Напряжение
Людмила Марковна Мейерхольд, главный врач отделения травматологии, пришла на дежурство в вечернюю смену.
Это не было ее основной работой, но получилось так, что один дежуривший по сменам врач заболел, другой взял отпуск по семейным обстоятельствам, а старшая медсестра вообще уволилась. Но нельзя же оставлять стационар на ночь без врача. Вот Людмиле Марковне и пришлось вспомнить молодость, когда она работала простым терапевтом с ночными дежурствами.
Она поднялась по лестнице на второй этаж, процокала каблуками по бетонному полу длинного коридора, здороваясь по пути с томящимися от безделья больными, и остановилась перед кабинетом, с табличкой - "Дежурный врач".
Кабинет был закрыт. Людмила Марковна достала из сумочки ключ и открыла дверь.
Сменщик - молодой парень, недавно окончивший медицинский, опять ушел раньше, нарушив трудовую дисциплину. Делал он так часто, но Людмила Марковна не ругала его, боясь потерять еще одного специалиста - зарплата в районной больнице была небольшая, и молодежь тут не задерживалась.
В этот раз он слинял так стремительно, что оставил на столе кружку с недопитым чаем, и раскрытый больничный журнал.
Людмила Марковна мельком просмотрела журнал. Опытным глазом она отметила, что из тяжелых в отделении был только один - незнакомый ей, новенький мужчина, которого - как следовало из записей - привезли на скорой - он получил сотрясение мозга, упав в городском парке, где его и подобрали.
- Нет предела мужскому идиотизму! - подумала Людмила Марковна, - умудрился угрохаться там, где нормальные люди спокойно отдыхают...
Она вспомнила, как несколько лет назад они с мужем единственный раз сходили зимой на каток, и муж - довольно крупный мужчина и важный работник областной администрации, на двенадцать лет старше ее, поскользнувшись, грохнулся на лед, сбив своей тушей и ее - ей ничего, а он тогда сломал руку.
Полистав журнал, она сделала вывод, что дежурство, вроде бы, обещает быть спокойным. Возможно, даже удастся поспать - тут же в кабинете на кушетке.
В больнице было жарко. Людмила Марковна закрыла изнутри кабинет на ключ и направилась к шкафу, по дороге стягивая через голову сарафан, в котором пришла на работу.
Она открыла шкаф и достала белый казенный халат с надписью "Травм. отд", Надела его, застегнула четыре больших пуговицы и подошла к зеркалу на стене. Покрутившись, оглядела себя со всех сторон...
Халат на ней был стиля "унисекс" - не мужской, не женский.
Нижняя пуговица была пришита очень уж высоко, прямо где-то на грани приличия, при условии конечно, что он оказался на женщине-главвраче. По-хорошему, такой халат надо было бы надевать вместе с брюками.
Она привстала на цыпочки и подняла вверх руки. Снизу предательски показались белые трусы с вышитой надписью "monday" на лобке.
- Ладно - решила Людмила Марковна, - сегодня как-нибудь, а в следующий раз надо будет принести из дома что-нибудь своё.
Потом она подошла к столу, взяла журнал, авторучку, и, посмотрев еще раз на себя в зеркало, с лицом уже серьезным и немного величественным, как и подобает главному врачу, отправилась делать вечерний обход...
Сначала она пошла к тому самому больному - новенькому. Она вошла в палату, которая была пуста - все больные ушли смотреть единственный телевизор в боксе приема пищи - поздоровалась, присаживаясь на стул возле кровати, и добавила, оглядывая травму на голове больного.
- Ну-с... как себя чувствуем?
- Ничего - ответил пострадавший, - уже лучше.
У него было лицо интеллигента - такой, в очочках, с тонкими чертами, голова была перевязана.
- Не тошнит, рвоты не было? Головокружения? - продолжала спрашивать Людмила Марковна, раскладывая на тумбочке тонометр.
- Нет... то есть почти нет.
- Давайте руку - Людмила Марковна начала накачивать грушу тонометра, глядя на прибор. Прибор шипел, стрелка ползла вверх. Накачав положенное, Людмила Марковна уже собралась было начать измерение, но на секунду отвела глаза от прибора и вдруг перехватила взгляд мужчины. Взгляд этот был направлен вниз - к ее ногам.
Она автоматически глянула вниз и обомлела - нижняя пуговица на халате расстегнулась, открыв пикантный для мужчины вид.
Людмила Марковна инстинктивно сжала бедра, мужчина чуть покраснел и отвел глаза.
Возникла неловкая пауза. Только было слышно, как шипел выходящий из тонометра воздух.
И тут Людмила Марковна первый раз за пятнадцать лет работы проворонила показания прибора, однако она не стала проводить измерение снова, а просто сделала умное лицо и сказала максимально протокольным голосом:
- Так, хорошо... Теперь ложитесь и постарайтесь уснуть. Спокойной ночи.
Она быстро собрала тонометр, и, сделав положенную отметку в журнале (130/80), вышла, думая про мужчину: "если так пялится, значит здоров".
Осмотрев еще несколько лежачих больных в других палатах и пожелав спокойной ночи, она прошла к себе в кабинет.
"Еще часок и можно будет прилечь. " - подумала она...
Хорошее дежурство выходит, спокойное. Не то что тогда, когда пришлось всю ночь бегать вокруг одного парня - наркомана, который, мало того, что отравился какой-то ацетиленовой дрянью, так еще и слетел с четвертого этажа на клумбу, собрав по пути ветки растущего по окном дерева...
Внезапно раздался стук в дверь.
"Черт... кажется сглазила" - подумала Людмила Марковна, а вслух сказала - Да-да. Входите.
Вошел тот самый новенький с перевязанной головой.
- Садитесь. Слушаю вас, что случилось?
Вошедший сел и молчал.
- Ну, слушаю вас, что случилось? Плохо себя чувствуете?
- Нет... то есть... да. Понимаете, мне... как бы это сказать... - мужчина мялся, с трудом подбирая слова - мне нужна ваша помощь.
- Так я для того здесь и нахожусь - ответила Людмила Марковна и чуть улыбнувшись, добавила - говорите, слушаю вас.
- Видете-ли... понимаете... не могли бы вы мне оказать... услугу что-ли, понимаете, - мужчина замолчал, как бы чего-то соображая, а затем, вздохнул, и набравшись, видимо, решимости, сказал, - понимаете, мне сейчас очень надо разрядиться. Я слишком много пережил сегодня. Я не могу уснуть... но только не надо мне укол, а просто помогите мне... снять напряжение... ну вы понимаете, вы же взрослая женщина...
- Не совсем - Людмила Марковна сначала ошалела, но сообразив, похолодела - вы что же, хотите, чтобы я тут с вами...
- Нет... я вам сейчас все объясню. Мне от вас ничего не надо, в смысле... в том смысле, о чем вы сейчас подумали. Да. Все что мне нужно, это чтобы вы вот так же сидели на стуле, как сейчас, а я - мужчина покрутил головй, оглядывая кабинет, - да вот хотя бы за эту занавеску зайду, и сделаю все сам, понимаете?
Людмила Марковна поняла. Физиологию мужчин она знала, как врач, и как жена с двадцатилетним стажем.
- Так, а причем тут я?.. Если вы хотите заняться... - она замялась, -... так идите и занимайтесь на здоровье. Тут я вам не помощник. Это не моя специальность... Все. Спокойной ночи.
Мужчина продолжал сидеть.
Тогда она встала, взяла зачем-то ключи и демонстративно побрякала ими. Мужчина сидел, не шевелясь.
- Спокойной ночи, больной
Это не было ее основной работой, но получилось так, что один дежуривший по сменам врач заболел, другой взял отпуск по семейным обстоятельствам, а старшая медсестра вообще уволилась. Но нельзя же оставлять стационар на ночь без врача. Вот Людмиле Марковне и пришлось вспомнить молодость, когда она работала простым терапевтом с ночными дежурствами.
Она поднялась по лестнице на второй этаж, процокала каблуками по бетонному полу длинного коридора, здороваясь по пути с томящимися от безделья больными, и остановилась перед кабинетом, с табличкой - "Дежурный врач".
Кабинет был закрыт. Людмила Марковна достала из сумочки ключ и открыла дверь.
Сменщик - молодой парень, недавно окончивший медицинский, опять ушел раньше, нарушив трудовую дисциплину. Делал он так часто, но Людмила Марковна не ругала его, боясь потерять еще одного специалиста - зарплата в районной больнице была небольшая, и молодежь тут не задерживалась.
В этот раз он слинял так стремительно, что оставил на столе кружку с недопитым чаем, и раскрытый больничный журнал.
Людмила Марковна мельком просмотрела журнал. Опытным глазом она отметила, что из тяжелых в отделении был только один - незнакомый ей, новенький мужчина, которого - как следовало из записей - привезли на скорой - он получил сотрясение мозга, упав в городском парке, где его и подобрали.
- Нет предела мужскому идиотизму! - подумала Людмила Марковна, - умудрился угрохаться там, где нормальные люди спокойно отдыхают...
Она вспомнила, как несколько лет назад они с мужем единственный раз сходили зимой на каток, и муж - довольно крупный мужчина и важный работник областной администрации, на двенадцать лет старше ее, поскользнувшись, грохнулся на лед, сбив своей тушей и ее - ей ничего, а он тогда сломал руку.
Полистав журнал, она сделала вывод, что дежурство, вроде бы, обещает быть спокойным. Возможно, даже удастся поспать - тут же в кабинете на кушетке.
В больнице было жарко. Людмила Марковна закрыла изнутри кабинет на ключ и направилась к шкафу, по дороге стягивая через голову сарафан, в котором пришла на работу.
Она открыла шкаф и достала белый казенный халат с надписью "Травм. отд", Надела его, застегнула четыре больших пуговицы и подошла к зеркалу на стене. Покрутившись, оглядела себя со всех сторон...
Халат на ней был стиля "унисекс" - не мужской, не женский.
Нижняя пуговица была пришита очень уж высоко, прямо где-то на грани приличия, при условии конечно, что он оказался на женщине-главвраче. По-хорошему, такой халат надо было бы надевать вместе с брюками.
Она привстала на цыпочки и подняла вверх руки. Снизу предательски показались белые трусы с вышитой надписью "monday" на лобке.
- Ладно - решила Людмила Марковна, - сегодня как-нибудь, а в следующий раз надо будет принести из дома что-нибудь своё.
Потом она подошла к столу, взяла журнал, авторучку, и, посмотрев еще раз на себя в зеркало, с лицом уже серьезным и немного величественным, как и подобает главному врачу, отправилась делать вечерний обход...
Сначала она пошла к тому самому больному - новенькому. Она вошла в палату, которая была пуста - все больные ушли смотреть единственный телевизор в боксе приема пищи - поздоровалась, присаживаясь на стул возле кровати, и добавила, оглядывая травму на голове больного.
- Ну-с... как себя чувствуем?
- Ничего - ответил пострадавший, - уже лучше.
У него было лицо интеллигента - такой, в очочках, с тонкими чертами, голова была перевязана.
- Не тошнит, рвоты не было? Головокружения? - продолжала спрашивать Людмила Марковна, раскладывая на тумбочке тонометр.
- Нет... то есть почти нет.
- Давайте руку - Людмила Марковна начала накачивать грушу тонометра, глядя на прибор. Прибор шипел, стрелка ползла вверх. Накачав положенное, Людмила Марковна уже собралась было начать измерение, но на секунду отвела глаза от прибора и вдруг перехватила взгляд мужчины. Взгляд этот был направлен вниз - к ее ногам.
Она автоматически глянула вниз и обомлела - нижняя пуговица на халате расстегнулась, открыв пикантный для мужчины вид.
Людмила Марковна инстинктивно сжала бедра, мужчина чуть покраснел и отвел глаза.
Возникла неловкая пауза. Только было слышно, как шипел выходящий из тонометра воздух.
И тут Людмила Марковна первый раз за пятнадцать лет работы проворонила показания прибора, однако она не стала проводить измерение снова, а просто сделала умное лицо и сказала максимально протокольным голосом:
- Так, хорошо... Теперь ложитесь и постарайтесь уснуть. Спокойной ночи.
Она быстро собрала тонометр, и, сделав положенную отметку в журнале (130/80), вышла, думая про мужчину: "если так пялится, значит здоров".
Осмотрев еще несколько лежачих больных в других палатах и пожелав спокойной ночи, она прошла к себе в кабинет.
"Еще часок и можно будет прилечь. " - подумала она...
Хорошее дежурство выходит, спокойное. Не то что тогда, когда пришлось всю ночь бегать вокруг одного парня - наркомана, который, мало того, что отравился какой-то ацетиленовой дрянью, так еще и слетел с четвертого этажа на клумбу, собрав по пути ветки растущего по окном дерева...
Внезапно раздался стук в дверь.
"Черт... кажется сглазила" - подумала Людмила Марковна, а вслух сказала - Да-да. Входите.
Вошел тот самый новенький с перевязанной головой.
- Садитесь. Слушаю вас, что случилось?
Вошедший сел и молчал.
- Ну, слушаю вас, что случилось? Плохо себя чувствуете?
- Нет... то есть... да. Понимаете, мне... как бы это сказать... - мужчина мялся, с трудом подбирая слова - мне нужна ваша помощь.
- Так я для того здесь и нахожусь - ответила Людмила Марковна и чуть улыбнувшись, добавила - говорите, слушаю вас.
- Видете-ли... понимаете... не могли бы вы мне оказать... услугу что-ли, понимаете, - мужчина замолчал, как бы чего-то соображая, а затем, вздохнул, и набравшись, видимо, решимости, сказал, - понимаете, мне сейчас очень надо разрядиться. Я слишком много пережил сегодня. Я не могу уснуть... но только не надо мне укол, а просто помогите мне... снять напряжение... ну вы понимаете, вы же взрослая женщина...
- Не совсем - Людмила Марковна сначала ошалела, но сообразив, похолодела - вы что же, хотите, чтобы я тут с вами...
- Нет... я вам сейчас все объясню. Мне от вас ничего не надо, в смысле... в том смысле, о чем вы сейчас подумали. Да. Все что мне нужно, это чтобы вы вот так же сидели на стуле, как сейчас, а я - мужчина покрутил головй, оглядывая кабинет, - да вот хотя бы за эту занавеску зайду, и сделаю все сам, понимаете?
Людмила Марковна поняла. Физиологию мужчин она знала, как врач, и как жена с двадцатилетним стажем.
- Так, а причем тут я?.. Если вы хотите заняться... - она замялась, -... так идите и занимайтесь на здоровье. Тут я вам не помощник. Это не моя специальность... Все. Спокойной ночи.
Мужчина продолжал сидеть.
Тогда она встала, взяла зачем-то ключи и демонстративно побрякала ими. Мужчина сидел, не шевелясь.
- Спокойной ночи, больной