Мальчик, который мечтал стать девочкой. Часть 3
Дикая ярость охватила неудовлетворённую женщину, чувствуя себя виноватой в том за то, что происходит с её подругой, она, не заботясь об одеянии, в два прыжка оказалась у двери, готовая спасти подругу от притязаний насильника. Дверь не уступила её яростному напору. Открыть её не представлялось возможности. Расписавшись в собственном бессилии, девушка чуть не заплакала. Однако кое-что вспомнив, вскричала в своём мозгу: «Сотона! Ты обещал оградить меня от неадекватных ситуаций! Во имя спасения моей подруги... », — знакомый голос ворвался в сознание: «Сделано! Ты обладаешь нечеловеческой силой», — и тут же пропал.
Подобие львиного рыка низвергнулось из горла женщины. Её рука наотмашь ударила по двери. Замок покинул своё теперь уже непрочное гнездо. Из открытой настежь уже не потаённой двери была видна избитая Мадлен и насильник, пытающийся связать свою жертву, чтобы не рыпалась её же чулками. На лице и на груди мужчины багровели полосы от когтей взбесившейся кошки. Вероятно, кошка не собиралась легко прощаться со своей честью и дала отпор насильнику. Однако её левая щека была багровой, а на нежных ручках и ножках алели ссадины и вскоре появятся синяки. Сколько бы она ещё продержалась неизвестно и чем бы это закончилось тоже.
— А ну отпусти её! — немного успокоившись, сказала ворвавшаяся совершенно голая женщина.
В своём гневе она была прекрасна. Пылающий взгляд и маленькие кулачки, без сомнения никого бы не испугали, но справиться с двумя слабыми, нежными созданиями мужчине было намного затруднительнее. Поэтому он просто решил вырубить ворвавшуюся голую фурию. Бросив свою жертву здоровяк сделал несколько шагов в сторону защитницы.
Защитница не дожидаясь, когда он подойдёт, заслышав голос в своём мозгу: «Ты знаешь кара тэ и кун фу», — выполнила изящный приём именуемый в восточной философии: «дракон машет хвостом», а попросту говоря, с развороту ударила правой ногой в область живота обидчика своей подруги. Удар был настолько силён, что здоровяк почти сложился пополам и полетел, как пушечное ядро назад. Шарахнувшись о стену, он распрямился и повис словно муха, пришпиленная к поверхности рукой, удерживающей тапок радивой хозяйкой. Повисев несколько секунд его бесчувственное тело медленно сползло по стене.
— А он не умер? — Испугано поглядывая на свою подругу спросила Мадлен, — вот это силища! Я такого в жизни никогда не видела! Кто он, а кто ты? — Тараторила та без умолку, готовая впасть в истерику от последствий недавно перенесённого стресса
— Мадлен, возьми себя в руки! Всё закончилось! С ним всё в порядке — он без сознания, но надолго запомнит, как приставать к беззащитным девушкам, одевайся, мы уходим, — ответила Ирина.
Подойдя к мужчине, убедившись, что тот жив, она достала из его кармана портмоне и, забрав оттуда некоторую сумму, положила обратно.
— А это зачем? — Удивилась Мадлен.
— Но он же тебя трахнул до того, как покушался на твою попку? Пусть заплатит!
— Ну да... Сам кончил... а я...
— Два сапога пара — мой такой же, — переходя в другой номер, прояснила ситуацию Ира.
Скорострельный любовник продолжал спать, как ни в чём не бывало, вероятно и не просыпаясь от громкого шума. Было удивительно, что администрация и ухом не вела, ведь удар тела о стену был настолько силён, что его было слышно едва ли не по всему зданию. Всё же подруги, решили не дожидаться не нужного им развития событий, Мадлен быстро заштукатурила побои и, они второпях покинули негостеприимную гостиницу.
— Приключений на сегодня достаточно, сказала Ирочка, — едем домой. К тебе или ко мне? — махая ручкой, призывая такси остановиться
— Ко мне у меня есть средства первой необходимой помощи.
Дома они занялись лечением подруги. Ирочка наносила разнообразные лечебные мази в местах недоступных ручкам подруги, лежавшей на животе. Внезапно руководствуясь сиюминутным порывом, она довольно чувствительно поцеловала нежную попочку Мадлен, громко чмокнув при этом.
— Эй! Что ты делаешь!? — начиная злиться, спросила та.
— Она у тебя такая симпатичная, такая сладкая, грех не поцеловать, — извиняющимся тоном, но в то же время ласково, объяснила Ирина.
— Перестань, пожалуйста! — переворачиваясь на спину, попросила ярая противница розовой любви, — ты же знаешь, что я этого не люблю. Один покушался на мою попу, чтобы порвать её на немецкий знак, другая её целует. В обоих случаях мне это не нравится.
— Ну, а если бы у тебя не было выбора? — беря сладкую ножку Мадлен в свои ласковые ручки, спросила Ирочка, — чтобы ты выбрала?
— Конечно поцелуй в попу — это вовсе и не больно, а даже...
— Что, даже? — ласково поглаживая её пальчики, спросила девочка-мальчик, — договаривай.
— Даже приятно, ну и что. Это только в случае если бы у меня не было выбора, — и отпусти мою ногу! Что ты сейчас делаешь? Разве не то?
— Конечно не то, это же всего лишь дружеский массаж. И к тому же ты должна мне за спасение твоей попочки, позволить мне немного пошалить. Разреши мне мои маленькие шалости, — говоря это она принялась облизывать пальчики на ноге подруги, иногда посасывая их.
— Ирочка! Как не стыдно вообще! — возмутилась Мадлен, покусывая свои губки. Её прекрасное личико раскраснелось, поползновения подруги ей нравились, но это претило её морали, — это просто шантаж какой-то!
— Да, шантаж! — Беря вторую ножку женщины в свои руки и вновь принимаясь вылизывать её сладкие пальчики, — несколько часов назад, ты бы с радостью позволила мне делать это и позволяла, а сейчас что? В чём дело? Какая разница?
— Но ты же сейчас девочка, а была мальчиком. С мальчиком я с удовольствием этим займусь, а с девочкой не могу, пожалуйста отпусти меня. Сознаюсь мне это очень приятно, я теку вся, но так не должно быть.
— Я вижу, как ты желаешь этого и противишься не знаю почему, — показывая взглядом на небольшую лужицу любовного сока на простыне набежавшего из сладкой щёлочки подруги, ты не должна противиться, я ведь необычная женщина. Соглашусь, если бы к тебе подгребла с таким гнусным предложением обычная женщина, я бы даже поддержала тебя, но со мной всё по-другому, и ты это знаешь, — говоря такие слова, пока ещё женщина стала страстно лизать стопу подруги
Та вздрагивала от щекотки и наслаждения. Её дыхание участилось. Она ещё раз жалобно попросила подругу прекратить это, но похоже белый флаг скоро будет выброшен.
— Мадлен отдайся! Прошу тебя! — страстно целуя и покусывая щиколотки ног девушки, — Всё равно ты отдашься мне для оральной любви так же, но через несколько часов, а я не хочу ждать так долго. Тот мужчина, кролик, по своей сексуальной натуре, только раззадорил меня. Я хочу любви, ласки. Лаская тебя, я дополучу, то что мне сейчас не хватает. Я ведь получу это всё равно, но позже, а я хочу это сейчас, сию минуту, — нежно целуя коленки Мадлен, без умолку трещала соблазнительница.
Приняв другую позу на кровати, развернувшись почти на 180 градусов к соблазняемой, Ирочка продолжила:
— Вот если бы тебе прямо сейчас взбрендилось погладить мне груди, попочку и даже поиграть
Подобие львиного рыка низвергнулось из горла женщины. Её рука наотмашь ударила по двери. Замок покинул своё теперь уже непрочное гнездо. Из открытой настежь уже не потаённой двери была видна избитая Мадлен и насильник, пытающийся связать свою жертву, чтобы не рыпалась её же чулками. На лице и на груди мужчины багровели полосы от когтей взбесившейся кошки. Вероятно, кошка не собиралась легко прощаться со своей честью и дала отпор насильнику. Однако её левая щека была багровой, а на нежных ручках и ножках алели ссадины и вскоре появятся синяки. Сколько бы она ещё продержалась неизвестно и чем бы это закончилось тоже.
— А ну отпусти её! — немного успокоившись, сказала ворвавшаяся совершенно голая женщина.
В своём гневе она была прекрасна. Пылающий взгляд и маленькие кулачки, без сомнения никого бы не испугали, но справиться с двумя слабыми, нежными созданиями мужчине было намного затруднительнее. Поэтому он просто решил вырубить ворвавшуюся голую фурию. Бросив свою жертву здоровяк сделал несколько шагов в сторону защитницы.
Защитница не дожидаясь, когда он подойдёт, заслышав голос в своём мозгу: «Ты знаешь кара тэ и кун фу», — выполнила изящный приём именуемый в восточной философии: «дракон машет хвостом», а попросту говоря, с развороту ударила правой ногой в область живота обидчика своей подруги. Удар был настолько силён, что здоровяк почти сложился пополам и полетел, как пушечное ядро назад. Шарахнувшись о стену, он распрямился и повис словно муха, пришпиленная к поверхности рукой, удерживающей тапок радивой хозяйкой. Повисев несколько секунд его бесчувственное тело медленно сползло по стене.
— А он не умер? — Испугано поглядывая на свою подругу спросила Мадлен, — вот это силища! Я такого в жизни никогда не видела! Кто он, а кто ты? — Тараторила та без умолку, готовая впасть в истерику от последствий недавно перенесённого стресса
— Мадлен, возьми себя в руки! Всё закончилось! С ним всё в порядке — он без сознания, но надолго запомнит, как приставать к беззащитным девушкам, одевайся, мы уходим, — ответила Ирина.
Подойдя к мужчине, убедившись, что тот жив, она достала из его кармана портмоне и, забрав оттуда некоторую сумму, положила обратно.
— А это зачем? — Удивилась Мадлен.
— Но он же тебя трахнул до того, как покушался на твою попку? Пусть заплатит!
— Ну да... Сам кончил... а я...
— Два сапога пара — мой такой же, — переходя в другой номер, прояснила ситуацию Ира.
Скорострельный любовник продолжал спать, как ни в чём не бывало, вероятно и не просыпаясь от громкого шума. Было удивительно, что администрация и ухом не вела, ведь удар тела о стену был настолько силён, что его было слышно едва ли не по всему зданию. Всё же подруги, решили не дожидаться не нужного им развития событий, Мадлен быстро заштукатурила побои и, они второпях покинули негостеприимную гостиницу.
— Приключений на сегодня достаточно, сказала Ирочка, — едем домой. К тебе или ко мне? — махая ручкой, призывая такси остановиться
— Ко мне у меня есть средства первой необходимой помощи.
Дома они занялись лечением подруги. Ирочка наносила разнообразные лечебные мази в местах недоступных ручкам подруги, лежавшей на животе. Внезапно руководствуясь сиюминутным порывом, она довольно чувствительно поцеловала нежную попочку Мадлен, громко чмокнув при этом.
— Эй! Что ты делаешь!? — начиная злиться, спросила та.
— Она у тебя такая симпатичная, такая сладкая, грех не поцеловать, — извиняющимся тоном, но в то же время ласково, объяснила Ирина.
— Перестань, пожалуйста! — переворачиваясь на спину, попросила ярая противница розовой любви, — ты же знаешь, что я этого не люблю. Один покушался на мою попу, чтобы порвать её на немецкий знак, другая её целует. В обоих случаях мне это не нравится.
— Ну, а если бы у тебя не было выбора? — беря сладкую ножку Мадлен в свои ласковые ручки, спросила Ирочка, — чтобы ты выбрала?
— Конечно поцелуй в попу — это вовсе и не больно, а даже...
— Что, даже? — ласково поглаживая её пальчики, спросила девочка-мальчик, — договаривай.
— Даже приятно, ну и что. Это только в случае если бы у меня не было выбора, — и отпусти мою ногу! Что ты сейчас делаешь? Разве не то?
— Конечно не то, это же всего лишь дружеский массаж. И к тому же ты должна мне за спасение твоей попочки, позволить мне немного пошалить. Разреши мне мои маленькие шалости, — говоря это она принялась облизывать пальчики на ноге подруги, иногда посасывая их.
— Ирочка! Как не стыдно вообще! — возмутилась Мадлен, покусывая свои губки. Её прекрасное личико раскраснелось, поползновения подруги ей нравились, но это претило её морали, — это просто шантаж какой-то!
— Да, шантаж! — Беря вторую ножку женщины в свои руки и вновь принимаясь вылизывать её сладкие пальчики, — несколько часов назад, ты бы с радостью позволила мне делать это и позволяла, а сейчас что? В чём дело? Какая разница?
— Но ты же сейчас девочка, а была мальчиком. С мальчиком я с удовольствием этим займусь, а с девочкой не могу, пожалуйста отпусти меня. Сознаюсь мне это очень приятно, я теку вся, но так не должно быть.
— Я вижу, как ты желаешь этого и противишься не знаю почему, — показывая взглядом на небольшую лужицу любовного сока на простыне набежавшего из сладкой щёлочки подруги, ты не должна противиться, я ведь необычная женщина. Соглашусь, если бы к тебе подгребла с таким гнусным предложением обычная женщина, я бы даже поддержала тебя, но со мной всё по-другому, и ты это знаешь, — говоря такие слова, пока ещё женщина стала страстно лизать стопу подруги
Та вздрагивала от щекотки и наслаждения. Её дыхание участилось. Она ещё раз жалобно попросила подругу прекратить это, но похоже белый флаг скоро будет выброшен.
— Мадлен отдайся! Прошу тебя! — страстно целуя и покусывая щиколотки ног девушки, — Всё равно ты отдашься мне для оральной любви так же, но через несколько часов, а я не хочу ждать так долго. Тот мужчина, кролик, по своей сексуальной натуре, только раззадорил меня. Я хочу любви, ласки. Лаская тебя, я дополучу, то что мне сейчас не хватает. Я ведь получу это всё равно, но позже, а я хочу это сейчас, сию минуту, — нежно целуя коленки Мадлен, без умолку трещала соблазнительница.
Приняв другую позу на кровати, развернувшись почти на 180 градусов к соблазняемой, Ирочка продолжила:
— Вот если бы тебе прямо сейчас взбрендилось погладить мне груди, попочку и даже поиграть