Курортная жизнь. Часть 3
— Чего тут гадать-то? Разве что кто спереди а кто сзади?
— Мам, но ведь тебе это понравилось! Мы же видели! Да?
— Ну еще бы! Вы же старались! — съязвила тетя Люда. — Ладно, валите на пляж. Я подмоюсь и тоже приду.
Странно, но мама не стала выяснять где мы так долго были. Тем более мы сразу залезли в воду. Она тоже к нам присоединилась, приняв участие во всеобщем веселье. В суматохе я нагло лапал ее за все выступающие места и между ног, не на виду конечно, а в воде. Мама смеялась, отбивалась, но в конце концов прогнала меня. Тетя Люда вернулась уже с отцами. Я так понял, что разминулись мы с ними совсем на чуть-чуть, минут на пятнадцать-двадцать. Хороши бы мы были, если бы дядя Сережа застал нас за траханьем его жены. Но все обошлось и настроение оставалось отличным. Особенно у Мишки.
Вернувшись и пообедав, а так же отдохнув от палящего солнца, мы снова всей компанией оказались у воды. Я отметил про себя, что сегодня почему-то весь день не видно ни Игоря, ни Олега. Странно. Ритка подплыла ко мне:
— Федь... а давай во-о-он туда сплаваем. — она указала вдоль берега, туда, где кончался пляж.
— Нафига? Мы в ту сторону поверху ходили — ничего интересного.
— Нет, я вплавь хочу.
— Не, Рит, мне лениво.
— Пап! — обратилась она к оказавшемуся рядом отцу. — Давай туда сплаваем? И ты, мам?
Мама отказалась сразу, сославшись на то, что плавает плохо для таких дистанций. Хотя я подумал, что ей просто лень. А отец согласился.
— Федь, ну давай с нами! — пристала Ритка, добавив вполголоса — Я кое-что попробовать хочу.
Это меня, конечно, заинтриговало и я согласился. Втроем мы догребли до конца пляжа, но Ритка подгоняла нас дальше, пока пляж с оставшимися на нем людьми не скрылся за выступом берега.
— Здесь остановимся. — выбрала она место.
Я не видел здесь ничего примечательного, что могло бы ее привлечь. Та же жухлая травка, немного песка у самой воды. Ритка раскинулась на берегу:
— Уф-ф-ф... устала...
Я тоже запыхался. Только батя выглядел молодцом. Он вообще у нас спортивного вида.
— Тренироваться надо чаще! — ответил он ей, но тоже развалился рядом.
Отдохнув, Ритка вскочила, сделала было два шага к морю, но повернулась:
— А знаете что? А давайте голышом купаться! Тут же нет никого!
— Как никого? А мы? — опешил отец.
— А что вы? Ты меня голой что ль не видел в детстве?
— А ты меня?
— Переживу. Пап, я взрослая уже. Что я, по-твоему, не знаю что у тебя и Федьки в плавках? Ну давайте, а?
Пока батя думал что ответить, Ритка скинула лифчик, тряхнув сиськами, следом трусы и кинулась в воду, сверкнув незагорелыми ягодицами.
— Что скажешь, Федь? — отец посмотрел на меня.
— — Да и правда, черт с ней, давай попробуем.
Я стянул плавки и бултыхнулся следом за Риткой. Отец раздумывал дольше, но в конце концов тоже разделся и прикрыв ладонью пах вошел в воду.
Мы с Риткой набросились на него, стараясь опрокинуть. Получалось наоборот — падали мы. Над водой мелькали Риткины груди, а иногда и мой член оказывался у всех на виду. Только батя стоял как скала, отбивая наши атаки.
— Так нечестно! — завопила Ритка. — Здесь дно скользкое! Пошли на берег, там мы тебя точно завалим!
— А пошли! — отец тоже увлекся, позабыв про свою наготу.
На берегу мы вновь навалились на него. Тут нам действительно было проще — скорость перемещения выше. И видели мы друг друга лучше, чем сквозь воду и поднятые нами брызги. что помогало координировать усилия. Однако лучше было видно и Риткино тело, со всеми его округлостями и пушком на лобке. Иногда, когда она падала, ее ноги взлетали кверху и тогда мелькала щель между ног. Само собой, в битве под руку попадались различные части тела, иногда довольно интимные. Результат сказался очень скоро — мой член увеличился в размерах, хотя еще не торчал нагло. У бати случилось примерно то же — напоминающий шланг орган заметно напрягся и потемнел, наливаясь кровью. Может именно это его и отвлекло, наконец позволив нам завалить отца на траву.
Ритка плюхнулась ему на живот:
— Ага! Попался! Я говорила что мы победим! — подпрыгивала она.
Я символически держал его руки за головой, не давая спихнуть победительницу.
— Ну все, все, сдаюсь! Слезай!
Ритка не слушала, подскакивая и смещаясь к его ногам. Я увидел, как под ней показалась прижатая к его животу головка члена, толстенная, тупоконечная, почти фиолетового цвета. Неудивительно, Ритка же с раздвинутыми ногами скачет прямо перед его глазами. Тут у любого встанет.
Она больше не прыгала, а ерзала вперед-назад и терлась промежностью об отцовский член. Батя пребывал в растерянности: прижатая к стволу девичья промежность, несомненно, была приятна, но с другой стороны, промежность эта принадлежала его дочери. Ритка закатила глаза от блаженства, я уже думал, что сейчас она кончит и слезет, но ошибся. Она приподнялась, поставила отцовский член вертикально и стала на него садиться. Орган, как я разглядел, в самом деле, как она и говорила, был длинный, толстый и жилистый. До Риткиного описания «толщиной в руку» он, конечно, не дотягивал, а был просто хорошего среднего размера или чуть больше.
— Рита... — простонал отец.
И замолчал. Видно, не смог больше спорить с ощущениями от узкого девичьего влагалища. Ритка опускалась, сосредоточившись и закусив губу. Отцовская дубина была для нее великовата. Толстая головка медленно входила в нее, растянув ставшие тонкими губки правильной окружностью. Мы с отцом не могли отвести глаз от этого места. Ритка медленно съезжала по бугристому стволу, со стоном стараясь принять в себя все. Это продолжилось, наверное, минуту. Ближе к концу она несколько раз останавливалась, переводя дыхание, терла клитор и продолжала.
— Все... — выдохнула она, усевшись отцу на бедра. — Пап, какой же он у тебя здоровенный! Я уже думала не поместится.
— Доча, а ты себе там ничего не порвешь? — обеспокоенно спросил он.
— Нормально, пап. А тебе нравится? Ты как больше любишь, узеньких, как я, или попросторней, как у мамы?
— Я вас обоих люблю! — он повалил ее на себя и поцеловал.
Ритка присосалась к его губам. Отцовы бедра непроизвольно вздрагивали и от этого ее тело, плотно насаженное на член, двигалось. Нацеловавшись, отец сграбастал ее груди, погладил живот, бедра и попробовал чуть приподнять дочь. Член немного вышел из нее, заставив Ритку задрожать. Мелкая дрожь не прекращалась, пока он снимал ее со своей дубины. И снова началась, когда он принялся надевать ее обратно.
— Хорошо-то как! — произнесла она, снова оказавшись натянута на отцовский член по яйца. — Пап, а сделай так еще раз?
Отец еще четыре раза так же медленно снял и надел на себя Ритку. Она кончила, как только в последний раз коснулась губками его паха. Он схватил ее за бедра и не поднимая, покачал на себе, чуть поворачивая вокруг члена. Ритка кончила еще раз. Отец, не снимая ее, встал на колени, а потом в полный рост, просунув руки Ритке под бедра и придерживая за ягодицы сделал несколько шагов. Наверное, при этом член в Ритке проворачивался и
— Мам, но ведь тебе это понравилось! Мы же видели! Да?
— Ну еще бы! Вы же старались! — съязвила тетя Люда. — Ладно, валите на пляж. Я подмоюсь и тоже приду.
Странно, но мама не стала выяснять где мы так долго были. Тем более мы сразу залезли в воду. Она тоже к нам присоединилась, приняв участие во всеобщем веселье. В суматохе я нагло лапал ее за все выступающие места и между ног, не на виду конечно, а в воде. Мама смеялась, отбивалась, но в конце концов прогнала меня. Тетя Люда вернулась уже с отцами. Я так понял, что разминулись мы с ними совсем на чуть-чуть, минут на пятнадцать-двадцать. Хороши бы мы были, если бы дядя Сережа застал нас за траханьем его жены. Но все обошлось и настроение оставалось отличным. Особенно у Мишки.
Вернувшись и пообедав, а так же отдохнув от палящего солнца, мы снова всей компанией оказались у воды. Я отметил про себя, что сегодня почему-то весь день не видно ни Игоря, ни Олега. Странно. Ритка подплыла ко мне:
— Федь... а давай во-о-он туда сплаваем. — она указала вдоль берега, туда, где кончался пляж.
— Нафига? Мы в ту сторону поверху ходили — ничего интересного.
— Нет, я вплавь хочу.
— Не, Рит, мне лениво.
— Пап! — обратилась она к оказавшемуся рядом отцу. — Давай туда сплаваем? И ты, мам?
Мама отказалась сразу, сославшись на то, что плавает плохо для таких дистанций. Хотя я подумал, что ей просто лень. А отец согласился.
— Федь, ну давай с нами! — пристала Ритка, добавив вполголоса — Я кое-что попробовать хочу.
Это меня, конечно, заинтриговало и я согласился. Втроем мы догребли до конца пляжа, но Ритка подгоняла нас дальше, пока пляж с оставшимися на нем людьми не скрылся за выступом берега.
— Здесь остановимся. — выбрала она место.
Я не видел здесь ничего примечательного, что могло бы ее привлечь. Та же жухлая травка, немного песка у самой воды. Ритка раскинулась на берегу:
— Уф-ф-ф... устала...
Я тоже запыхался. Только батя выглядел молодцом. Он вообще у нас спортивного вида.
— Тренироваться надо чаще! — ответил он ей, но тоже развалился рядом.
Отдохнув, Ритка вскочила, сделала было два шага к морю, но повернулась:
— А знаете что? А давайте голышом купаться! Тут же нет никого!
— Как никого? А мы? — опешил отец.
— А что вы? Ты меня голой что ль не видел в детстве?
— А ты меня?
— Переживу. Пап, я взрослая уже. Что я, по-твоему, не знаю что у тебя и Федьки в плавках? Ну давайте, а?
Пока батя думал что ответить, Ритка скинула лифчик, тряхнув сиськами, следом трусы и кинулась в воду, сверкнув незагорелыми ягодицами.
— Что скажешь, Федь? — отец посмотрел на меня.
— — Да и правда, черт с ней, давай попробуем.
Я стянул плавки и бултыхнулся следом за Риткой. Отец раздумывал дольше, но в конце концов тоже разделся и прикрыв ладонью пах вошел в воду.
Мы с Риткой набросились на него, стараясь опрокинуть. Получалось наоборот — падали мы. Над водой мелькали Риткины груди, а иногда и мой член оказывался у всех на виду. Только батя стоял как скала, отбивая наши атаки.
— Так нечестно! — завопила Ритка. — Здесь дно скользкое! Пошли на берег, там мы тебя точно завалим!
— А пошли! — отец тоже увлекся, позабыв про свою наготу.
На берегу мы вновь навалились на него. Тут нам действительно было проще — скорость перемещения выше. И видели мы друг друга лучше, чем сквозь воду и поднятые нами брызги. что помогало координировать усилия. Однако лучше было видно и Риткино тело, со всеми его округлостями и пушком на лобке. Иногда, когда она падала, ее ноги взлетали кверху и тогда мелькала щель между ног. Само собой, в битве под руку попадались различные части тела, иногда довольно интимные. Результат сказался очень скоро — мой член увеличился в размерах, хотя еще не торчал нагло. У бати случилось примерно то же — напоминающий шланг орган заметно напрягся и потемнел, наливаясь кровью. Может именно это его и отвлекло, наконец позволив нам завалить отца на траву.
Ритка плюхнулась ему на живот:
— Ага! Попался! Я говорила что мы победим! — подпрыгивала она.
Я символически держал его руки за головой, не давая спихнуть победительницу.
— Ну все, все, сдаюсь! Слезай!
Ритка не слушала, подскакивая и смещаясь к его ногам. Я увидел, как под ней показалась прижатая к его животу головка члена, толстенная, тупоконечная, почти фиолетового цвета. Неудивительно, Ритка же с раздвинутыми ногами скачет прямо перед его глазами. Тут у любого встанет.
Она больше не прыгала, а ерзала вперед-назад и терлась промежностью об отцовский член. Батя пребывал в растерянности: прижатая к стволу девичья промежность, несомненно, была приятна, но с другой стороны, промежность эта принадлежала его дочери. Ритка закатила глаза от блаженства, я уже думал, что сейчас она кончит и слезет, но ошибся. Она приподнялась, поставила отцовский член вертикально и стала на него садиться. Орган, как я разглядел, в самом деле, как она и говорила, был длинный, толстый и жилистый. До Риткиного описания «толщиной в руку» он, конечно, не дотягивал, а был просто хорошего среднего размера или чуть больше.
— Рита... — простонал отец.
И замолчал. Видно, не смог больше спорить с ощущениями от узкого девичьего влагалища. Ритка опускалась, сосредоточившись и закусив губу. Отцовская дубина была для нее великовата. Толстая головка медленно входила в нее, растянув ставшие тонкими губки правильной окружностью. Мы с отцом не могли отвести глаз от этого места. Ритка медленно съезжала по бугристому стволу, со стоном стараясь принять в себя все. Это продолжилось, наверное, минуту. Ближе к концу она несколько раз останавливалась, переводя дыхание, терла клитор и продолжала.
— Все... — выдохнула она, усевшись отцу на бедра. — Пап, какой же он у тебя здоровенный! Я уже думала не поместится.
— Доча, а ты себе там ничего не порвешь? — обеспокоенно спросил он.
— Нормально, пап. А тебе нравится? Ты как больше любишь, узеньких, как я, или попросторней, как у мамы?
— Я вас обоих люблю! — он повалил ее на себя и поцеловал.
Ритка присосалась к его губам. Отцовы бедра непроизвольно вздрагивали и от этого ее тело, плотно насаженное на член, двигалось. Нацеловавшись, отец сграбастал ее груди, погладил живот, бедра и попробовал чуть приподнять дочь. Член немного вышел из нее, заставив Ритку задрожать. Мелкая дрожь не прекращалась, пока он снимал ее со своей дубины. И снова началась, когда он принялся надевать ее обратно.
— Хорошо-то как! — произнесла она, снова оказавшись натянута на отцовский член по яйца. — Пап, а сделай так еще раз?
Отец еще четыре раза так же медленно снял и надел на себя Ритку. Она кончила, как только в последний раз коснулась губками его паха. Он схватил ее за бедра и не поднимая, покачал на себе, чуть поворачивая вокруг члена. Ритка кончила еще раз. Отец, не снимая ее, встал на колени, а потом в полный рост, просунув руки Ритке под бедра и придерживая за ягодицы сделал несколько шагов. Наверное, при этом член в Ритке проворачивался и