Три картинки
рыжая и худая Алинка, ни разу не рожавшая. И каждая со свертком, с торчащими оттуда маленькими пятками. Люди останавливались и смотрели, потому что просто приятно на это смотреть.
- Чо ты встал? - ревниво спросил Азот зеваку. - Иди себе. Детей не видел, что ли? Обычное дело. Я сам когда-то ребенком был. Можешь на меня посмотреть.
Зевака хотел что-то ответить, но, действительно, посмотрел на Азота, передумал, и пошел себе.
- Привет, Егоровна, - сказал Вася. - Поздравляем тебя. Волновались. Ну, ты выдала, конечно. Надеюсь, обоих пацанов Егорами не назовут, это уже перебор будет.
- Иди ты в жопу, Васька, - счастливо сказала Егорова-Егорова. Бьют всхлипнула и полезла к ней целоваться.
- Хочешь подержать? - спросила Алинка Азота. - Смотри, какой прикольный. Этот вторым вышел. Только голову ему поддерживай, он же вчерашний только.
Азот опешил. Это тебе не людей бить-убивать. Как ты его подержишь, если он мордашку кривит, язык показывает и ногами дергает. Азот стоял, держа ребенка на весу, как противопехотную мину. Алинка смотрела на него рыжими глазами.
- Я же просила тебя цветы купить, - краем рта сказала Алинка.
Азот воровато покосился на мусорную урну, из которой торчали калы.
- Э-э-э... - сказал Азот.
- Как там Егоров? - спросил хитрый Вася у Тани, уводя разговор от опасной темы.
- В Хитроу сидит. Я ему сказала, чтобы не звонил больше. Достал уже, каждые пять минут ноет. Беснуется. Тучи руками разводит. Самолет хочет угнать, я ему сказала что нельзя. Посажу на пять лет. Ну что, поехали?
- Поехали, - ответил Вася. - Ты к нам садись на заднее сидение, а Азот Алинку повезет.
***
Разошлись рано. Все-таки, это не свадьба, и не день рождения. Мамка хочет спать, а дети хотят не пойми чего и орать, да и не побухаешь особо - потому что каждый второй за рулем, а Егоровой-Егоровой вообще пить нельзя.
- Мам, я Димке квартиру покажу, - сказала Алинка в прихожей. - Потом он меня обратно привезет.
Егорова-Егорова только рассеянно кивнула, вытаскивая сиську изо рта Егорова-мелкого, кажется, номер два. Номер один недавно гвардейски обклался, и лежал на спине, сосредоточенно двигая свежевымытыми ногами
***
Алинка включила свет в комнате.
- Поехали лучше ко мне, - сказал Азот. - Мне здесь страшно.
- Нет, - ответила Алинка. - Мне у себя спокойнее.
Азот оглядел разрушения в квартире Алинки, отобранной у джамшуда, панически бежавшего в родные горы из этого нехорошего места, куда постоянно приходят какие-то злые гяуры, причем каждый раз новые, одни других страшнее. Бьют, тычут в нос стволами и задают непонятные вопросы. Аллах дал - Аллах взял.
В квартире царил ремонт - страшная стихия. Бетонный пол, ободранные стены, алюминиевая стремянка, круглые пластиковые ведерки с чем-то подозрительным, какие-то мохнатые тюки, сваленные в углу. Азот боялся ремонтов, и смотрел на тюки с подозрением.
Алинка проследила взгляд Азота.
- Дим, ты с ума сошел. Если ты хочешь на стекловате трахаться, тогда я сверху. И в гидрокостюме.
Азот взял Алинку за руку, подвел к стремянке, развернул девушку к себе попой, завозился с застежкой ее джинсиков. Затем потащил их вниз. Алинка дважды переступила ногами, освобождаясь от штанов.
- Стой, - сказал Азот, по разу чмокнув каждую белую полупопку. - Я тебе под ноги рубашку положу, чтобы ты не пачкалась. Тут весь пол в какой-то пыльной хуйне. Вот так становись, а ногу на перекладину. Давай, я подержу тебя.
Азот огладил Алинку по бокам, сжав за худющую талию, отвел ее ногу на ступеньку стремянки, аккуратно развел бедра девушки и начал пристраиваться за ней, придерживая руками подругу под живот.
- Ты, - сказал Азот, осторожно входя сзади.
- Что?
- Ты все. Вообще все. Алинка.
Алинка засопела, подлаживаясь под ритм движений Азота, уловила его, и они заколыхались вместе, раскачивая алюминиевую стремянку.
- Нельзя так говорить, конечно... но если бы Башкира не убило, я не знаю что было бы дальше, - сказал Азот, наклоняясь и целую тонкую спинку в бледных веснушках между лопаток. - Я бы тебя, конечно, пальцем не тронул, потому что Башкир мне как брат был. Я бы уехал, наверное, куда-нибудь. Сколько времени прошло, а мне и сейчас без него хуево. Как будто руку отрезали. Хочешь почесаться по привычке - а нечем. Но Башкира больше нет. А ты - есть.
Алинка застонала, выгибаясь и забрасывая руку Азоту за шею.
- Я тебя никому не отдам. Или я, или Башкир. Больше никто. Только ему одному я бы уступил. Но Башкира нет, а я - есть.
Некоторое время они просто трахались, не говоря ни о чем, не меняя позы, ловя то удовольствие, когда все понятно, и надо просто делать, что делаешь. Никакой мудреной камасутры, можно просто положить палец на стиснутую дырочку ануса и легко потревожить его, а Алинка взвизгнет, но только не засовывать палец внутрь, потому, что она не любит, когда это делают без предупреждения. И еще не трогать пуп - она это тоже не любит, а вот за бочки взять и примять - очень вполне.
Азот стиснул зубы, стараясь не взорваться первым.
Алинка задвигалась быстрее, со шлепками впечатывая свои ягодицы в пах Азота, и судорожно обжимая его член внутри себя. Затем забросила за шею Азота вторую руку и повисла между ним и стремянкой. Азот вжался лицом в рыжие кудряшки на затылке девушки, вдыхая теплый вечер и липовый мед.
- Только я. - сказал Азот в рыжий затылок, еще больше ускоряя темп движения. - Я тебе не хозяин, но третьего я убью. Мне похуй что потом будет. Вообще.
Стремянка с грохотом повалилась, и Азот, со спущенными штанами затоптался на полу, удерживая Алинку на весу. Алинка взвыла, прогибая спину, цепляясь за шею Азота и едва касаясь кончиками пальцев ног расстеленной на полу рубашки. Еще один удар в девушку сзади, второй, третий - как раскаты майской грозы. Затем сверкнула молния, и Алинка поползла на пол, на рубашку.
Азот отжал член и уселся рядом с ней, хрипло дыша, как чемпион после забега.
В стену постучали.
- Ебаные панельки, - сказал, отдуваясь, Азот. - Пукнуть нельзя, весь дом слышит. Лучше бы мы ко мне поехали. Слушай, рыжулька, поехали ко мне. Навсегда.
- Хорошо, - сказала Алинка, обнимая Азота. - Но у меня тоже есть одно условие. Мы никуда не полетим. Ни в Познань, ни в Бирмингем, ни в Брно. Мы никого не будем убивать. Мы все забудем и простим.
- Почему? - спросил Азот.
- Потому что я так хочу. Все, конец. Больше никто никого не убьет. Я прощаю им Башкира, и что они со мной творили, тоже прощаю. И ты прости. Понял? Мы им напишем, и скажем, что не хотим воевать. Мы их отпустим. Не поймут - Егоров объяснит, или Ибрагим. Они ответят - «да, хорошо», и пришлют грузовик цветов на Башкирову поляну. Вот так.
Азот кивнул, зарываясь в мед и липу подмышки.
- И не думай, что ты был Башкиру самый близкий человек.
- Слушай... он лучше меня был? - Азот вынырнул из подмышки. - Ну, в смысле...
- Один раз только ты меня такое спросишь, и я отвечу. Нет. Вы вообще одинаковые. Ты не представляешь себе, какие вы похожие были, хотя и разные. Вы даже храпите одинаково, в смысле... храпели. Но Башкиров
- Чо ты встал? - ревниво спросил Азот зеваку. - Иди себе. Детей не видел, что ли? Обычное дело. Я сам когда-то ребенком был. Можешь на меня посмотреть.
Зевака хотел что-то ответить, но, действительно, посмотрел на Азота, передумал, и пошел себе.
- Привет, Егоровна, - сказал Вася. - Поздравляем тебя. Волновались. Ну, ты выдала, конечно. Надеюсь, обоих пацанов Егорами не назовут, это уже перебор будет.
- Иди ты в жопу, Васька, - счастливо сказала Егорова-Егорова. Бьют всхлипнула и полезла к ней целоваться.
- Хочешь подержать? - спросила Алинка Азота. - Смотри, какой прикольный. Этот вторым вышел. Только голову ему поддерживай, он же вчерашний только.
Азот опешил. Это тебе не людей бить-убивать. Как ты его подержишь, если он мордашку кривит, язык показывает и ногами дергает. Азот стоял, держа ребенка на весу, как противопехотную мину. Алинка смотрела на него рыжими глазами.
- Я же просила тебя цветы купить, - краем рта сказала Алинка.
Азот воровато покосился на мусорную урну, из которой торчали калы.
- Э-э-э... - сказал Азот.
- Как там Егоров? - спросил хитрый Вася у Тани, уводя разговор от опасной темы.
- В Хитроу сидит. Я ему сказала, чтобы не звонил больше. Достал уже, каждые пять минут ноет. Беснуется. Тучи руками разводит. Самолет хочет угнать, я ему сказала что нельзя. Посажу на пять лет. Ну что, поехали?
- Поехали, - ответил Вася. - Ты к нам садись на заднее сидение, а Азот Алинку повезет.
***
Разошлись рано. Все-таки, это не свадьба, и не день рождения. Мамка хочет спать, а дети хотят не пойми чего и орать, да и не побухаешь особо - потому что каждый второй за рулем, а Егоровой-Егоровой вообще пить нельзя.
- Мам, я Димке квартиру покажу, - сказала Алинка в прихожей. - Потом он меня обратно привезет.
Егорова-Егорова только рассеянно кивнула, вытаскивая сиську изо рта Егорова-мелкого, кажется, номер два. Номер один недавно гвардейски обклался, и лежал на спине, сосредоточенно двигая свежевымытыми ногами
***
Алинка включила свет в комнате.
- Поехали лучше ко мне, - сказал Азот. - Мне здесь страшно.
- Нет, - ответила Алинка. - Мне у себя спокойнее.
Азот оглядел разрушения в квартире Алинки, отобранной у джамшуда, панически бежавшего в родные горы из этого нехорошего места, куда постоянно приходят какие-то злые гяуры, причем каждый раз новые, одни других страшнее. Бьют, тычут в нос стволами и задают непонятные вопросы. Аллах дал - Аллах взял.
В квартире царил ремонт - страшная стихия. Бетонный пол, ободранные стены, алюминиевая стремянка, круглые пластиковые ведерки с чем-то подозрительным, какие-то мохнатые тюки, сваленные в углу. Азот боялся ремонтов, и смотрел на тюки с подозрением.
Алинка проследила взгляд Азота.
- Дим, ты с ума сошел. Если ты хочешь на стекловате трахаться, тогда я сверху. И в гидрокостюме.
Азот взял Алинку за руку, подвел к стремянке, развернул девушку к себе попой, завозился с застежкой ее джинсиков. Затем потащил их вниз. Алинка дважды переступила ногами, освобождаясь от штанов.
- Стой, - сказал Азот, по разу чмокнув каждую белую полупопку. - Я тебе под ноги рубашку положу, чтобы ты не пачкалась. Тут весь пол в какой-то пыльной хуйне. Вот так становись, а ногу на перекладину. Давай, я подержу тебя.
Азот огладил Алинку по бокам, сжав за худющую талию, отвел ее ногу на ступеньку стремянки, аккуратно развел бедра девушки и начал пристраиваться за ней, придерживая руками подругу под живот.
- Ты, - сказал Азот, осторожно входя сзади.
- Что?
- Ты все. Вообще все. Алинка.
Алинка засопела, подлаживаясь под ритм движений Азота, уловила его, и они заколыхались вместе, раскачивая алюминиевую стремянку.
- Нельзя так говорить, конечно... но если бы Башкира не убило, я не знаю что было бы дальше, - сказал Азот, наклоняясь и целую тонкую спинку в бледных веснушках между лопаток. - Я бы тебя, конечно, пальцем не тронул, потому что Башкир мне как брат был. Я бы уехал, наверное, куда-нибудь. Сколько времени прошло, а мне и сейчас без него хуево. Как будто руку отрезали. Хочешь почесаться по привычке - а нечем. Но Башкира больше нет. А ты - есть.
Алинка застонала, выгибаясь и забрасывая руку Азоту за шею.
- Я тебя никому не отдам. Или я, или Башкир. Больше никто. Только ему одному я бы уступил. Но Башкира нет, а я - есть.
Некоторое время они просто трахались, не говоря ни о чем, не меняя позы, ловя то удовольствие, когда все понятно, и надо просто делать, что делаешь. Никакой мудреной камасутры, можно просто положить палец на стиснутую дырочку ануса и легко потревожить его, а Алинка взвизгнет, но только не засовывать палец внутрь, потому, что она не любит, когда это делают без предупреждения. И еще не трогать пуп - она это тоже не любит, а вот за бочки взять и примять - очень вполне.
Азот стиснул зубы, стараясь не взорваться первым.
Алинка задвигалась быстрее, со шлепками впечатывая свои ягодицы в пах Азота, и судорожно обжимая его член внутри себя. Затем забросила за шею Азота вторую руку и повисла между ним и стремянкой. Азот вжался лицом в рыжие кудряшки на затылке девушки, вдыхая теплый вечер и липовый мед.
- Только я. - сказал Азот в рыжий затылок, еще больше ускоряя темп движения. - Я тебе не хозяин, но третьего я убью. Мне похуй что потом будет. Вообще.
Стремянка с грохотом повалилась, и Азот, со спущенными штанами затоптался на полу, удерживая Алинку на весу. Алинка взвыла, прогибая спину, цепляясь за шею Азота и едва касаясь кончиками пальцев ног расстеленной на полу рубашки. Еще один удар в девушку сзади, второй, третий - как раскаты майской грозы. Затем сверкнула молния, и Алинка поползла на пол, на рубашку.
Азот отжал член и уселся рядом с ней, хрипло дыша, как чемпион после забега.
В стену постучали.
- Ебаные панельки, - сказал, отдуваясь, Азот. - Пукнуть нельзя, весь дом слышит. Лучше бы мы ко мне поехали. Слушай, рыжулька, поехали ко мне. Навсегда.
- Хорошо, - сказала Алинка, обнимая Азота. - Но у меня тоже есть одно условие. Мы никуда не полетим. Ни в Познань, ни в Бирмингем, ни в Брно. Мы никого не будем убивать. Мы все забудем и простим.
- Почему? - спросил Азот.
- Потому что я так хочу. Все, конец. Больше никто никого не убьет. Я прощаю им Башкира, и что они со мной творили, тоже прощаю. И ты прости. Понял? Мы им напишем, и скажем, что не хотим воевать. Мы их отпустим. Не поймут - Егоров объяснит, или Ибрагим. Они ответят - «да, хорошо», и пришлют грузовик цветов на Башкирову поляну. Вот так.
Азот кивнул, зарываясь в мед и липу подмышки.
- И не думай, что ты был Башкиру самый близкий человек.
- Слушай... он лучше меня был? - Азот вынырнул из подмышки. - Ну, в смысле...
- Один раз только ты меня такое спросишь, и я отвечу. Нет. Вы вообще одинаковые. Ты не представляешь себе, какие вы похожие были, хотя и разные. Вы даже храпите одинаково, в смысле... храпели. Но Башкиров