Помогает раздеться полностью. Он чувствует, как к спине и ягодицам прижимается горячее женское тело. Она оглаживает его по груди и животу, шаловливо перебирает волосы на лобке. Сергей коротко постанывает.

Девушка обходит со спины, оказывается перед глазами, кладет руки на плечи, перебирает пальцами у основания шеи. Наклоняет к себе его голову, прижимается губами к губам. Он чувствует тепло между их животами.
- Ты такой красивый, - отстраняется от него тогда, когда он уже почти готов кончить, - надо уметь этим пользоваться.

Отходит спиной к постели, ложится, разметав по грязной простыне белые волосы.
- Иди сюда.

Ей шестнадцать лет. Три года назад Ромка забрал ее, измученную насилием, из детского дома. Она попала туда после того, как умерла ее мать, и вечно пьяный отчим решил, что двенадцатилетняя девочка сможет заменить ему женщину. Соседи услышали ее крики, когда Зина рожала в первый раз.

Сначала Ромка хотел отправить на трассу, но, заглянув в перепуганные глаза, понял, что незачем было ее для этого вытаскивать. Ее надолго не хватит. Смотрел на нее по ночам, решал свою и ее судьбу. Отворачиваясь к окну, бил кулаком в деревянную стену. Он ненавидит насилие, и красивая глупая кукла осталась с ним.

Сергей осторожно опускается рядом, опираясь на локти. Вспоминает Ольгу и детину в школьном коридоре. До звона в ушах хочет прикоснуться к белой груди, украшенной темной выпуклой точкой. Забинтованные руки мешают, и с тихим стоном он падает губами на манящее полукружие. Она выгибается, прижимает к себе его голову, зарываясь пальцами в отросшие темные волосы. И когда его разорванное сознание уже готово покинуть тело, отлетая за грань очередного наслаждения, она говорит:
- Ты подумай о чем-нибудь плохом, это поможет продержаться. Я тоже хочу...

Он послушно вспоминает простреленное тело матери.

Девушка тянет его за бедра, устраивая подростка между раскинутых ног. Природа берет свое, заставляя Сергея двигаться в извечной тяге оставить свой след на этой земле. Зина дышит часто и тяжело.
- Еще немножко, Сережа. Пожалуйста.

Он, конечно, не выдерживает, падает лбом на ее плечо и слышит в голове звенящую пустоту.

Октябрьские обжигают холодом, и мальчишки спят вместе, прижавшись друг к другу. Еще пока не морозит, но вокруг одинокого человеческого жилья начинают собираться собаки. К дому приходится пробираться, отпугивая их палкой. Громадный матерый вожак провожает тяжелым взглядом каждого, кто проходит по его территории. Дети слушают по ночам тоскливый вой стаи, пробовавшей человеческое мясо.
- Их еще больше стало, - испуганно говорит Сашка.
- Ну, да, - отвечает Димка, - привыкли, сволочи, что их здесь нет-нет да и подкормят. Петьку два дня жрали.

В конце октября Ромка пришел домой злой, как черт. Заплаканные пацаны боялись даже вздохнуть. Обжег горящим взглядом Сергея, только что вышедшего из спальни, выматерился сквозь зубы.
- Повеселился, молдаванин? Готовься, скоро на работу пойдешь.

Мальчишки сидели в уголке, не поднимая глаз.
- Че застыли? - заорал он на них, - костер разводите. Замерзнуть хотите?

Димка схватил палку и сорвался с места Ромка мерил комнату размашистыми шагами.
- На рынках охрана, на вокзале ментура. А я даже ножа с собой не взял.

Он подошел к Сергею, сидящему на своей постели, присел перед ним на корточки.
- Жрать нечего, дружище.
- Ромка, Ромка, - залетел в дом Димка, - собаки там, я боюсь.
- Собаки? - встрепенулся парень. - Собаки - это хорошо.

Рывком поднялся на ноги, бросился в комнату.
- Рома, - выкрикнула Зинка вслед.
- Сидеть, - цыкнул он на нее, - его никуда не пускай. Не хватало, чтобы шкурку испортили.

Из комнаты вышел, улыбаясь, как сумасшедший, и поигрывая финкой.
- Маловат, конечно, но...

Опять опустился перед Сергеем, глядя в глаза с веселой злостью.
- Сиди здесь, придурок, что бы ни случилось. Димка, Сашка, - выкрикнул, не отрывая взгляда от растерянного лица напротив, - ищите, что потяжелее. Пойдем ужин добывать.
- Я с тобой, - сказал Сергей.
- Еще чего не хватало, - Ромка поднялся на ноги и теперь смотрел на подростка сверху, - ты мне живой и красивый нужен. Если выйдешь - пырну ножом, ты меня знаешь.

Выскочил из дома, раздав пацанам незлые подзатыльники. Они побежали за ним весело, как на праздник.

Ромка стоит перед собачьим вожаком, глядя в тяжелые глаза, читая в них приговор. Окружающие шавки наматываюткруги, опасаясь подходить без приказа. За спиной семнадцатилетнего пацана стоят двое мальчишек. У Димки в руках топорик, у Сашки - лопата.
- Бить только на поражение, - говорит он им, - если раните, они с ума сойдут. Либо по голове, лучше по носу, либо ломая хребет.
Его сознание уже давно балансирует на грани сумасшествия. Он снимает рубашку, обнажая изуродованные плечи. Той же рубашкой оборачивает левую руку.

Детский дом. Три года назад.
- Ну, что, пацан, - Ромка слышит спокойный знакомый голос, - дерешься ты неплохо. Пошли, поговорим.

Медленно оборачивается, злобно оскалив зубы. Перед ним стоит высокий семнадцатилетний парень. Он даже вспоминает, как его зовут: Костя.
- Скажи спасибо, что не грохнул сразу, - шипит четырнадцатилетний мальчишка, - много вас, козлов, развелось.

Выше локтей, со спины его цепко хватают чьи-то руки
- Не рвись, пацан, - от души советует первый, - мы хотим просто поговорить.

Ромку заводят в темную кладовку, кидают на кучу тряпок. По плечу больно бьет швабра. Он сжимается в комок, загнанным зверем смотрит на троих выпускников.
- Не бойся, чемпион, - дружелюбно сообщают ему, - убивать не будем. Пока.

Костя поворачивается к друзьям.
- Ну-с, господа, - говорит, выделываясь и ломаясь, - какие у нас имеются претензии к подсудимому?
- Этот козел, - начинает один - уродливый и огромный, - меня по печени ударил. До сих пор болит.
- Ай-я-я-й, - театрально качает головой высокий стройный красавец, - а за что? Возможно, потерпевший, вы сами в этом виноваты?

Громила похабно ухмыляется:
- Я только хотел Сашке помочь с домашним заданием. Он сам попросил. А этот придурок налетел и сразу по печени.

Костя поднимает взгляд к потолку. Лицо выражает искренние соболезнования.
- Как некрасиво, - говорит он, переводя взгляд на Ромку, - мешать учебному и воспитательному процессу. Есть что сказать в свое оправдание?

Ромка улыбается злой улыбкой.
- Суки, да вы же трахали его. Домашнее, б***ь, задание.

Костя хватает его за волосы, больно ударяет затылком о стену. У Ромки темнеет в глазах, но он все равно улыбается.
- Не твое дело, сучонок. Ты здесь без году неделя, не тебе качать права.

Убирает руку, почти нежно поглаживает по волосам. Ромка раздраженно мотает головой: - Отвали, сволочь.
- Каков приговор? - обращается «судья» к подельникам.

Громила и молчавший до сих пор коренастый парень дружно опускают вниз большие пальцы.
- Я рад, друзья, что наши мнения совпали, - удовлетворенно говорит Костя, - остался маленький нюанс. Как будем, собственно, действовать?

Собеседники недоуменно переглядываются.
- Как обычно, - отвечает