Никодим. Часть вторая
- громко крикнула я
- Анечка принеси чай сюда - слышалось едва различимо.
- Куда? Я Вас не вижу
- Я на втором этаже, поднимись сюда, пожалуйста.
И вот мои ноги медленно идут по крутым ступеням, чтобы не расплескать ни каплю напитка. По телу пробегает легкая дрожь. «Как мне эму это сказать?», «Устроить ли скандал или решить всё мирно?», «Или сделать самой первый шаг?», - вопросы крутились у меня в голове, как слайды, сменяя один за другим. Дойдя до последней ступени, увидела открытую дверь, которая до этого была наглухо закрыта. Это была его комната. В комнате, вернее сказать в комнатке стоял полумрак, единственным источником света было маленькое прямоугольное оконце. Сразу бросилась на глаза кровать, казавшаяся с первого взгляда нагромождением мешков, на которой сидел Никодим, читая какую то газетенку. Рядом с кроватью стоял столик и старый стул. Войдя, я прошла к столику, где и поставила поднос, попутно свезя ногами старенький половичок, лежавший перед входом. Сев на стул повторила:
- Чай готов
- Спасибо, Анечка
- Вам налить?
- Да налей, если тебя это не затруднит
Я разлила чай, затем подав одну чашку ему, после чего села напротив него. Усевшись на стул, я стала думать, что мне делать далее. Волнение охватило моё тело и душу, руки начали трястись, «Анька, трусиха, скажи что-нибудь», - пронеслось в голове.
- Аня как дела? Как отдохнула? - Сказал Никодим. Его слова слегка отвлекли меня от размышлений. Взяв паузу, на пробу чая, я ответила:
- Всё хорошо, покупалась, позагорала. Водичка очень теплая.
- Немудрено, на улице пекло
- Да, действительно очень жарко - сказала я и положив ногу на ногу.
- А где Сережка то?
- (с улыбкой) Он на работу поехал, «инженерничать»
- Правильно, пусть работает, пока молодой
- Он у меня молодец - ответила я ему, раздвинув свои ножки так, чтобы было видно мои розовые трусики (Зачем я всё это делала, не понимаю до сих пор). Однако мои действия никакой реакции не вызвали, что задело меня до глубины души, но я продолжила сидеть не подавая вида.
- Ой, Аня такой вкусный чаёк завариваешь только ты, оторваться невозможно (Травяной чай был той ещё гадостью)
- (Вот козел! - сказала я всердцах, у себя в голове). Может ещё налить?
- Было бы неплохо - ответил он
Я поднялась со стула и подошла к нему, слегка нагнувшись, протянула руки за чашкой. Его тонкие потрескавшиеся от старости губы выдували приятное травяное дыхание, которое ласкало мою шею. Я подняла глаза, и наши взгляды пересеклись, увидела как его мутный и безразличный взор, становится нежным и в тоже время пошловатым, таким как он, был в день нашего расставания. Бросив чашку на кровать, он обнял меня руками и полез целоваться. Не ответив взаимностью на его поцелуй, я вырвалась и виляя попкой, медленно пошла на выход. Перед самой дверью меня остановила пара рук, которые сошлись у меня на талии.
- Анечка, богиня моя, как я скучал - сказал Никодим, осыпая мою оголенную шею поцелуями.
- Три месяца не появлялся: ни звонка, ни письма, ни открытки - это вот так ты получается «скучал», - после чего я встала в позу обиженной.
- Прости меня глупого. Я пытался защитить тебя - говорил он, не прекращая поцелуи
- Как?!
- После нашей незабываемого вечера меня переполняло счастье, - сказал он, развернув руками меня к себе и глядя в глаза, продолжил. Но потом я понял, что я подставляю тебя: все постель залита нашими выделениями, плюс твои халат так и остался лежать на диване. (Действительно, халат я не убрала - всплыло в голове).
- Мне кое-как удалось выкрутиться - сказал он, робко целуя меня в губы. Если бы кто-нибудь узнал, то на твоей жизни был бы поставлен крест.
- Складно придумываешь - ответила я, покачивая головой.
- Я не мог заплатить за твою доброту и ласку такой монетой - продолжал он. Лучшее, что придумала моя седая голова - отказаться от тебя. Я терпел три месяца, пока не увидел тебя в субботу, твои прекрасное личико, твои ласкающие взглядом глаза, твою сияющую улыбку... Я знал, что я не вытерплю, поэтому и уехал раньше времени. После этих слов он крепко прижимает меня, наши губы соприкасаются, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Его руки спускаются с талии, до попки, где обеими ладонями он начинает гладить и слегка сжимать мои сдобные булочки. Его возбужденная махина уперлась в мою промежность, от этого я даже тихонько ойкнула. Головка члена плавно ходила по тонкой тканевой основе стринг, лаская киску. Было ужасно приятно, но чувство обиды всё ещё давало о себе знать, поэтому я снова повернулась к нему спиной
- Увидев тебя сегодня, я пытался сдержаться, но не смог - продолжал Никодим, поднимая толстовку, оголяя загорелый торс. Анечка, ты как магнит, притягиваешь к себе. Он залез руками под толстовку и стал гладить стройный животик. Затем поднявшись выше, его пальцы обнаружили два торчащих сосочка, которые как маяки выдавали расположение моих грудей и тут же оба шарика оказались во власти его ладоней. Сначала он водил пальцем вокруг сосочков, потом погладил их через лифчик, а под конец, взяв их в руки, стал легонько мять. От возбуждения я прижалась к нему и стала ерзать попкой по его стоящему через трико члену.
- Анечка, богиня моя, подними ручки.
Я молча подняла руки. Он мигом стянул с меня Сережину толстовку, затем смяв ее, выбросил в коридор.
- Не хочу, чтобы на тебе были его вещи, в этой комнате ты только моя
Сняв кофту, Никодим переключил внимание на лифчик. Однако тут его постигла неудача. Промучившись около минуты, сказал:
- Как открывается этот механизм?
- Никуш, да вот так чик и всё - сказала я, сняв петельку
- Ааа, вот как, в моё время такого не было
- Ничего, возможностей разобраться у тебя будет предостаточно, произнесла я, еле слышно.
Никодим, с улыбкой на лице, стянул подтяжки с плеч, и тотчас я почувствовала, как лифчик летит вниз, падая к моим ногам. Морщинистые руки завладели моими титичками, начали легонько мять, поигрывать с ними, подбрасывая их как мячики в воздух. Процесс мне ужасно нравился, и я стала водить попкой интенсивнее, подавая сигнал о готовности начать действо.
- Погоди немного - сказал Никодим, прервав свои действия.
Затем он начал опускаться на пол, и вот я уже чувствую, как его обжигающее дыхание ласкает мои ягодицы. И вдруг я чувствую шлепок, далее ещё один.
- Ммм вот это персики, так бы и съел - произнес он, мягко губами укусив за булочку.
Далее, отодвинув лоскуток ткани, скрывавший мою киску, он стал водить пальцем вокруг дырочки. Затем засунув его внутрь, задержал его на несколько секунд, выдал:
- Суховата, (небольшая пауза). А ну ка, доченька, наклонись чуть-чуть.
Я податливо выполнила его просьбу, тихонько опуская туловище вниз.
- Вот так, умничка, а теперь стой и не дергайся
Никодим начал легонько целовать дырочку, едва касаясь её губами. Потом водил по поверхности киски своим шершавым языком, в то время как его щетинистый подборок приятно покалывал интимные места. Чуть погодя переключился на клитор. Стоит сказать, что до Никодима куни мне делали ещё двое мужчин, но мне это не приносило
- Анечка принеси чай сюда - слышалось едва различимо.
- Куда? Я Вас не вижу
- Я на втором этаже, поднимись сюда, пожалуйста.
И вот мои ноги медленно идут по крутым ступеням, чтобы не расплескать ни каплю напитка. По телу пробегает легкая дрожь. «Как мне эму это сказать?», «Устроить ли скандал или решить всё мирно?», «Или сделать самой первый шаг?», - вопросы крутились у меня в голове, как слайды, сменяя один за другим. Дойдя до последней ступени, увидела открытую дверь, которая до этого была наглухо закрыта. Это была его комната. В комнате, вернее сказать в комнатке стоял полумрак, единственным источником света было маленькое прямоугольное оконце. Сразу бросилась на глаза кровать, казавшаяся с первого взгляда нагромождением мешков, на которой сидел Никодим, читая какую то газетенку. Рядом с кроватью стоял столик и старый стул. Войдя, я прошла к столику, где и поставила поднос, попутно свезя ногами старенький половичок, лежавший перед входом. Сев на стул повторила:
- Чай готов
- Спасибо, Анечка
- Вам налить?
- Да налей, если тебя это не затруднит
Я разлила чай, затем подав одну чашку ему, после чего села напротив него. Усевшись на стул, я стала думать, что мне делать далее. Волнение охватило моё тело и душу, руки начали трястись, «Анька, трусиха, скажи что-нибудь», - пронеслось в голове.
- Аня как дела? Как отдохнула? - Сказал Никодим. Его слова слегка отвлекли меня от размышлений. Взяв паузу, на пробу чая, я ответила:
- Всё хорошо, покупалась, позагорала. Водичка очень теплая.
- Немудрено, на улице пекло
- Да, действительно очень жарко - сказала я и положив ногу на ногу.
- А где Сережка то?
- (с улыбкой) Он на работу поехал, «инженерничать»
- Правильно, пусть работает, пока молодой
- Он у меня молодец - ответила я ему, раздвинув свои ножки так, чтобы было видно мои розовые трусики (Зачем я всё это делала, не понимаю до сих пор). Однако мои действия никакой реакции не вызвали, что задело меня до глубины души, но я продолжила сидеть не подавая вида.
- Ой, Аня такой вкусный чаёк завариваешь только ты, оторваться невозможно (Травяной чай был той ещё гадостью)
- (Вот козел! - сказала я всердцах, у себя в голове). Может ещё налить?
- Было бы неплохо - ответил он
Я поднялась со стула и подошла к нему, слегка нагнувшись, протянула руки за чашкой. Его тонкие потрескавшиеся от старости губы выдували приятное травяное дыхание, которое ласкало мою шею. Я подняла глаза, и наши взгляды пересеклись, увидела как его мутный и безразличный взор, становится нежным и в тоже время пошловатым, таким как он, был в день нашего расставания. Бросив чашку на кровать, он обнял меня руками и полез целоваться. Не ответив взаимностью на его поцелуй, я вырвалась и виляя попкой, медленно пошла на выход. Перед самой дверью меня остановила пара рук, которые сошлись у меня на талии.
- Анечка, богиня моя, как я скучал - сказал Никодим, осыпая мою оголенную шею поцелуями.
- Три месяца не появлялся: ни звонка, ни письма, ни открытки - это вот так ты получается «скучал», - после чего я встала в позу обиженной.
- Прости меня глупого. Я пытался защитить тебя - говорил он, не прекращая поцелуи
- Как?!
- После нашей незабываемого вечера меня переполняло счастье, - сказал он, развернув руками меня к себе и глядя в глаза, продолжил. Но потом я понял, что я подставляю тебя: все постель залита нашими выделениями, плюс твои халат так и остался лежать на диване. (Действительно, халат я не убрала - всплыло в голове).
- Мне кое-как удалось выкрутиться - сказал он, робко целуя меня в губы. Если бы кто-нибудь узнал, то на твоей жизни был бы поставлен крест.
- Складно придумываешь - ответила я, покачивая головой.
- Я не мог заплатить за твою доброту и ласку такой монетой - продолжал он. Лучшее, что придумала моя седая голова - отказаться от тебя. Я терпел три месяца, пока не увидел тебя в субботу, твои прекрасное личико, твои ласкающие взглядом глаза, твою сияющую улыбку... Я знал, что я не вытерплю, поэтому и уехал раньше времени. После этих слов он крепко прижимает меня, наши губы соприкасаются, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Его руки спускаются с талии, до попки, где обеими ладонями он начинает гладить и слегка сжимать мои сдобные булочки. Его возбужденная махина уперлась в мою промежность, от этого я даже тихонько ойкнула. Головка члена плавно ходила по тонкой тканевой основе стринг, лаская киску. Было ужасно приятно, но чувство обиды всё ещё давало о себе знать, поэтому я снова повернулась к нему спиной
- Увидев тебя сегодня, я пытался сдержаться, но не смог - продолжал Никодим, поднимая толстовку, оголяя загорелый торс. Анечка, ты как магнит, притягиваешь к себе. Он залез руками под толстовку и стал гладить стройный животик. Затем поднявшись выше, его пальцы обнаружили два торчащих сосочка, которые как маяки выдавали расположение моих грудей и тут же оба шарика оказались во власти его ладоней. Сначала он водил пальцем вокруг сосочков, потом погладил их через лифчик, а под конец, взяв их в руки, стал легонько мять. От возбуждения я прижалась к нему и стала ерзать попкой по его стоящему через трико члену.
- Анечка, богиня моя, подними ручки.
Я молча подняла руки. Он мигом стянул с меня Сережину толстовку, затем смяв ее, выбросил в коридор.
- Не хочу, чтобы на тебе были его вещи, в этой комнате ты только моя
Сняв кофту, Никодим переключил внимание на лифчик. Однако тут его постигла неудача. Промучившись около минуты, сказал:
- Как открывается этот механизм?
- Никуш, да вот так чик и всё - сказала я, сняв петельку
- Ааа, вот как, в моё время такого не было
- Ничего, возможностей разобраться у тебя будет предостаточно, произнесла я, еле слышно.
Никодим, с улыбкой на лице, стянул подтяжки с плеч, и тотчас я почувствовала, как лифчик летит вниз, падая к моим ногам. Морщинистые руки завладели моими титичками, начали легонько мять, поигрывать с ними, подбрасывая их как мячики в воздух. Процесс мне ужасно нравился, и я стала водить попкой интенсивнее, подавая сигнал о готовности начать действо.
- Погоди немного - сказал Никодим, прервав свои действия.
Затем он начал опускаться на пол, и вот я уже чувствую, как его обжигающее дыхание ласкает мои ягодицы. И вдруг я чувствую шлепок, далее ещё один.
- Ммм вот это персики, так бы и съел - произнес он, мягко губами укусив за булочку.
Далее, отодвинув лоскуток ткани, скрывавший мою киску, он стал водить пальцем вокруг дырочки. Затем засунув его внутрь, задержал его на несколько секунд, выдал:
- Суховата, (небольшая пауза). А ну ка, доченька, наклонись чуть-чуть.
Я податливо выполнила его просьбу, тихонько опуская туловище вниз.
- Вот так, умничка, а теперь стой и не дергайся
Никодим начал легонько целовать дырочку, едва касаясь её губами. Потом водил по поверхности киски своим шершавым языком, в то время как его щетинистый подборок приятно покалывал интимные места. Чуть погодя переключился на клитор. Стоит сказать, что до Никодима куни мне делали ещё двое мужчин, но мне это не приносило