Мечты сбываются
Телефон зазвонил пронзительно и настойчиво. Приоткрыв один глаз, я в при свете ночника поглядел на часы. 23:30.
Пятница, так хотелось отоспаться после трудовой недели... Жена недовольно морщась спросонья выжидательно посмотрела на меня и не дождавшись моей реакции сама пошла к телефону.
Голос её сначала недовольный, вдруг стал повышаться, в нём явно слышалась тревога. Я стал прислушиваться.
По отдельным фразам я тут же догадался, что речь идёт об её матери. Поговорив минуты три, Таня положила трубку.
Войдя в комнату она тут же взяла со стула трусики и начала одевать (мы всегда спали голыми). Жена у меня красавица!
Бёдра широкие, красиво очерченные, тонкая талия, чуть выпуклый животик, грудь уже обвисла в её 25 лет (впрочем она всегда у неё висела), но это её не портило. Наклонившись, чтобы просунуть стройные ножки в трусики, она дала мне полюбоваться, как качается её грудь. Потом схватила лифчик и стала его одевать... Как только она спрятала свои прелести в бельё, я опомнился и спросил:
- Куда на ночь глядя?
- Звонила тётя Лида Петрова (напарница тёщи). Говорит с мамой проблемы. Они сейчас на дежурстве, цех стоит и они решили выпить по-чуть... Но видимо перестарались и у мамы началась истерика. Она её успокоить не может и не знает, что делать.
Тут необходимо небольшое отступление.
Тёще моей на тот момент было 57 лет. Женщина она бойкая, слегка полновата, грудь пятого размера! Когда она наклонялась зачем-нибудь, то часто мне предоставлялась возможность оценить эту грудь. Сначала я старался незаметно смотреть в такие моменты на неё. Но вскоре понял, что тёща Марина видит мои взгляды, но не старается придержать платье на груди.
Тогда я перестал делать вид, что ничего не вижу и откровенно разглядывал её. В мечтах я хотел взяться за эту грудь, ласкать её, целовать... И это при том, что женщина она была взглядов строгих и воспитания не менее строгого и всякие вольности, тем более интимные, могла присечь довольно жёстко. Поэтому мне оставалось лишь мечтать об этой женщине.
Недели за три до этого звонка от неё ушёл муж. В браке они прожили больше 30 лет. И вдруг он взял и уехал, оствавив ей письмо, что нашёл другую (в 58 лет-то!)
Марина впала в жуткую депрессию. При детях она старалась не показывать, но в глазах её застыла дикая боль. Алкоголем она не увлекалась, но видимо в тот день сорвалась...
- Таня, половина двенадцатого ночи! Как ты пойдёшь по нашим задворкам? Кругом шпана!
- А что делать? Надо идти...
Я задумался... Идти конечно надо. Но отпустить жену одну я не мог. И вместе с ней пойти не мог - в кроватке мирно посапывал наш сын. И тогда я решил:
- Пойду я! А ты дома оставайся. Как только проясню ситуацию, позвоню оттуда.
Жена согласилась, поняв, что это самый разумный выход.
До цеха было идти минут 15 средним шагом. Но я очень торопился и потому был там уже через 10. Дверь в цех мне открыла т. Лида.
Женщина крупная и полная.
- Саша, наконец-то!.. Я уже устала её успокаивать!
- Где она?
- На кухне.
Расположение помещений внутри цеха мне было хорошо известно, поэтому я стремглав бросился к лестнице.
Тёща сидела за накрытым столом, не пьяная, но сильно выпившая и рыдала навзрыд. Моего появления она не заметила.
Я подошёл к ней обнял за плечи. Подняв голову тёща увидела меня и как мне показалось в глазах мелкнула мимолётная радость. Она перестала плакать и только всхлипывала...
Минут 15 я успокаивал её, как мог... Напарница её топталась рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом видимо устав сказала:
- Пойду я прилягу? Вы тут без меня обойдётесь?
Тёща, уже успокойвшаяся, ответила:
- Иди, Лида, я тут со своим сыном побуду.
Напарница ушла в кабинет спать на диване, а мы остались вдвоём.
- Давай выпьем! - предложила тёща.
Я налил. Выпив, тёща вдруг снова стала всхлипывать. Я понял, что сейчас начнётся новый приступ...
- Мам, ну ты чего? Не стоит так переживать. Жизнь-то не закончилась!
- Моя закончилась! Кому я нужна теперь? Я же женщина!
Она вдруг встала и пересела на диван, который стоял тут же. Когда она садилась, у неё растегнулись на рубашке несколько пуговиц.
Одета тёща была в клетчатую рубашку и юбку до колен.
Я присел перед ней и снова стал её успокаивать:
- Ну, чего ты так переживаешь? Ты же у нас красавица! И лицом, и телом вышла хоть куда!
При этом я взял её руки и стал нежно их гладить. Ей понравилось и она начала успокаиваться...
Пока я её успокаивал, мой взгляд упал на её грудь. Что это было за зрелище! Большая, спелая, белая, пышная... Было видно, что при неосторожном движении она может выскочить из лифчика. Мой друг сразу встал колом! При этом я сделал неудачное движение и чуть было не упал. Чтобы не упасть я поднял на ноги и тёща увидела, что у меня стоит. На неё стоит!
И она это поняла! Опустив глаза, тёща заметила, что её грудь почти вываливается из лифчика, но не сделала попытку прикрыться. Такое положение меня вполне устраивало.
Периодически тёща начинала плакать... Я успокаивал её, гладил её руки, а затем начал гладить её округлые мягкие плечи по рубашке. Потом я стал её руки целовать... Целуя руки я как бы невзначай расстегнул ей ещё одну пуговицу на рубашке. Тёща попыталась её снова застегнуть, но я схватил её руки и стал их покрывать поцелуями. Она сдалась и больше не пыталась даже прикрыть свою наготу...
Устав сидеть, тёща решила прилечь... Пока она укладывалась, я ухитрился расстегнуть и последнюю пуговицу и теперь мог видеть, как сквозь лифчик выпирают соски грудей. Я засмотрелся. Я сидел рядом с ней, мой друг стал выпирать с новой силой. Тёща всё видела... Но никак не реагировала...
Вдруг она снова стала плакать и я чтобы её успокоить начал целовать её щёки... И вдруг повинуясь какому-то чувству я поцеловал её в губы. Раз, другой... Она не отвечала на поцелуй, но и не протестовала. Тогда я осмелел и начал прижиматься к её губам сильней. Тут уж ей по неволе пришлось отреагировать и я почувствовал, как она не смело отвечает мне на поцелуй.
Я стал целовать её щёки, глаза, потом опустился и стал целовать её шею. Я услышал, что тёща стала дышать немного чаще... Я просунул руки её под рубашку, но не решаясь прикоснуться к груди, стал ласкать её живот, бока, спину...
При этом я постепенно опускался губами от шеи к груди. Я понимал, что эта строго воспитанная женщина может в любой момент меня послать подальше и потому, чтобы не спугнуть, двигался к цели медленно.
Тёща лежала на спине и её большая, тяжёлая и обвисшая грудь немного разъехалась по сторонам. Опустившись к груди я стал водить губами и языком между грудей и не решаясь начать ласкать собственно сами груди. Чтобы она меня не оттолкнула, я перестал гладить руками её живот и бока и взял её руки в свои.
Я стал медленно смещать поцелуи в сторону её левой груди. Я уже чувствовал губами, какая она мягкая и горячая. От возбуждения у меня кружилась голова. Дойдя губами до лифчика, я стал его сдвигать зубами вбок, при этом я не отпускал её руки...
И это было правильным решением, которое всё
Пятница, так хотелось отоспаться после трудовой недели... Жена недовольно морщась спросонья выжидательно посмотрела на меня и не дождавшись моей реакции сама пошла к телефону.
Голос её сначала недовольный, вдруг стал повышаться, в нём явно слышалась тревога. Я стал прислушиваться.
По отдельным фразам я тут же догадался, что речь идёт об её матери. Поговорив минуты три, Таня положила трубку.
Войдя в комнату она тут же взяла со стула трусики и начала одевать (мы всегда спали голыми). Жена у меня красавица!
Бёдра широкие, красиво очерченные, тонкая талия, чуть выпуклый животик, грудь уже обвисла в её 25 лет (впрочем она всегда у неё висела), но это её не портило. Наклонившись, чтобы просунуть стройные ножки в трусики, она дала мне полюбоваться, как качается её грудь. Потом схватила лифчик и стала его одевать... Как только она спрятала свои прелести в бельё, я опомнился и спросил:
- Куда на ночь глядя?
- Звонила тётя Лида Петрова (напарница тёщи). Говорит с мамой проблемы. Они сейчас на дежурстве, цех стоит и они решили выпить по-чуть... Но видимо перестарались и у мамы началась истерика. Она её успокоить не может и не знает, что делать.
Тут необходимо небольшое отступление.
Тёще моей на тот момент было 57 лет. Женщина она бойкая, слегка полновата, грудь пятого размера! Когда она наклонялась зачем-нибудь, то часто мне предоставлялась возможность оценить эту грудь. Сначала я старался незаметно смотреть в такие моменты на неё. Но вскоре понял, что тёща Марина видит мои взгляды, но не старается придержать платье на груди.
Тогда я перестал делать вид, что ничего не вижу и откровенно разглядывал её. В мечтах я хотел взяться за эту грудь, ласкать её, целовать... И это при том, что женщина она была взглядов строгих и воспитания не менее строгого и всякие вольности, тем более интимные, могла присечь довольно жёстко. Поэтому мне оставалось лишь мечтать об этой женщине.
Недели за три до этого звонка от неё ушёл муж. В браке они прожили больше 30 лет. И вдруг он взял и уехал, оствавив ей письмо, что нашёл другую (в 58 лет-то!)
Марина впала в жуткую депрессию. При детях она старалась не показывать, но в глазах её застыла дикая боль. Алкоголем она не увлекалась, но видимо в тот день сорвалась...
- Таня, половина двенадцатого ночи! Как ты пойдёшь по нашим задворкам? Кругом шпана!
- А что делать? Надо идти...
Я задумался... Идти конечно надо. Но отпустить жену одну я не мог. И вместе с ней пойти не мог - в кроватке мирно посапывал наш сын. И тогда я решил:
- Пойду я! А ты дома оставайся. Как только проясню ситуацию, позвоню оттуда.
Жена согласилась, поняв, что это самый разумный выход.
До цеха было идти минут 15 средним шагом. Но я очень торопился и потому был там уже через 10. Дверь в цех мне открыла т. Лида.
Женщина крупная и полная.
- Саша, наконец-то!.. Я уже устала её успокаивать!
- Где она?
- На кухне.
Расположение помещений внутри цеха мне было хорошо известно, поэтому я стремглав бросился к лестнице.
Тёща сидела за накрытым столом, не пьяная, но сильно выпившая и рыдала навзрыд. Моего появления она не заметила.
Я подошёл к ней обнял за плечи. Подняв голову тёща увидела меня и как мне показалось в глазах мелкнула мимолётная радость. Она перестала плакать и только всхлипывала...
Минут 15 я успокаивал её, как мог... Напарница её топталась рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом видимо устав сказала:
- Пойду я прилягу? Вы тут без меня обойдётесь?
Тёща, уже успокойвшаяся, ответила:
- Иди, Лида, я тут со своим сыном побуду.
Напарница ушла в кабинет спать на диване, а мы остались вдвоём.
- Давай выпьем! - предложила тёща.
Я налил. Выпив, тёща вдруг снова стала всхлипывать. Я понял, что сейчас начнётся новый приступ...
- Мам, ну ты чего? Не стоит так переживать. Жизнь-то не закончилась!
- Моя закончилась! Кому я нужна теперь? Я же женщина!
Она вдруг встала и пересела на диван, который стоял тут же. Когда она садилась, у неё растегнулись на рубашке несколько пуговиц.
Одета тёща была в клетчатую рубашку и юбку до колен.
Я присел перед ней и снова стал её успокаивать:
- Ну, чего ты так переживаешь? Ты же у нас красавица! И лицом, и телом вышла хоть куда!
При этом я взял её руки и стал нежно их гладить. Ей понравилось и она начала успокаиваться...
Пока я её успокаивал, мой взгляд упал на её грудь. Что это было за зрелище! Большая, спелая, белая, пышная... Было видно, что при неосторожном движении она может выскочить из лифчика. Мой друг сразу встал колом! При этом я сделал неудачное движение и чуть было не упал. Чтобы не упасть я поднял на ноги и тёща увидела, что у меня стоит. На неё стоит!
И она это поняла! Опустив глаза, тёща заметила, что её грудь почти вываливается из лифчика, но не сделала попытку прикрыться. Такое положение меня вполне устраивало.
Периодически тёща начинала плакать... Я успокаивал её, гладил её руки, а затем начал гладить её округлые мягкие плечи по рубашке. Потом я стал её руки целовать... Целуя руки я как бы невзначай расстегнул ей ещё одну пуговицу на рубашке. Тёща попыталась её снова застегнуть, но я схватил её руки и стал их покрывать поцелуями. Она сдалась и больше не пыталась даже прикрыть свою наготу...
Устав сидеть, тёща решила прилечь... Пока она укладывалась, я ухитрился расстегнуть и последнюю пуговицу и теперь мог видеть, как сквозь лифчик выпирают соски грудей. Я засмотрелся. Я сидел рядом с ней, мой друг стал выпирать с новой силой. Тёща всё видела... Но никак не реагировала...
Вдруг она снова стала плакать и я чтобы её успокоить начал целовать её щёки... И вдруг повинуясь какому-то чувству я поцеловал её в губы. Раз, другой... Она не отвечала на поцелуй, но и не протестовала. Тогда я осмелел и начал прижиматься к её губам сильней. Тут уж ей по неволе пришлось отреагировать и я почувствовал, как она не смело отвечает мне на поцелуй.
Я стал целовать её щёки, глаза, потом опустился и стал целовать её шею. Я услышал, что тёща стала дышать немного чаще... Я просунул руки её под рубашку, но не решаясь прикоснуться к груди, стал ласкать её живот, бока, спину...
При этом я постепенно опускался губами от шеи к груди. Я понимал, что эта строго воспитанная женщина может в любой момент меня послать подальше и потому, чтобы не спугнуть, двигался к цели медленно.
Тёща лежала на спине и её большая, тяжёлая и обвисшая грудь немного разъехалась по сторонам. Опустившись к груди я стал водить губами и языком между грудей и не решаясь начать ласкать собственно сами груди. Чтобы она меня не оттолкнула, я перестал гладить руками её живот и бока и взял её руки в свои.
Я стал медленно смещать поцелуи в сторону её левой груди. Я уже чувствовал губами, какая она мягкая и горячая. От возбуждения у меня кружилась голова. Дойдя губами до лифчика, я стал его сдвигать зубами вбок, при этом я не отпускал её руки...
И это было правильным решением, которое всё