и выдохнула – успокоилась. Даже, скорее, не успокоилась, а покорилась – признала хозяина. Я взял с подноса иглу, диаметром 2 мм и вернулся к соскам. Алена посмотрела на эту здоровенную иглу и перевела взгляд на меня. С этого момента она смотрела мне только в глаза, видимо, пытаясь избежать пирсинга. Наверное, она надеялась, что я пожалею ее и отменю наказание. Я улыбнулся ей, меня позабавила эта женская нехитрая хитрость. Сколько же раз моя бывшая жена так поступала? Нет, не сосчитать… Все они – просто суки! Левой рукой я взял ее за левый сосок и приставил к нему иглу. Рабыня поняла, что это все-таки произойдет. Она зажмурилась и запрокинула голову назад – она приготовилась. Я не стал задерживаться и надавил иглой на сосок – по ощущениям, сосок был похож на очень твердую, плотную резину. Я надавил сильнее и через пару секунд проткнул его насквозь. Алена мычала и шипела, извиваясь на цепи. Я взял с подноса такую же иглу и занялся вторым соском. Этот я решил сначала поразминать пальцами, но особых улучшений не заметил. Поэтому, в этот раз я протыкал сиську резко и сильно – р-р-раз, и насквозь. Потом я вставил в иглу кончик застежки кольца и, в таком положении, вытащил иглу обратно, вместе с застежкой кольца. Тоже самое я сделал и со вторым. Потом протер все места проколов спиртом. Алена дрожала, я опустил ее, запрокинутую назад голову, потянув ее за подбородок. Оказалось, Алена беззвучно плачет. Я снял перчатки и погладил ее по затылку:
- Ну, видишь, не так страшно. Вот и все, да? Теперь все хорошо, правда?
Она перестала плакать, мелко и часто закивала, глядя мне в глаза. Я обнял ее и погладил по спине. В ответ, она сначала положила голову мне на плечо, а потом начала целовать мне шею горячими губами. Я решил проверить догадку о сосках и засунул руку ей между ног. Так и есть! Там было так много ее природной смазки, что все стало ясно – ей все это нравится! Она действительно родилась шлюхой и вдобавок мазохисткой. Я вставил свои указательные пальцы в, только что продетые в соски, кольца и потянул за них на себя, в стороны, вверх. Я потянул сильнее - сиськи побелели и натянулись, как струна. Моя сучка даже встала на цыпочки - боялась, что соски порвутся. Она закусила губу и мычала – кольца держались намертво. Я отпустил кольца и грубо схватил рабыню за волосы на затылке и повернул ее лицо так, чтобы она смотрела мне в глаза. Смотря в ее синие глаза, я сказал:
- А теперь сучка, я хочу, чтобы ты мне сказала, что то, что с тобой сегодня сделали, тебе неприятно. Говори!
- Мне… Я… Не всё… Я… Я боюсь, что меня накажут, если я неправильно отвечу.
- Не неправильно, а неправду! Итак, говори!
- Очень болят соски, но мне все-таки хорошо. Господин, поцелуй меня, прошу…пожалуйста, поцелуй.
Я отцепил ее руки от цепи, и мы начали бешено целоваться. Постепенно мои руки с ее спины сползли на ягодицы, которые я, в конце концов, схватил и раздвинул. Так я сделал несколько раз, пока мне не удалось удерживать ягодицы ладонями, пальцы же сами рыскали в поисках дырок. И вот средний палец правой руки, и сразу же средний на левой, провалились в пустоту. К ним присоединились безымянные, потом указательные. Алена начала постанывать и стала еще активнее целоваться. Я попрочнее зацепился пальцами за края ее ануса и добавил туда мизинцы. Внутри дырки было 8 пальцев, но напряжения не было. Казалось, еще пара пальцев поместилась бы без проблем. Я решил посмотреть, как будет себя чувствовать Алена, если я еще немного растяну ее жопную резинку. Прижав женщину к себе, я начал разводить руки в стороны и вверх, как бы натягивая ее зад на себя. Я чувствовал, как ее анус растянулся до предела. Но ведь вчерашний предел был меньше сегодняшнего, а позавчерашний – вообще чепуха. Рассудив так, я продолжил растяжение. Если бы мои пальцы не были в ее анусе, а руки просто тянули бы ее за ягодицы вверх и в стороны, то она бы предположила, что я хочу, чтобы она запрыгнула на меня, обхватив руками за шею и ногами с боков. Здесь был другой случай, но она поступила так же – запрыгнула на меня. Я же просто стал тянуть ее анус в стороны. Через минуту рабыня не выдержала этого давления и, перестав целоваться, уткнулась головой мне в грудь и замычала в такт моим движениям. Мне стало интересно, как же сейчас выглядит ее очко? Продолжая растяжение я подошел к большому зеркалу, повернул к нему Алену и потянул руки в стороны еще сильнее. Алена не выдержала и завыла:
- М-м-м…А-а…Ай-яй…А-а-а-а-а-а-а-а…Ма-ма-а-а…не надо-о.
Увидев отражение, я просто не мог остановиться: дыра была, как тоннель в метро – огромная и темная. Я не был уверен, что камера запечатлела эту дыру, и поэтому, я перестал тянуть анус и ослабил хватку. Я подошел к камере и собрался повторить рекорд дня в объектив. Я поцеловал Алену в темя, она тотчас же подняла голову и подставила губы для поцелуя. Мы снова стали целоваться, она расслабилась. У меня же в голове начался обратный отсчет: 30, 29, 28……… Когда я досчитал до ноля, я опять потянул руки в стороны. Алена перестала целоваться и снова опустила голову. Я сказал:
- Подними голову, смотри мне в глаза не отрываясь и молчи.
Она послушалась. Я, смотря в ее глаза, с удвоенной силой потянул руки в стороны. Я чувствовал, что рекорд камера засняла, но останавливаться раньше, чем увижу, что сучка больше не выдержит, я не собирался. Мне уже казалось, что сейчас я разорву ей жопу на две части, как вдруг Алена затряслась и сдавленно замычала. «Вот и предел ее жопы на сегодня» - понял я. Я вынул пальцы из ануса и нащупал вагину. Она была мокрой от возбуждения и на ощупь казалась очень большой. Поглаживая ее, я отнес Алену на кровать и разрешил ей отдохнуть. Она отдышалась, выпила немного воды и расслабилась.