?
И что для него я? Хер его мечты? Только этим я для него и ценен. Хотя, конечно, надо признаться, насаживать его - большое удовольствие! Вот и договорились - обоюдное удовольствие - и никаких Савельичей!
Дождь прекратился только к вечеру. С утра мы кое-как распихали соль по кормушкам, пообедали, да и двинулись в обратный путь. Все бы ничего, но дождь сильно размыл обрывистый берег Кемчуга, по которому Валька и соскользнул вниз прямо на камни у воды. Ушиб не сильный, но ссадина сильно кровоточила и идти сам дальше он не мог. Час от часу не легче! Впереди еще семь километров пути, правда уже по тропинкам.
Ну, ружье ему отдал, взвалил его на закорки, ну и потихоньку двигаемся к Суриково.
Как он заметил рысь - ума не приложу. Крупную рысь - я такую в первый раз видел. Сначала раздался шорох, потом - щелчок взводимого курка - и выстрел. Я чуть не уронил его от неожиданности. В рысь он не попал, но заставил ретироваться по веткам деревьев. Ну и реакция. Молодец. Я думаю, что рысь запах крови учуяла, на него и вышла. Могла и покалечить - и его и меня.
Сели, отходим, по сторонам глядим. Тишина! Спрашиваю: - Кто ж тебя так стрелять научил? Валька, с гордостью: - Мать! Она охотиться всегда любила. Когда-то в ваших краях бывала. С бывшим её мужем. - Что значит - с бывшем? Они что - развелись?
Валька: - Да, еще до моего рождения. Он потому и ушел от нас, что я должен был появиться. Я взвился: - Как можно своих детей бросать? Никогда не понимал! И что, дальше так и не общались? - Нет, иногда виделись, но я ему не нужен был. Да и не родной он мне отец. Я усмехнулся: - Ну и накручено у вас там! Мать больше замуж не вышла?
- Нет, не удалось. А может и не хотела. Все моего отца вспоминала.
- Да, судьба у тебя! Наверное, трагедий жизненных настроил себе! Здесь многие охотились, места раньше были заповедные. Кстати, ты
Я глядел на его нескладную фигурку, виноватую рожу, и даже жалость взяла:
- Ладно, вытирай там все внутри, да ложись - простудишься.
Забравшись внутрь, он уже откровенно прижался ко мне, положив голову на плечо, а руку - на грудь. Я обнял его за спину, прижал к себе, да так мы оба и затихли. А ночью пошел дождь. Ливень. Даже речи не могло быть в такую погоду соль по кормушкам разносить. Соль-то не промокнет, в упаковке, а вот ноги по бурелому точно переломаем. Пожрали макароны с тушенкой. Сидим. Делать вообще нечего. А дождь не унимается. Ну, опять в спальник забрались - там хоть тепло. Валька прижался. Спрашиваю: - Давно с Лешкой-то трахаетесь? Валька: - Да, уже скоро два года. В общаге от техникума в одной комнате вдвоем живем. Сначала-то баловались - в дурака играли на отсос.
А потом о картах и вовсе забыли - друг друга ублажаем, как накатит! А в новый год меня здорово развезло в одной компании, ну, по пьяному делу один старшекурсник меня и трахнул. Хорошо хоть не болтал - только Лешка был в курсе. - Давай, говорит, и я тебя трахну - тебе уже все равно - девка. Я его матом обложил и послал подальше. А он вцепился в эту мысль и долдонит своё - давай, да давай! Достал! - Хорошо, говорю, но только обоюдно, чтобы обидно не было. Согласился. У него-то все сразу получилось: член небольшой, а у меня очко, наверное, широкое. А как дело до его жопы дошло - стопор! Не лезет - и все, член-то у меня не маленький. Как ни старался - даже головка не входит, чем только не мазали. Так и повелось, что только он меня пялит.
- Ну, это ладно, говорю. А самому-то хочется ему засадить? Валька задумался: - Иногда - да, но редко, мне даже нравится стало, что я всегда внизу. Опыта немного, только с Лешкой этим занимаемся. Но у него - маленький, так, елозит сзади. А когда намокнет - вообще его не чувствую. Но других искать боюсь, нарваться можно. Валька помолчал, а потом тихо добавил: - А таких, как ваш - вообще, наверное, не найти. Я ночью еле-еле сумел его во рту поместить. Если бы вы не так быстро все делали, я бы вам классно все обработал, я умею. Жаль, что вы только женщин трахаете. Сказал - и на меня глаза пялит.
У меня давно уже хер налился и окаменел от нашего разговора. Да, если бы не забота о твоей жопе - увидел бы ты, как он с парнями разбирается. Нет, даже мысли такой быть не должно - он же ребенок. Я попытался представить себе картину проникновения в него - и внутренне ужаснулся от несоответствия размеров. Но от этих фантазий я окончательно завелся, хер даже от живота отлип, дрожит, дергается. Смотрю, а глаза у Вальки расширились, рот приоткрылся, а рука по моей груди вниз ползет: - Василий Савельич, миленький, сейчас я, сейчас все сделаю, все будет хорошо, вы только не торопитесь, пожалуйста...
Добрался! Вторую руку туда же сунул! Одной - залупу мне мнет, а вторая на яйцах орудует. Ну, и хрен с тобой, сученок, насладись хорошим мужским хером. Слить в такой ротешник, как твой, - мечта. Чтобы ему свободнее было - молнию на спальнике расстегнул. Он одним движением устроился между моих ног, двумя руками ствол обхватил, лицом в пах уткнулся и - дышит, дышит. Языком головку терзать начал, смазку слизывает. Потом медленно насадился ртом, до упора, до горла и хрипит. А я не двигаюсь, боюсь сломать ему что-нибудь там, больно сделать. Пусть все делает сам. Терпел, пока мог. А потом добрался руками до его жопы, мну, раздвигаю, дырку нащупал, воткнул средний палец! Он аж взвился, сел на мой член, ползает по нему жопой вперед-назад, норовит дыркой по головке проехать. Потом лег мне на грудь, уперев дыру в окаменевшую залупу - и вниз толчками сползает. Чувствую, меня опять накрыло:
- С огнем играешь, шлюха! - Я упер руки ему в плечи и помогаю насаживаться. Ни хера не идет! Я все-таки не выдержал- начал кончать ему прямо внутрь дыры. Наверное, этой смазки и нехватало - он раздвинул жопу своими руками и одним рывком загнал головку себе внутрь.
Я долго не мог закончить слив. Наверное, потому, что с каждым впрыском семени его жопа сжималась, провоцируя меня на новые спазмы. Хер начал потихоньку опадать, чем Валька и воспользовался, чтобы полностью насадиться по обильной смазке. Он долго не выпускал меня из себя, да и я застыл, боясь сделать ему больно. Лежал и поражался, как смог этот пацан поместить меня внутри себя. И, похоже, - без травм. Валька лежит на моей груди, глаза закрыты, а сам скалится - добился своего. Ну и гигант, не перестаю удивляться. Лежим, блаженствуем. Тереблю его: - Не больно? - Не-е-е-е-т, все в порядке, Савельич!
Меня как током долбануло. Только один парень мог меня так называть и только ему я это позволял. Но там любовь была, за того я душу готов был отдать! А этот мне кто?
И что для него я? Хер его мечты? Только этим я для него и ценен. Хотя, конечно, надо признаться, насаживать его - большое удовольствие! Вот и договорились - обоюдное удовольствие - и никаких Савельичей!
Дождь прекратился только к вечеру. С утра мы кое-как распихали соль по кормушкам, пообедали, да и двинулись в обратный путь. Все бы ничего, но дождь сильно размыл обрывистый берег Кемчуга, по которому Валька и соскользнул вниз прямо на камни у воды. Ушиб не сильный, но ссадина сильно кровоточила и идти сам дальше он не мог. Час от часу не легче! Впереди еще семь километров пути, правда уже по тропинкам.
Ну, ружье ему отдал, взвалил его на закорки, ну и потихоньку двигаемся к Суриково.
Как он заметил рысь - ума не приложу. Крупную рысь - я такую в первый раз видел. Сначала раздался шорох, потом - щелчок взводимого курка - и выстрел. Я чуть не уронил его от неожиданности. В рысь он не попал, но заставил ретироваться по веткам деревьев. Ну и реакция. Молодец. Я думаю, что рысь запах крови учуяла, на него и вышла. Могла и покалечить - и его и меня.
Сели, отходим, по сторонам глядим. Тишина! Спрашиваю: - Кто ж тебя так стрелять научил? Валька, с гордостью: - Мать! Она охотиться всегда любила. Когда-то в ваших краях бывала. С бывшим её мужем. - Что значит - с бывшем? Они что - развелись?
Валька: - Да, еще до моего рождения. Он потому и ушел от нас, что я должен был появиться. Я взвился: - Как можно своих детей бросать? Никогда не понимал! И что, дальше так и не общались? - Нет, иногда виделись, но я ему не нужен был. Да и не родной он мне отец. Я усмехнулся: - Ну и накручено у вас там! Мать больше замуж не вышла?
- Нет, не удалось. А может и не хотела. Все моего отца вспоминала.
- Да, судьба у тебя! Наверное, трагедий жизненных настроил себе! Здесь многие охотились, места раньше были заповедные. Кстати, ты