Три картинки
ПЕРВАЯ КАРТИНКА
- Обошел нас Егоров, - сказал Вася, крутя руль. - Не, ну кто бы мог подумать? Два-один!
- Зато у нас все честно, - ответила Бьют, развалившись на сидении. - Без докторов и осеменения.
- Честно, нечестно... счет на табло.
- Так это только первый тайм милый...
- «Первый тайм»... А у Егоровой еще сын в Канаде, это «три-один». Еще Алинку посчитать, так это вообще какая-то «Аргентина-Ямайка» получается.
Вася задумался, и остановил машину. Перегнулся через рычаг коробки передач, задрал на Бьют подол платья и потащил с нее трусы.
- Это чо такое, Вася? - поинтересовалась Бьют.
- Это предварительные ласки, - буркнул Вася. - Я про них в газете читал. Слушай, если что-то решил делать, то надо делать сразу, я по себе знаю. Откладывать на потом - любимая тактика лентяев. Время у нас есть, еще два часа минимум.
- А дома нельзя было это делать?
- Дома - само собой. Бьют, заткнись, жена непокорная и вредная. У твоего господина сейчас яйца лопнут.
- Может, отъедем? - задумчиво спросила Бьют. - Туалет, например в кафе.
- Отъедем. Ты первая щас отъедешь. Потом я отъеду. И не напоминай мне про туалеты в кафе.
Бьют вздохнула, улыбнулась и приподняла попу, помогая Васе стащить трусики. Затем потянула за рычажок, отодвигая и опрокидывая сиденье. Раз уж Ваське приспичило, то надо слушаться. Мужа сурового и непреклонного.
- Аварийку хотя бы включи, - сказала Бьют. - Сейчас нам в жопу кто-то впечатается.
***
Лобок Бьют по какому–то капризу брить перестала, но там и так особо не росло - белобрысый пух легкими колечками. В Японии, например, это считается некрасивым, и японки пересаживают себе чуть ли не рассады волос, похожие на прямоугольные сапожные щетки. Зато у них красиво - это кривые зубы и оттопыренные уши.
С точки зрения японца Бьют была, наверное, уродиной, хотя именно таких они рисуют в своих мангах. Зачем тогда своим коротконогим красавицам они письки с сапожными щетками в порно забивают квадратными пикселями? Стесняются, что ли?
Вася недавно вернулся из Японии, был большим специалистом по Японии, тамошнему порно, и рассуждать об этом мог бесконечно.
На днях он отснял бомбовую визитку для бурятки Нади, которая после бешеного секса с силиконовым дилдо садилась на пол, усыпанный ободранными искусственными цветами, и перечеркивала себе сухой, поджарый животик красным маркером. Получилось совершенно идиотски, зато круто, непонятно и жутко. Клиент захлебнулся от восторга. Хотя, вообще-то, самурайшам положено горло себе перечеркивать, а не «хару» - да какая разница, главное, что деньги за визитку на счет положены.
Особый шик был в том, что искусственные цветы для съемки Вася покупал у бабушек возле кладбища. Дешево и со смыслом. Вася был эстет.
Пипок Вася по работе перевидал множество, даже сегодня с утра две штуки. Налысо выбритый, качественно растоптанный лапоть из Риги, и плотный, крепко сжатый смешливый пирожок из города Староконстантинова. Рижский лапоть вяло и послушно раздвигался пальцами и пихал в свое бледно-розовое нутро все что попало, слушаясь Васю. А староконстантиновский веселый пирожок... ой, не надо. Еще Бьют узнает.
Зато лобок у Бьют не колется, и можно делать все, что угодно - главное самому побрить морду, потому что Бьют крайне отрицательно относилась к попыткам Васи натереть ей трехдневной щетиной промежность. Но сегодня, по поводу торжественного случая, муж суровый и непреклонный был гладко выбрит, и даже умудрился кое-как завязать галстук.
Вася уткнулся носом в бесцветные завитушки, а потом полез языком в то чудесное место, где писька уже почти кончилась, а нога еще только начинается, и длинно лизнул.
Бьют засопела и прижала плотнее Васину голову к себе. Голову настолько умную, что понимает - где и как тебе сделать хорошо, и настолько бестолковую, что никогда не знаешь - как пройдет этот день, и чем он закончится.
Бьют было хорошо, а то, что бибикали по сторонам - это без разницы. Ехайте себе. Еще две полосы есть.
И Васе тоже было хорошо. «Чем она моется?» - думал Вася. Ее мыло он нюхал в ванной много раз, пытаясь понять секрет, но всегда это было не то. «То» было именно и только здесь, между раздвинутых загорелых ножек, мокрое, чистое и свежее, морское и ветреное, от чего рвало башню и хотелось танцевать голым на улице.
- Ай! - сказала Бьют. - О-ё, Васька, что ты делаешь?
Бьют содрогнулась и выбросила гладкую ногу в сторону руля, непроизвольно зацепив рычажок, «дворники» заскребли по сухому окну.
- Ты моя Бьютификация, - сказал Вася, отрываясь от горячего, мокрого и свежего.
- Нет такого слова, - ответила Бьют, жмурясь и елозя попой на сидении.
- А какое есть?
- Беатификация есть. Это когда тебя святым назначают. А «бьютификация» - это просто электрификация какая-то.
Вася, высовываясь между ляжек Бьют, ошеломленно посмотрел на нее.
- Слушай, где ты такого начиталась?
- В книжках, - злорадно ответила Бьют и придавила Васину голову бедром. Васька хрюкнул.
- Ой... ой, Васька, осторожней с пимпочкой. Я сейчас кончу, и тебе придется все сначала начинать.
- Угу, - невнятно сказал Васька между ног. - Это мы запросто. Как в биатлоне. Не туда попал - на штрафной круг.
***
Слева остановился черный «Кайен», матовое стекло поползло вниз, и водила с классически бритой головой высунулся, наблюдая за семейной идиллией.
- Вы не охуели вообще, а?
Вася что-то пробурчал снизу.
- Что случилось, гражданин? - сияя ясной улыбкой спросила Бьют. - Проезжайте, дорога свободна.
- Да ты чо, коза, ебу далась в третьем ряду стоять?
- Мы же аварийку включили. У нас авария, понимаешь? Проезжай, не тормози второй ряд.
Лысый водила вылез по пояс в окно «Кайена» просунул башку в Васину машину и уставился на Васю.
- Слышь ты, пиздолиз, может быть, в первый ряд переберешься? Уебан, нашел место где отлыкивать у своей суки.
Сука мило улыбнулась, притискивая рукой Васькину голову к своей промежности, второй рукой открыла бардачок и достала оттуда Егоровский подарок - «люгер» с перламутровой рукояткой.
***
Егоров привез его из очередного злодейского вояжа, вместе с чудовищной деревянной кобурой–прикладом и барабанным магазином на тридцать два патрона. Васька долго смеялся, разглядывая монстра, а вот Бьют сразу влюбилась в «люгер». Бьют ласково называла его «люсей», а вредный Васька - «фашистским пистолетом». Действительно, «люгер» вызывал какие-то смутные ассоциации с разведчиком Штирлицем и папашей Мюллером.
«Из такого пистоля хорошо из последних сил в спину победителю стрелять» - дразнился вредный Васька, а Бьют обиженно оттопыривала нижнюю губу и говорила: «иди в жопу», собирая и разбирая «люську» возле телевизора.
Потом малолетняя Лизка проглотила одну из одиннадцати пружин «люгера». Бьют, как положено, обвинила во всем Васю, и пристрелила бы его, однако «люська» без пружины не стреляла. После короткой и жаркой паники с рентгеном и докторами, целые сутки Вася с Бьют вглядывались в детский горшок, дожидаясь появления детали и разгребая какашки шариковой ручкой.
В итоге пружина вернулась.
- Обошел нас Егоров, - сказал Вася, крутя руль. - Не, ну кто бы мог подумать? Два-один!
- Зато у нас все честно, - ответила Бьют, развалившись на сидении. - Без докторов и осеменения.
- Честно, нечестно... счет на табло.
- Так это только первый тайм милый...
- «Первый тайм»... А у Егоровой еще сын в Канаде, это «три-один». Еще Алинку посчитать, так это вообще какая-то «Аргентина-Ямайка» получается.
Вася задумался, и остановил машину. Перегнулся через рычаг коробки передач, задрал на Бьют подол платья и потащил с нее трусы.
- Это чо такое, Вася? - поинтересовалась Бьют.
- Это предварительные ласки, - буркнул Вася. - Я про них в газете читал. Слушай, если что-то решил делать, то надо делать сразу, я по себе знаю. Откладывать на потом - любимая тактика лентяев. Время у нас есть, еще два часа минимум.
- А дома нельзя было это делать?
- Дома - само собой. Бьют, заткнись, жена непокорная и вредная. У твоего господина сейчас яйца лопнут.
- Может, отъедем? - задумчиво спросила Бьют. - Туалет, например в кафе.
- Отъедем. Ты первая щас отъедешь. Потом я отъеду. И не напоминай мне про туалеты в кафе.
Бьют вздохнула, улыбнулась и приподняла попу, помогая Васе стащить трусики. Затем потянула за рычажок, отодвигая и опрокидывая сиденье. Раз уж Ваське приспичило, то надо слушаться. Мужа сурового и непреклонного.
- Аварийку хотя бы включи, - сказала Бьют. - Сейчас нам в жопу кто-то впечатается.
***
Лобок Бьют по какому–то капризу брить перестала, но там и так особо не росло - белобрысый пух легкими колечками. В Японии, например, это считается некрасивым, и японки пересаживают себе чуть ли не рассады волос, похожие на прямоугольные сапожные щетки. Зато у них красиво - это кривые зубы и оттопыренные уши.
С точки зрения японца Бьют была, наверное, уродиной, хотя именно таких они рисуют в своих мангах. Зачем тогда своим коротконогим красавицам они письки с сапожными щетками в порно забивают квадратными пикселями? Стесняются, что ли?
Вася недавно вернулся из Японии, был большим специалистом по Японии, тамошнему порно, и рассуждать об этом мог бесконечно.
На днях он отснял бомбовую визитку для бурятки Нади, которая после бешеного секса с силиконовым дилдо садилась на пол, усыпанный ободранными искусственными цветами, и перечеркивала себе сухой, поджарый животик красным маркером. Получилось совершенно идиотски, зато круто, непонятно и жутко. Клиент захлебнулся от восторга. Хотя, вообще-то, самурайшам положено горло себе перечеркивать, а не «хару» - да какая разница, главное, что деньги за визитку на счет положены.
Особый шик был в том, что искусственные цветы для съемки Вася покупал у бабушек возле кладбища. Дешево и со смыслом. Вася был эстет.
Пипок Вася по работе перевидал множество, даже сегодня с утра две штуки. Налысо выбритый, качественно растоптанный лапоть из Риги, и плотный, крепко сжатый смешливый пирожок из города Староконстантинова. Рижский лапоть вяло и послушно раздвигался пальцами и пихал в свое бледно-розовое нутро все что попало, слушаясь Васю. А староконстантиновский веселый пирожок... ой, не надо. Еще Бьют узнает.
Зато лобок у Бьют не колется, и можно делать все, что угодно - главное самому побрить морду, потому что Бьют крайне отрицательно относилась к попыткам Васи натереть ей трехдневной щетиной промежность. Но сегодня, по поводу торжественного случая, муж суровый и непреклонный был гладко выбрит, и даже умудрился кое-как завязать галстук.
Вася уткнулся носом в бесцветные завитушки, а потом полез языком в то чудесное место, где писька уже почти кончилась, а нога еще только начинается, и длинно лизнул.
Бьют засопела и прижала плотнее Васину голову к себе. Голову настолько умную, что понимает - где и как тебе сделать хорошо, и настолько бестолковую, что никогда не знаешь - как пройдет этот день, и чем он закончится.
Бьют было хорошо, а то, что бибикали по сторонам - это без разницы. Ехайте себе. Еще две полосы есть.
И Васе тоже было хорошо. «Чем она моется?» - думал Вася. Ее мыло он нюхал в ванной много раз, пытаясь понять секрет, но всегда это было не то. «То» было именно и только здесь, между раздвинутых загорелых ножек, мокрое, чистое и свежее, морское и ветреное, от чего рвало башню и хотелось танцевать голым на улице.
- Ай! - сказала Бьют. - О-ё, Васька, что ты делаешь?
Бьют содрогнулась и выбросила гладкую ногу в сторону руля, непроизвольно зацепив рычажок, «дворники» заскребли по сухому окну.
- Ты моя Бьютификация, - сказал Вася, отрываясь от горячего, мокрого и свежего.
- Нет такого слова, - ответила Бьют, жмурясь и елозя попой на сидении.
- А какое есть?
- Беатификация есть. Это когда тебя святым назначают. А «бьютификация» - это просто электрификация какая-то.
Вася, высовываясь между ляжек Бьют, ошеломленно посмотрел на нее.
- Слушай, где ты такого начиталась?
- В книжках, - злорадно ответила Бьют и придавила Васину голову бедром. Васька хрюкнул.
- Ой... ой, Васька, осторожней с пимпочкой. Я сейчас кончу, и тебе придется все сначала начинать.
- Угу, - невнятно сказал Васька между ног. - Это мы запросто. Как в биатлоне. Не туда попал - на штрафной круг.
***
Слева остановился черный «Кайен», матовое стекло поползло вниз, и водила с классически бритой головой высунулся, наблюдая за семейной идиллией.
- Вы не охуели вообще, а?
Вася что-то пробурчал снизу.
- Что случилось, гражданин? - сияя ясной улыбкой спросила Бьют. - Проезжайте, дорога свободна.
- Да ты чо, коза, ебу далась в третьем ряду стоять?
- Мы же аварийку включили. У нас авария, понимаешь? Проезжай, не тормози второй ряд.
Лысый водила вылез по пояс в окно «Кайена» просунул башку в Васину машину и уставился на Васю.
- Слышь ты, пиздолиз, может быть, в первый ряд переберешься? Уебан, нашел место где отлыкивать у своей суки.
Сука мило улыбнулась, притискивая рукой Васькину голову к своей промежности, второй рукой открыла бардачок и достала оттуда Егоровский подарок - «люгер» с перламутровой рукояткой.
***
Егоров привез его из очередного злодейского вояжа, вместе с чудовищной деревянной кобурой–прикладом и барабанным магазином на тридцать два патрона. Васька долго смеялся, разглядывая монстра, а вот Бьют сразу влюбилась в «люгер». Бьют ласково называла его «люсей», а вредный Васька - «фашистским пистолетом». Действительно, «люгер» вызывал какие-то смутные ассоциации с разведчиком Штирлицем и папашей Мюллером.
«Из такого пистоля хорошо из последних сил в спину победителю стрелять» - дразнился вредный Васька, а Бьют обиженно оттопыривала нижнюю губу и говорила: «иди в жопу», собирая и разбирая «люську» возле телевизора.
Потом малолетняя Лизка проглотила одну из одиннадцати пружин «люгера». Бьют, как положено, обвинила во всем Васю, и пристрелила бы его, однако «люська» без пружины не стреляла. После короткой и жаркой паники с рентгеном и докторами, целые сутки Вася с Бьют вглядывались в детский горшок, дожидаясь появления детали и разгребая какашки шариковой ручкой.
В итоге пружина вернулась.