Сексуальная жизнь моей матери. Глава 13
него и медленно вытащил мамины трусики из её же щелки.
- Хах, - я усмехнулся, побрасывая мокрые трусы на ладони.
- Наверно вам было весело.
Чтобы убедиться, что в её дырке ничего больше нет, я слегка приоткрыл её. Особо растягивать не пришлось, её пизда была на распашку и слегка подванивала кислым запахом. Я просунул пару пальцев в мокрую дырку. Мать снова дернулась и её рука легла на свой живот. Внутри больше ничего не было. Затем я перевернул её на бок, чтобы расстегнуть лифчик и моему взору открылась красная задница, со следами мужских рук. Но это было не всё. Черным маркером на двух ягодицах было написано большими буками: Ш Л Ю Х А. Надпись размазалась, но была разборчивой. Ещё были какие-то каракули на копчике выше татуировки, но они смазались.
Вы когда-нибудь раздевали пьяную женщину? Не важно, мать, сестру, девушку, подругу. Безвольное пьяное тело, с которым можно делать, что захочешь. Это довольно приятное занятие, скажу я вам. Сейчас мать лежала на животе. Я раздвинул её ягодицы и посмотрел на анальную дырку. Ну вся красная, как фарш. Я раздвинул дырочку чуть сильнее, вдруг там тоже сюрприз. Вместо сюрприза я получил звонкий пук прямо в лицо, и из дырки вытекла струйка молочного цвета жидкости. Я не произвольно ударил мать па заднице пару раз, от злости и унижения. Пёрнуть прямо в лицо, кому это блин понравится? От шлепков она пробудилась и подняла голову.
- Лежи, - сказал я. Она снова рухнула лицом вниз.
Краем чулка я протер ей задницу. Иронично всё-таки получается, она в детстве мне задницу протирала, а я ей плачу тем же сейчас. Правда субстанции разные.
На последок я снял с неё лифчик, сиськи были такие же красные, измученные, со следами мужских лап. Также я заметил красные следы пальцев на её шее, когда расправлял волосы, слипшиеся в некоторых местах. Интересно от чего же?!
Перед тем, как укрыть эту блудницу, я смазал место вырванного лобка детским кремом, чтобы утром не так сильно саднило. Ну и наконец укрыл её, выключил свет и сам пошёл спать. В зале споткнулся об черную туфлю, поднял её.
- Интересно, где же сейчас твоя пара? - сказал я туфле.
Поставил её на полку и лёг, путаясь в мыслях.
Мать проснулась раньше меня. Я краем уха слышал, как она принимала душ, завтракала. В тот момент когда я проснулся, она сидела в кресле и смотрела телевизор, как будто ничего и не было. Я встал с кровати и подошёл к ней, смотря прямо в лицо.
- Ты как себя чувствуешь? - спросил я.
- Ну, ничего вроде, - кисло ответила она.
По синякам под глазами так не скажешь. Она была одета в одну длинную белую футболку SOCHI 2014. На ляжках уже проявились синяки.
- Ничего не болит, - с упреком спросил я.
Мать закатила глаза.
- Давай прямо, ок? - Она отложила пульт. - Я ничего не помню, что вчера было, когда я попала домой. Вроде ты меня раздевал, за что мне очень стыдно, хотя чего ты там не видел. В общем если тебя серьезно интересует моё состояние, то чувствую я себя дерьмовее некуда. Жутко болит голова. - Она обхватила голову руками. - Тело всё болит, шея, грудь, задница. Про щели я вообще молчу. Так что, милый, если говорить прямо, вчера меня сильно напоили и очень жестко трахали.
- Я даже боюсь представить насколько жестко тебя там драли. - Я стоял над ней, уперев руки в боки, как родитель, отчитывающий своего ребёнка, а должно было быть всё наоборот. - Знаешь, что вчера я обнаружил?
Она с опаской взглянула на меня, готовясь услышать, что то жёсткое.
- Из твоей манды, мам, я вытащил твои же трусы, - я усмехнулся. - Довольно забавное зрелище, знаешь ли. Наверно вам вчера было очень весело, особенно тебе, раз ты сделал свою манду вещи хранилищем.
- Перестань.
Я видел, как она опустила глаза и продолжил её сильнее пристыжать.
- А ещё на твоем лобке отсутствует часть волос, которые были жестоким образом вырваны. Я смазал детским кремом, но думаю это место ещё саднит, ведь так?
Она ничего не ответила и отвернулась в сторону.
- Кто тебя за лобок то тягал?
- Капралов, это я помню хорошо, было адски больно, - пробубнила в сторону мать.
- И зачем ты это позволила?
- Я не позволяла...
На секунду пробежала тишина, потом я продолжил.
- Как ты можешь позволять так с собой обращаться? Они тебя ебут, как хотят, у вас нет границ походу. Ты же взрослая женщина, где твоя гордость?!
Вдруг мать резко повернулась и яростно уставилась на меня.
- Что ты несешь?! Что с тобой такое? Ты первый раз, что ли видишь меня в таком состоянии? Ты в курсе всей моей интимной жизни, когда и с кем я трахалась! А что сейчас? Что за странное поведение? Посочувствовать решил? Где было твое сраное сочувствие, когда меня буквально разрывали во все щели толпа мужиков и цыган, которых я первый раз в жизни видела! Где было тогда твоё сочувствие? Ты стоял и смотрел, как надо мной измываются как хотят, пихают в мои щели, что под руку попадётся. Тогда была ужасная ночь, самая тяжелая и ты ничего не сделал. А сейчас ты вдруг опомнился! Так вот я напоминаю тебе, я сама выбрала такую жизнь, с кем хочу с тем и трахаюсь, когда хочу и как хочу. И ты давал своё согласие на такие вещи и был доволен, как щенок, когда наблюдал за всеми этими процессами. Я не понимаю, почему ты вдруг начал беспокоиться обо мне?!
После этой длинной тирады, полной неопровержимых аргументов, я потерял дар речи. Она была права. Во всем права. Я наслаждался нашей с ней откровенной сексуальной жизнью, более того, я ловил кайф, наблюдая как её ебут другие мужчины, грубо и безжалостно. А теперь вдруг во мне проснулась мать Тереза.
Теперь была моя очередь опустить глаза и задуматься.
- Да уж, ты права, - процедил я. - Чего то я завелся сегодня...
- Брось ты эту жалость ко мне, это глупо. Тут нет пострадавших. Я по собственному желанию занимаюсь сексом и получаю от этого безумное наслаждение. И все те синяки и другие ссадины на моем теле, лишь малая плата за полученное удовольствие. Для тебя это уже не новость, так что выбрось из головы свою жалость.
Вот теперь всё вернулось на свои места. Мне вновь досталась роль сына. И мать меня хорошенько отчитала. Я почувствовал, что хоть и имею власть над её телом, душой она остается моим родителем и может отчитать меня как пожелает.
- Утром я звонила своему гинекологу, - нарушила тишину мать. - Сегодня иду на прием, и ты идешь со мной.
Я вылупил глаза. Что за бред?
- Ммм... в смысле иду с тобой?
- В прямом. Я сказала своему врачу, что приду с сыном, хочу, чтобы ты был в курсе всего.
- А меня пустят?
- Пустят, у меня там особые отношения.
Спустя пару часов мы уже стояли у двери кабинета гинеколога. Мне было слегка не по себе. Даже не слегка, а совсем стрёмно как то. Мать постучалась в дверь и не дожидаясь ответа вошла. Я остался на месте. Она схватила меня за рукав и втащила в кабинет.
На стуле сидел маленький пухлый человечек в очках с роговой оправой, с кудрявыми седыми волосами, уже лысеющими на макушке. Он быстренько пробежал по мне своими маленькими глазками, затем встал и улыбнулся.
- Наталья Владимировна, вы как всегда прекрасны.
- Сверху
- Хах, - я усмехнулся, побрасывая мокрые трусы на ладони.
- Наверно вам было весело.
Чтобы убедиться, что в её дырке ничего больше нет, я слегка приоткрыл её. Особо растягивать не пришлось, её пизда была на распашку и слегка подванивала кислым запахом. Я просунул пару пальцев в мокрую дырку. Мать снова дернулась и её рука легла на свой живот. Внутри больше ничего не было. Затем я перевернул её на бок, чтобы расстегнуть лифчик и моему взору открылась красная задница, со следами мужских рук. Но это было не всё. Черным маркером на двух ягодицах было написано большими буками: Ш Л Ю Х А. Надпись размазалась, но была разборчивой. Ещё были какие-то каракули на копчике выше татуировки, но они смазались.
Вы когда-нибудь раздевали пьяную женщину? Не важно, мать, сестру, девушку, подругу. Безвольное пьяное тело, с которым можно делать, что захочешь. Это довольно приятное занятие, скажу я вам. Сейчас мать лежала на животе. Я раздвинул её ягодицы и посмотрел на анальную дырку. Ну вся красная, как фарш. Я раздвинул дырочку чуть сильнее, вдруг там тоже сюрприз. Вместо сюрприза я получил звонкий пук прямо в лицо, и из дырки вытекла струйка молочного цвета жидкости. Я не произвольно ударил мать па заднице пару раз, от злости и унижения. Пёрнуть прямо в лицо, кому это блин понравится? От шлепков она пробудилась и подняла голову.
- Лежи, - сказал я. Она снова рухнула лицом вниз.
Краем чулка я протер ей задницу. Иронично всё-таки получается, она в детстве мне задницу протирала, а я ей плачу тем же сейчас. Правда субстанции разные.
На последок я снял с неё лифчик, сиськи были такие же красные, измученные, со следами мужских лап. Также я заметил красные следы пальцев на её шее, когда расправлял волосы, слипшиеся в некоторых местах. Интересно от чего же?!
Перед тем, как укрыть эту блудницу, я смазал место вырванного лобка детским кремом, чтобы утром не так сильно саднило. Ну и наконец укрыл её, выключил свет и сам пошёл спать. В зале споткнулся об черную туфлю, поднял её.
- Интересно, где же сейчас твоя пара? - сказал я туфле.
Поставил её на полку и лёг, путаясь в мыслях.
Мать проснулась раньше меня. Я краем уха слышал, как она принимала душ, завтракала. В тот момент когда я проснулся, она сидела в кресле и смотрела телевизор, как будто ничего и не было. Я встал с кровати и подошёл к ней, смотря прямо в лицо.
- Ты как себя чувствуешь? - спросил я.
- Ну, ничего вроде, - кисло ответила она.
По синякам под глазами так не скажешь. Она была одета в одну длинную белую футболку SOCHI 2014. На ляжках уже проявились синяки.
- Ничего не болит, - с упреком спросил я.
Мать закатила глаза.
- Давай прямо, ок? - Она отложила пульт. - Я ничего не помню, что вчера было, когда я попала домой. Вроде ты меня раздевал, за что мне очень стыдно, хотя чего ты там не видел. В общем если тебя серьезно интересует моё состояние, то чувствую я себя дерьмовее некуда. Жутко болит голова. - Она обхватила голову руками. - Тело всё болит, шея, грудь, задница. Про щели я вообще молчу. Так что, милый, если говорить прямо, вчера меня сильно напоили и очень жестко трахали.
- Я даже боюсь представить насколько жестко тебя там драли. - Я стоял над ней, уперев руки в боки, как родитель, отчитывающий своего ребёнка, а должно было быть всё наоборот. - Знаешь, что вчера я обнаружил?
Она с опаской взглянула на меня, готовясь услышать, что то жёсткое.
- Из твоей манды, мам, я вытащил твои же трусы, - я усмехнулся. - Довольно забавное зрелище, знаешь ли. Наверно вам вчера было очень весело, особенно тебе, раз ты сделал свою манду вещи хранилищем.
- Перестань.
Я видел, как она опустила глаза и продолжил её сильнее пристыжать.
- А ещё на твоем лобке отсутствует часть волос, которые были жестоким образом вырваны. Я смазал детским кремом, но думаю это место ещё саднит, ведь так?
Она ничего не ответила и отвернулась в сторону.
- Кто тебя за лобок то тягал?
- Капралов, это я помню хорошо, было адски больно, - пробубнила в сторону мать.
- И зачем ты это позволила?
- Я не позволяла...
На секунду пробежала тишина, потом я продолжил.
- Как ты можешь позволять так с собой обращаться? Они тебя ебут, как хотят, у вас нет границ походу. Ты же взрослая женщина, где твоя гордость?!
Вдруг мать резко повернулась и яростно уставилась на меня.
- Что ты несешь?! Что с тобой такое? Ты первый раз, что ли видишь меня в таком состоянии? Ты в курсе всей моей интимной жизни, когда и с кем я трахалась! А что сейчас? Что за странное поведение? Посочувствовать решил? Где было твое сраное сочувствие, когда меня буквально разрывали во все щели толпа мужиков и цыган, которых я первый раз в жизни видела! Где было тогда твоё сочувствие? Ты стоял и смотрел, как надо мной измываются как хотят, пихают в мои щели, что под руку попадётся. Тогда была ужасная ночь, самая тяжелая и ты ничего не сделал. А сейчас ты вдруг опомнился! Так вот я напоминаю тебе, я сама выбрала такую жизнь, с кем хочу с тем и трахаюсь, когда хочу и как хочу. И ты давал своё согласие на такие вещи и был доволен, как щенок, когда наблюдал за всеми этими процессами. Я не понимаю, почему ты вдруг начал беспокоиться обо мне?!
После этой длинной тирады, полной неопровержимых аргументов, я потерял дар речи. Она была права. Во всем права. Я наслаждался нашей с ней откровенной сексуальной жизнью, более того, я ловил кайф, наблюдая как её ебут другие мужчины, грубо и безжалостно. А теперь вдруг во мне проснулась мать Тереза.
Теперь была моя очередь опустить глаза и задуматься.
- Да уж, ты права, - процедил я. - Чего то я завелся сегодня...
- Брось ты эту жалость ко мне, это глупо. Тут нет пострадавших. Я по собственному желанию занимаюсь сексом и получаю от этого безумное наслаждение. И все те синяки и другие ссадины на моем теле, лишь малая плата за полученное удовольствие. Для тебя это уже не новость, так что выбрось из головы свою жалость.
Вот теперь всё вернулось на свои места. Мне вновь досталась роль сына. И мать меня хорошенько отчитала. Я почувствовал, что хоть и имею власть над её телом, душой она остается моим родителем и может отчитать меня как пожелает.
- Утром я звонила своему гинекологу, - нарушила тишину мать. - Сегодня иду на прием, и ты идешь со мной.
Я вылупил глаза. Что за бред?
- Ммм... в смысле иду с тобой?
- В прямом. Я сказала своему врачу, что приду с сыном, хочу, чтобы ты был в курсе всего.
- А меня пустят?
- Пустят, у меня там особые отношения.
Спустя пару часов мы уже стояли у двери кабинета гинеколога. Мне было слегка не по себе. Даже не слегка, а совсем стрёмно как то. Мать постучалась в дверь и не дожидаясь ответа вошла. Я остался на месте. Она схватила меня за рукав и втащила в кабинет.
На стуле сидел маленький пухлый человечек в очках с роговой оправой, с кудрявыми седыми волосами, уже лысеющими на макушке. Он быстренько пробежал по мне своими маленькими глазками, затем встал и улыбнулся.
- Наталья Владимировна, вы как всегда прекрасны.
- Сверху