От тюрьмы, да от сумы. Часть 4
- А я ударила топором своего отчима прямо по шее... Это наверное тоже была месть? Он сильно избил мою маму. Она и сейчас в больнице...
- А менты сказали, что ты голову отрубила своему отцу, - сказал я, - вечно всё напутают или преувеличат. Ну и правильно сделала.
- Ты не осуждаешь меня?! - удивилась Ольга.
- С какого коня? - грубо ответил я, - я не судья и не прокурор. Окажись я рядом с тобой в тот момент, добавил бы ещё, чтобы наверняка.
- Какой ты кровожадный?! - тихо прошептала Ольга.
- Нет, справедливый, - сказал я, - почему мерзавцам и сволочам всё позволено? А когда справедливость торжествует - она наказывается. Что ему было за то, что он избил твою мать, да так сильно, что она попала в больницу?
- Ничего... , - сказала Оля.
- Значит, ты поступила правильно! Не кори себя. Пусть тебе дадут 15 лет, ты выйдешь и продолжишь жить, а он сгниёт в сырой земле, но больше никогда, ни кому не сможет сделать зла, принести вреда.
- Ты так считаешь? - удивилась девушка.
- Более того, я в этом уверен!
- Боже мой, - сказала она, - час назад я была в таком состоянии, что была готова наложить на себя руки. И вдруг привели тебя, и ты всё перевернул! Я теперь, действительно хочу жить. Я ведь была права... Но воспитание... и порицание всех. Соседей друзей... Даже мама, когда узнала... , - Оля всхлипнула но тут же взяла себя в руки и попросила ещё папиросу, - теперь буду курить, - сказала она.
Я не стал её отговаривать. Пусть это вредная и ненужная привычка, но ей это было нужно для доказательства своей правоты. Я перевернул её мировоззрение с головы на ноги, вдохнул в неё дух сопротивления обстоятельствам. Ей теперь хотелось жить всем назло. Мы ещё поговорили о том, о сём, и решили завалиться спать. За окном была ночь. Негромкие голоса не очень-то и мешали. Больше половины вагона спало. Те, у кого были деньги, покупали у солдат, чай, водку и женщин. Женских было целых два купе в самом начале вагона. А между нашими три пустых...
Спал я недолго: часа 3-4. Проснувшись, закурил. Тут же услышал шорох в соседнем купе.
- Юр, ты уже не спишь? - услышал я прелестный голосок.
- Да, проснулся только что... , а ты?
- Минут 15 назад. Расскажи мне сказочку...
- О чём?
- О нашей встрече в поезде в купе... на воле.
Усевшись на своего конька, я тут же начал:
- Меня ожидал отпуск, я ехал к пальмам, морю и прекрасным женщинам из холодной Сибири в жаркий Крым. На одной из остановок ко мне в купе подсела женщина. Она была очень красива, её волнистые волосы щекотали моё сердце, прекрасные глаза щипали душу, а от ангельского голоска, уши сворачивались в трубочки и разворачивались вновь. Но она была слишком серьёзной и молчаливой. Достав из объёмистой сумки книгу: «Письма незнакомки», занялась увлекательным чтением. Все мои попытки разговорить её оборачивались провалом. Она была букой. Отвечала на все мои вопросы односложно: «да, нет». Вконец отчаявшись, я решил бросить это неблагодарное занятие. Время клонилось к обеду. Мой желудок утробным ворчанием прямо заявил об этом. Я решил перекусить, чем бог послал...
- Юра, ну не начинай! - застонала Оля, - А то опять кильку буду просить.
- Это была последняя бака, - с сожалением ответил я, - но у меня есть ещё сало, пряники и сахар.
- Ой! Только не сало. К пряникам я равнодушна, а сахар у меня тоже есть... Лучше продолжай, только без аппетитных подробностей.
- Итак, - продолжил я, - среди всего прочего у меня была баночка кильки в томате.
Завидев её, глаза девушки полыхнули адским пламенем, она отбросила книгу и сказала:
- Всего лишь за один кусочек этой божественной пищи, я готова на всё! Хотите спою? Или станцию?
- Сначала, скажи своё имя, - попросил я, элегантно вскрывая банку.
- Оля! - сказала внимательно слушавшая меня, девушка.
- Божественный аромат рыбного продукта заполнил всё купе, - продолжил я.
Ноздри девушки затрепетали в предвкушении неземного блаженства: «Ах!», - воскликнула она: «Просите, что хотите! Но дайте только кусочек!»
Оля рассмеялась за стенкой. От её нежного смеха у меня закружилась голова, но я взял себя в руки и продолжил.
- Я положил на кусочек чёрного хлеба самую большую рыбину и передал его страждущей. Оля откусила кусочек. На её лице отразилось неземное блаженство. Она медленно пережевала его, поцокав язычком от удовольствия и продолжила поедание божественной еды. Когда всё было закончено, она воззрилась на меня в ожидании, что я потребую от неё взамен. «Снимите блузку и лифчик, я хочу полюбоваться на ваши прелести под ними», - проговорив это, я вдруг испугался, подумав, что она обидится.
Оля затихла, затем сказала:
- Юра дай мне немного времени и помолчи... Смотри в дырочку.
Я прильнул к отверстию в стене. Моя рука тут же оказалась в брюках. Член был твёрдый, как скала. Рассказ, рассказанный мной же, здорово возбудил меня. Я очень живо представил, как это происходит в реальности и, стал тихонько, неслышно мастурбировать. Не прошло и минуты, как девушка села напротив. На ней была сатиновая блузка с отложным воротничком, сквозь неё чуть просвечивал светлый лифчик. Оля расстегнула верхние пуговки и сняла её через голову, тряхнув при этом волосами. Закрыла руками свою грудь. Зато она раздвинула ножки, позволяя мне полюбоваться её беленькими трусиками. Прильнув к нижней дырочке, я это сделал незамедлительно. Я чуть с ума не сошёл от увиденного. Моя правая рука стремительно двигалась. Было очень приятно. Я расстегнул брюки, было неудобно и тесно. Ещё немного и я бы забрызгал стену, но тогда я бы не увидел главного. Убрав руку, попытался расслабиться.
Девушка за стеной, завела руки за спину, бюстик упал, а её руки вновь закрыли то, что мне очень хотелось увидеть. Моя рука вновь оказалась внизу, я продолжил мастурбировать. Оля сильно стеснялась, повернула голову налево в проход, как бы опасаясь, что выходящий солдат увидит её и опустила руки. При виде такой красоты, я уже не мог сдерживаться, стал кончать и застонал. Девушка и так догадывалась, чем я там занимаюсь, поэтому сделала вид, что не заметила. Быстро одевшись, она сложила ручки на коленях и сказала:
- А что было дальше?
- Я попросил её снять трусики и показать то, что под ними, - хрипло продолжил я.
- С удовольствием, - сказала настоящая Оля, - но не прежде чем ты покажешь свой... , - она замялась не находя нужного слова.
Девушка встала и прильнула к дырочке. Я отступил на два шага и продемонстрировал ей свой... Он вновь затвердел. Я никогда не обладал эксгибионистическими наклонностями, но в тот раз страшно возбудился, демонстрируя свой член женщине. Она углядела на нём каплю спермы и попросила намазать ей папиросу и передать ей.
Ну и как? - спросил я её.
- Сладковато солоноватая, - ответила Оля, - хочу больше попробовать.
А теперь смотри, - она отошла подальше сняла трусики, приподняла юбку и повертелась вокруг своей оси.
Затем погрузила свой пальчик в сладкую щёлочку и начала мастурбировать.
- Хочу посмотреть как ты это делаешь, - с придыханием сказала она.
Мы поменялись ролями. Теперь я стоял и занимался
- А менты сказали, что ты голову отрубила своему отцу, - сказал я, - вечно всё напутают или преувеличат. Ну и правильно сделала.
- Ты не осуждаешь меня?! - удивилась Ольга.
- С какого коня? - грубо ответил я, - я не судья и не прокурор. Окажись я рядом с тобой в тот момент, добавил бы ещё, чтобы наверняка.
- Какой ты кровожадный?! - тихо прошептала Ольга.
- Нет, справедливый, - сказал я, - почему мерзавцам и сволочам всё позволено? А когда справедливость торжествует - она наказывается. Что ему было за то, что он избил твою мать, да так сильно, что она попала в больницу?
- Ничего... , - сказала Оля.
- Значит, ты поступила правильно! Не кори себя. Пусть тебе дадут 15 лет, ты выйдешь и продолжишь жить, а он сгниёт в сырой земле, но больше никогда, ни кому не сможет сделать зла, принести вреда.
- Ты так считаешь? - удивилась девушка.
- Более того, я в этом уверен!
- Боже мой, - сказала она, - час назад я была в таком состоянии, что была готова наложить на себя руки. И вдруг привели тебя, и ты всё перевернул! Я теперь, действительно хочу жить. Я ведь была права... Но воспитание... и порицание всех. Соседей друзей... Даже мама, когда узнала... , - Оля всхлипнула но тут же взяла себя в руки и попросила ещё папиросу, - теперь буду курить, - сказала она.
Я не стал её отговаривать. Пусть это вредная и ненужная привычка, но ей это было нужно для доказательства своей правоты. Я перевернул её мировоззрение с головы на ноги, вдохнул в неё дух сопротивления обстоятельствам. Ей теперь хотелось жить всем назло. Мы ещё поговорили о том, о сём, и решили завалиться спать. За окном была ночь. Негромкие голоса не очень-то и мешали. Больше половины вагона спало. Те, у кого были деньги, покупали у солдат, чай, водку и женщин. Женских было целых два купе в самом начале вагона. А между нашими три пустых...
Спал я недолго: часа 3-4. Проснувшись, закурил. Тут же услышал шорох в соседнем купе.
- Юр, ты уже не спишь? - услышал я прелестный голосок.
- Да, проснулся только что... , а ты?
- Минут 15 назад. Расскажи мне сказочку...
- О чём?
- О нашей встрече в поезде в купе... на воле.
Усевшись на своего конька, я тут же начал:
- Меня ожидал отпуск, я ехал к пальмам, морю и прекрасным женщинам из холодной Сибири в жаркий Крым. На одной из остановок ко мне в купе подсела женщина. Она была очень красива, её волнистые волосы щекотали моё сердце, прекрасные глаза щипали душу, а от ангельского голоска, уши сворачивались в трубочки и разворачивались вновь. Но она была слишком серьёзной и молчаливой. Достав из объёмистой сумки книгу: «Письма незнакомки», занялась увлекательным чтением. Все мои попытки разговорить её оборачивались провалом. Она была букой. Отвечала на все мои вопросы односложно: «да, нет». Вконец отчаявшись, я решил бросить это неблагодарное занятие. Время клонилось к обеду. Мой желудок утробным ворчанием прямо заявил об этом. Я решил перекусить, чем бог послал...
- Юра, ну не начинай! - застонала Оля, - А то опять кильку буду просить.
- Это была последняя бака, - с сожалением ответил я, - но у меня есть ещё сало, пряники и сахар.
- Ой! Только не сало. К пряникам я равнодушна, а сахар у меня тоже есть... Лучше продолжай, только без аппетитных подробностей.
- Итак, - продолжил я, - среди всего прочего у меня была баночка кильки в томате.
Завидев её, глаза девушки полыхнули адским пламенем, она отбросила книгу и сказала:
- Всего лишь за один кусочек этой божественной пищи, я готова на всё! Хотите спою? Или станцию?
- Сначала, скажи своё имя, - попросил я, элегантно вскрывая банку.
- Оля! - сказала внимательно слушавшая меня, девушка.
- Божественный аромат рыбного продукта заполнил всё купе, - продолжил я.
Ноздри девушки затрепетали в предвкушении неземного блаженства: «Ах!», - воскликнула она: «Просите, что хотите! Но дайте только кусочек!»
Оля рассмеялась за стенкой. От её нежного смеха у меня закружилась голова, но я взял себя в руки и продолжил.
- Я положил на кусочек чёрного хлеба самую большую рыбину и передал его страждущей. Оля откусила кусочек. На её лице отразилось неземное блаженство. Она медленно пережевала его, поцокав язычком от удовольствия и продолжила поедание божественной еды. Когда всё было закончено, она воззрилась на меня в ожидании, что я потребую от неё взамен. «Снимите блузку и лифчик, я хочу полюбоваться на ваши прелести под ними», - проговорив это, я вдруг испугался, подумав, что она обидится.
Оля затихла, затем сказала:
- Юра дай мне немного времени и помолчи... Смотри в дырочку.
Я прильнул к отверстию в стене. Моя рука тут же оказалась в брюках. Член был твёрдый, как скала. Рассказ, рассказанный мной же, здорово возбудил меня. Я очень живо представил, как это происходит в реальности и, стал тихонько, неслышно мастурбировать. Не прошло и минуты, как девушка села напротив. На ней была сатиновая блузка с отложным воротничком, сквозь неё чуть просвечивал светлый лифчик. Оля расстегнула верхние пуговки и сняла её через голову, тряхнув при этом волосами. Закрыла руками свою грудь. Зато она раздвинула ножки, позволяя мне полюбоваться её беленькими трусиками. Прильнув к нижней дырочке, я это сделал незамедлительно. Я чуть с ума не сошёл от увиденного. Моя правая рука стремительно двигалась. Было очень приятно. Я расстегнул брюки, было неудобно и тесно. Ещё немного и я бы забрызгал стену, но тогда я бы не увидел главного. Убрав руку, попытался расслабиться.
Девушка за стеной, завела руки за спину, бюстик упал, а её руки вновь закрыли то, что мне очень хотелось увидеть. Моя рука вновь оказалась внизу, я продолжил мастурбировать. Оля сильно стеснялась, повернула голову налево в проход, как бы опасаясь, что выходящий солдат увидит её и опустила руки. При виде такой красоты, я уже не мог сдерживаться, стал кончать и застонал. Девушка и так догадывалась, чем я там занимаюсь, поэтому сделала вид, что не заметила. Быстро одевшись, она сложила ручки на коленях и сказала:
- А что было дальше?
- Я попросил её снять трусики и показать то, что под ними, - хрипло продолжил я.
- С удовольствием, - сказала настоящая Оля, - но не прежде чем ты покажешь свой... , - она замялась не находя нужного слова.
Девушка встала и прильнула к дырочке. Я отступил на два шага и продемонстрировал ей свой... Он вновь затвердел. Я никогда не обладал эксгибионистическими наклонностями, но в тот раз страшно возбудился, демонстрируя свой член женщине. Она углядела на нём каплю спермы и попросила намазать ей папиросу и передать ей.
Ну и как? - спросил я её.
- Сладковато солоноватая, - ответила Оля, - хочу больше попробовать.
А теперь смотри, - она отошла подальше сняла трусики, приподняла юбку и повертелась вокруг своей оси.
Затем погрузила свой пальчик в сладкую щёлочку и начала мастурбировать.
- Хочу посмотреть как ты это делаешь, - с придыханием сказала она.
Мы поменялись ролями. Теперь я стоял и занимался