я с легкостью разглядел его длинный стоящий член. До этого чужой вставший член я видел лишь пару раз: у папы, когда тот выходил из ванной после душа. Спустя несколько секунд послышались тихие голоса и в пятно света, исходившего от экрана телевизора вышла моя мама. Я уже не помню, когда последний раз видел ее голой, если не брать в счет тот случай, когда я неожиданно вошел в комнату полгода тому назад..

Должен сказать, что выглядела она потрясающе: стройная, с приятной светловатой кожей, натуральная блондинка - она была просто красавицей, мне не раз говорили об этом ребята во дворе и в школе. Я понимал это, но никогда всерьез не думал о ней, как о женщине. Она повернулась чуть влево и я смог хорошо разглядеть ее правую грудь - крупную, округлую, с немного торчащим вперед аккуратным небольшим сосочком. Мама что-то прошептала и со стороны дивана в пятно света вышел дядя Вова. На нем тоже не было одежды. Они нарочно разговаривали тихо, наверное боялись разбудить меня. И тут до меня наконец дошло: вот чем они занимались когда я только пришел с улицы. А я еще удивлялся, почему мама так долго открывала дверь и вышла в халате. Так вот почему она хотела чтобы я быстрее пошел спать. А я ничего и не понял! Сбило с толку то, что их было трое. Я никак не мог понять, как она решилась лечь в постель сразу с двумя мужчинами, словно какая-то.. Нет, я даже мысленно не мог говорить про нее плохие слова. В конце концов, она свободная женщина, разведена. Она работает, воспитывает сына. Должно же у нее быть право на личную жизнь. Но все равно это было так на нее не похоже, что просто не укладывалось у меня в голове.

Тем временем я увидел как мама наклонилась над уже прибранным от еды и посуды небольшим столом и буквально легла на него грудью. Сзади к ней пристроился дядя Вова, что-то сказал дяде Эдгару, затем поднес к лицу руку - мне показалось, что он плюнул себе на ладонь - снова опустил ее на уровень пояса так, что я не видел, что он делает из-за стола и опрокинутой на стол мамы. Пару мгновений мне были хорошо видны ее груди и мой собственный член встал. У меня вставал член и до этого, много раз, но даже об онанизме пока что не было никакой речи, тем более о сексе. Дядя Вова стоял позади нее и стал двигаться взад-вперед. Я понял, что он вошел в нее. Мама тем временем взялась руками за края стола и помогала ему, двигая в его сторону задом. Мне вдруг показалось, что она смотрит прямо на слегка приоткрытую дверь и видит меня, но потом она повернула голову набок, к тому же прядь волос упала ей на лицо.

Дядя Эдгар все это время стоял справа от нее, между столиком и шкафом, переходящим с одной стороны в тумбу, на которой стоял телевизор. Он наблюдал за дядей Вовой и мамой, при этом постоянно гладя свой член. Через минуту-две он что-то сказал маме, слегка похлопав ее по спине. Она подложила левую руку под голову, опершись локтем на стол и повернулась лицом к нему. Эдгар подошел ближе и сунул свой стоявший член прямо ей к лицу. Сначала я не понял, что он хочет сделать, но тут мама свободной рукой взяла его пенис у основания и громко причмокнув поцеловала головку, а потом неожиданно засунула себе в рот!

Я никогда такого не видел, даже в эротических фильмах, кассеты с которыми я тайком брал у папы и смотрел пока родителей не было дома. Я только слышал о подобном от ребят на улице, но почему-то никогда не воспринимал всерьез. Мне это казалось глупостью, выдумкой грубых и пошлых мальчишек. А теперь я видел это наяву. Она сосала его член, придерижвая рукой и быстро двигая шеей. Я почему-то сразу понял, что она делает это далеко не в первый раз. Даже из-за двери я мог расслышать чавкающие звуки - мама причмокивала, отсасывая у Эдгара и в то же время ее трахал дядя Вова. При этом они издавали какое-то едва слышное похлюпывание. Кроме того, я стал различать их громкое, напряженное дыхание и тихие стоны. Спустя еще несколько минут, мама вынула член дяди Эдгара изо рта. При этом я разглядел, что с его головки свисали густые капли слюны и еще чего-то, которые тянулись поначалу от самых маминых губ.

Эдгар несколько раз встряхнул свое "достоинство" и снова поднес его к маминому лицу. Немного поболтал им из стороны в сторону, так, что головка била по маминым щекам и губам. Она лишь покорно взяла его в руку, начала быстро целовать его ствол и головку, потом снова взяла в рот и сосала несколько секунд. Затем она взяла его за основание и стала медленно вытаскивать, ведя губами по стволу.

Эдгар погладил ее по голове, обошел стол на котором ее трахал дядя Вова и, по всей видимости, плюхнулся на кровать - отдыхать после секса, как это обычно делали герои эротических фильмов, которые я смотрел. Вот только в тех фильмах не было очень многого из того, что я мог наблюдать прямо сейчас у себя дома, при участии собственной матери. Хотя, возможно, мне просто попадались не самые откровенные и пошлые фильмы из всех, что могут быть.

Еще через пару минут дядя Вова вышел из мамы, но, по всей видимости, свое дело так и не закончил: он наклонился над ней и что-то пробормотал, наверное какую-то просьбу, и мама тут же вскочила, села на край кровати (собственно, лишь ее край я мог видеть через слегка приоткрытую дверь) взялась руками за свои груди и как бы раздвинула их, развела в разные стороны, при этом всем торсом подавшись вперед. Только сейчас я смог как следует рассмотреть ее лицо: отдельные пряди ее взлохмаченных волос то и дело спадали ей на глаза и лоб, на на нижней части лица были заметны небольшие подтеки и отдельные капли бесцветной густой жидкости, той самой, что она слизывала с члена дяди Эдгара несколько минут назад. Судя по всему, у нее не было времени вытирать свое лицо. Или же ей вовсе было не до этого.

Но больше всего мое внимание привлекло само выражение ее лица, ее взгляд - она, хищно улыбаясь, пристально смотрела на дядь вовин член, направленный прямо на нее, и ни на секунду не отводила взгляда. Был в ее похотливом взгляде какой-то необъяснимый азарт, переходящий, как мне показалось, в одержимость. Будто это и не моя собственная мама, а один из персонажей тех старых фильмов ужасов - где люди, заразившиеся неизвестным вирусом, становились безумными убийцами, единственным желанием которых была человеческая плоть. Вот только жаждала моя мама совсем другого. Я вдруг подумал даже, что попадись я ей сейчас на глаза - она меня не то что не узнала бы, но и не заметила моего присутствия, ибо всем, о чем она могла (и хотела) сейчас думать - был секс. О мысли об этом меня словно передернуло. Я тут же почувствовал нестерпимую обиду, жгучий стыд - за себя и за нее. Я сам не мог толком объяснить свои эмоции, но явно чувствовал какую-то потерю, ревность, как если бы она однажды променяла меня на другого ребенка или семью, или отказалась от меня в пользу новой работы, которую она уже второй месяц безуспешно пыталась найти. Наверное, я просто не привык видеть ее такой. И даже сейчас, когда видел - не мог смириться с тем, что она такой может быть...

Я как раз почувствовал, как из левого глаза по щеке побежала слеза,