Просто правдивая история. Часть 4
горло, робко уселись рядом. Одна со мной на верхнюю полку, две других — на полку пониже. Молча принялись дружно потеть. Вдруг та, что рядом, тихонько спрашивает.
— И ты что, совсем нас не стесняешься?
— А чего вы такого увидели, что раньше не видели? Или я чего могу увидеть, чего раньше не видел? — философским тоном пояснил я.
— Вы только попробуйте — и вам сразу полегчает. Хотя бы простыни снимите и попарьтесь нормально. Ведь мы за этим пришли, конце концов.
С этими словами я соскользнул из полки и удалился, оставив их поразмыслить над моими словами. Только через минут десять — пятнадцать мои девчонки раскрасневшиеся вывалились из парилки и прикрываясь простынями побежали к бассейну, в последний момент оставляя простыни на полу. «Бултых, бултых, бултых» — все трое уже визжали от холодной воды и восторга. Мы чинно поплавали. Рук я не распускал, но пару раз проплыл на спинке, демонстрируя, уже начавший оживать член. Я предвидел подобное поведение — поэтому в моей сумке через плечо были не только шампунь и мыло, но и бутылочка водочки из морозилки и десяток бутербродов.
— Девочки. За стол. — скомандовал я и первым вышел из бассейна не оборачиваясь, дабы не смущать лишний раз, направился на выход.
Быстренько сообразив на стол нехитрый харч, и завязав простынь на поясе принялся ждать. Возбужденные и разгоряченные они вскоре появились в дверях и были, несомненно, приятно удивлены моей предусмотрительностью и заботой о них. Рюмочка, вторая. Специально наливал поменьше, дабы больше «развезло» и на дольше хватило. Выпили только пол — бутылки, а мои птички уже весело щебетали и хохотали. Вот в ход пошли и скрабезные анекдоты, что только добавило веселья. Бутылочку допили — и дружно направились в бассейн. Теперь все было по другому. Захмелевшие подруги с удовольствием плескались в воде, не смущаясь уже своей наготы. Некоторые пытались незаметно ухватить меня за то, что выпирало, но так чтобы другие не заметили. К концу мы уже весело намыливали друг другу спинки под душем. Теперь уж каждая считала своим долгом помыть мой возбужденный член, как будто предыдущая сделала это не достаточно тщательно. Я вдоволь налюбовался ихними грудями (от третьего до пятого размеров), заросшими курчавыми лобками и белоснежными попами (относительно некоторых — можно сказать и ЖОПАМИ).
Веселой гурьбой мы высыпали на улицу. Настроение моих «сестер» было отличным. Я их прекрасно понимал. Они гордились собой, что смогли сделать «ЭТО» — переступить через барьер. Наши походы в сауну стали более менее регулярными. В итоге — я переспал с каждой из них. При чем, каждая просила не говорить ничего остальным. Прикольно было сидеть за столом всем вместе, где каждая оказывала незаметные знаки внимания, уверенная, что только она знает этот «большой такой большой секрет для маленькой такой маленькой компании».
Мы «куролесили» вместе года четыре, пока не разбрелись в итоге по разным предприятиям. Кто в бизнес подался, кто в деревню вернулся. Но мы все остались друзьями, и при случайных редких встречах всегда спрашиваем друг друга: « А не попариться ли нам в сауне?» Вот, вот — опять возвращаемся к сауне. По прошествии многих лет, мама конце концов рассказала, откуда пришла идея с сауной. Оказывается мама и тетя Света дали слово в свое время — никому ничего не рассказывать. Но поскольку на тот момент уже не было перед кем держать слово — мама поделилась этой удивительной историей.
С мамой вместе в «Универмаге» работала Марья Ивановна (все ее называли просто «теть Маша»). Женщина старше на лет десять от наших мам. Это она, кстати, приучила их к сауне. Сама то была из далекой русской глубинки, где баня была неотъемлемой частью быта. В нашей местности о «русской бане» никто и не слыхивал, у нас в почете была «финская сауна». Но все по привычке называли ее баней. Вот так причудливо переплелись русский веник и финский сухой пар. Именно теть Маша рассказала нашим мамам о потайной двери. Оказывается, раньше, здесь, в самом деле, был банно-прачечный комбинат. Но потом решили прачечную перенести в другое место, а на ее месте построить, верней перестроить сауну. В результате строительства, как это часто бывает о той, злополучной двери просто забыли. Это была дверь «черного входа» — через нее заносили моющие материалы, выносили мусор и т. д. и т. п. Снимать ее, заделывать проем кирпичом — в смете денег уже не было. Решено было так ее и оставить. Ручки сняли, дверь закрыли и обложили плиткой. Ключ остался у заведующей — хорошей подруги теть Маши. Заведующая была разведенной, падкой на мужиков — она и смекнула, как дверью можно было воспользоваться, и поделилась секретом с подругой, полагая, что та будет пользоваться ею с той же целью. Однажды парясь в очередной раз, мама и теть Света начали жаловаться на наше поведение, неохоту учиться, наш вздорный характер и т. д. и т. п.
— Ну да. Помню я Мишку своего (сын теть Маши) в этом возрасте. Правда, мой уже постарше был. На первом курсе института учился. В феврале восемнадцать стукнуло. У него все мозги тогда в штанах были. Везде его сперму находила. То на простынях, то на трусах, а один раз даже в мусорном ведре.
— Ну ка, ну ка, расскажите теть Маша — хохоча, попросили мамы. — Ну ладно девчонки. Только дайте слово — ни одной живой душе. Никому я этого раньше не рассказывала.
Мамы, конечно же, дали слово. И должно сказать — сдержали его.
Рассказ тети Маши
Было это лет десять назад. Май месяц, как сейчас помню. Вторая сессия у моего обалдуя. Первую то он еле сдал. О стипендии уже и речи не было, лишь бы с института не поперли. Знаете девчонки, май у нас иногда пожарче любого летнего месяца будет. Утром холодно — все в плащах, пальто. В обед — плюс двадцать. С работы идешь, потеешь, даже трусы к заднице прилипают. А тут еще проблема на работе нарисовалась. Похоже, что недостача у нас солидная образовывается. Чтобы не вылезло это на ревизии, решили с девками свою, втихаря от начальства, ревизию сделать. Оставались на часик — другой после работы — товар пересчитывали. До конца недели должны были управиться. Если что, решили прихватить воскресенье — законный выходной.
Вот прихожу я в первый день нашего «переучета» — злая, да еще жара эта. Ну думаю — сейчас в горячую ванну — расслаблюсь. Лежу значит в ванной, а недостача с головы не выходит. Автоматически душ посильнее сделала ну и... вы девки понимаете. Женщина я тогда в самом соку была, а моему сморчку... знаете ведь мужа моего — грузчиком у нас в магазине работает... кроме водочки и рыбалки ничего в жизни больше не надо было. Поелозит он меня раз в две недели — я и почувствовать то ничего не успеваю. Ну, короче, догонялась я в душе... Знаете ведь девки, как это душиком мы можем себя ублажить. Вот лежу я, значит, ногу на край ванны закинула — ублажаю себя. А глаза блуждают по потолку, и вдруг вижу... окно это между кухнею и ванной, И какой придурок его придумал. Говорят — в целях пожарной безопасности. Понятно — оно у меня с кухни аккуратно занавесочкой завешено. Но вижу — занавесочка оттянута книзу, и чьи-то
— И ты что, совсем нас не стесняешься?
— А чего вы такого увидели, что раньше не видели? Или я чего могу увидеть, чего раньше не видел? — философским тоном пояснил я.
— Вы только попробуйте — и вам сразу полегчает. Хотя бы простыни снимите и попарьтесь нормально. Ведь мы за этим пришли, конце концов.
С этими словами я соскользнул из полки и удалился, оставив их поразмыслить над моими словами. Только через минут десять — пятнадцать мои девчонки раскрасневшиеся вывалились из парилки и прикрываясь простынями побежали к бассейну, в последний момент оставляя простыни на полу. «Бултых, бултых, бултых» — все трое уже визжали от холодной воды и восторга. Мы чинно поплавали. Рук я не распускал, но пару раз проплыл на спинке, демонстрируя, уже начавший оживать член. Я предвидел подобное поведение — поэтому в моей сумке через плечо были не только шампунь и мыло, но и бутылочка водочки из морозилки и десяток бутербродов.
— Девочки. За стол. — скомандовал я и первым вышел из бассейна не оборачиваясь, дабы не смущать лишний раз, направился на выход.
Быстренько сообразив на стол нехитрый харч, и завязав простынь на поясе принялся ждать. Возбужденные и разгоряченные они вскоре появились в дверях и были, несомненно, приятно удивлены моей предусмотрительностью и заботой о них. Рюмочка, вторая. Специально наливал поменьше, дабы больше «развезло» и на дольше хватило. Выпили только пол — бутылки, а мои птички уже весело щебетали и хохотали. Вот в ход пошли и скрабезные анекдоты, что только добавило веселья. Бутылочку допили — и дружно направились в бассейн. Теперь все было по другому. Захмелевшие подруги с удовольствием плескались в воде, не смущаясь уже своей наготы. Некоторые пытались незаметно ухватить меня за то, что выпирало, но так чтобы другие не заметили. К концу мы уже весело намыливали друг другу спинки под душем. Теперь уж каждая считала своим долгом помыть мой возбужденный член, как будто предыдущая сделала это не достаточно тщательно. Я вдоволь налюбовался ихними грудями (от третьего до пятого размеров), заросшими курчавыми лобками и белоснежными попами (относительно некоторых — можно сказать и ЖОПАМИ).
Веселой гурьбой мы высыпали на улицу. Настроение моих «сестер» было отличным. Я их прекрасно понимал. Они гордились собой, что смогли сделать «ЭТО» — переступить через барьер. Наши походы в сауну стали более менее регулярными. В итоге — я переспал с каждой из них. При чем, каждая просила не говорить ничего остальным. Прикольно было сидеть за столом всем вместе, где каждая оказывала незаметные знаки внимания, уверенная, что только она знает этот «большой такой большой секрет для маленькой такой маленькой компании».
Мы «куролесили» вместе года четыре, пока не разбрелись в итоге по разным предприятиям. Кто в бизнес подался, кто в деревню вернулся. Но мы все остались друзьями, и при случайных редких встречах всегда спрашиваем друг друга: « А не попариться ли нам в сауне?» Вот, вот — опять возвращаемся к сауне. По прошествии многих лет, мама конце концов рассказала, откуда пришла идея с сауной. Оказывается мама и тетя Света дали слово в свое время — никому ничего не рассказывать. Но поскольку на тот момент уже не было перед кем держать слово — мама поделилась этой удивительной историей.
С мамой вместе в «Универмаге» работала Марья Ивановна (все ее называли просто «теть Маша»). Женщина старше на лет десять от наших мам. Это она, кстати, приучила их к сауне. Сама то была из далекой русской глубинки, где баня была неотъемлемой частью быта. В нашей местности о «русской бане» никто и не слыхивал, у нас в почете была «финская сауна». Но все по привычке называли ее баней. Вот так причудливо переплелись русский веник и финский сухой пар. Именно теть Маша рассказала нашим мамам о потайной двери. Оказывается, раньше, здесь, в самом деле, был банно-прачечный комбинат. Но потом решили прачечную перенести в другое место, а на ее месте построить, верней перестроить сауну. В результате строительства, как это часто бывает о той, злополучной двери просто забыли. Это была дверь «черного входа» — через нее заносили моющие материалы, выносили мусор и т. д. и т. п. Снимать ее, заделывать проем кирпичом — в смете денег уже не было. Решено было так ее и оставить. Ручки сняли, дверь закрыли и обложили плиткой. Ключ остался у заведующей — хорошей подруги теть Маши. Заведующая была разведенной, падкой на мужиков — она и смекнула, как дверью можно было воспользоваться, и поделилась секретом с подругой, полагая, что та будет пользоваться ею с той же целью. Однажды парясь в очередной раз, мама и теть Света начали жаловаться на наше поведение, неохоту учиться, наш вздорный характер и т. д. и т. п.
— Ну да. Помню я Мишку своего (сын теть Маши) в этом возрасте. Правда, мой уже постарше был. На первом курсе института учился. В феврале восемнадцать стукнуло. У него все мозги тогда в штанах были. Везде его сперму находила. То на простынях, то на трусах, а один раз даже в мусорном ведре.
— Ну ка, ну ка, расскажите теть Маша — хохоча, попросили мамы. — Ну ладно девчонки. Только дайте слово — ни одной живой душе. Никому я этого раньше не рассказывала.
Мамы, конечно же, дали слово. И должно сказать — сдержали его.
Рассказ тети Маши
Было это лет десять назад. Май месяц, как сейчас помню. Вторая сессия у моего обалдуя. Первую то он еле сдал. О стипендии уже и речи не было, лишь бы с института не поперли. Знаете девчонки, май у нас иногда пожарче любого летнего месяца будет. Утром холодно — все в плащах, пальто. В обед — плюс двадцать. С работы идешь, потеешь, даже трусы к заднице прилипают. А тут еще проблема на работе нарисовалась. Похоже, что недостача у нас солидная образовывается. Чтобы не вылезло это на ревизии, решили с девками свою, втихаря от начальства, ревизию сделать. Оставались на часик — другой после работы — товар пересчитывали. До конца недели должны были управиться. Если что, решили прихватить воскресенье — законный выходной.
Вот прихожу я в первый день нашего «переучета» — злая, да еще жара эта. Ну думаю — сейчас в горячую ванну — расслаблюсь. Лежу значит в ванной, а недостача с головы не выходит. Автоматически душ посильнее сделала ну и... вы девки понимаете. Женщина я тогда в самом соку была, а моему сморчку... знаете ведь мужа моего — грузчиком у нас в магазине работает... кроме водочки и рыбалки ничего в жизни больше не надо было. Поелозит он меня раз в две недели — я и почувствовать то ничего не успеваю. Ну, короче, догонялась я в душе... Знаете ведь девки, как это душиком мы можем себя ублажить. Вот лежу я, значит, ногу на край ванны закинула — ублажаю себя. А глаза блуждают по потолку, и вдруг вижу... окно это между кухнею и ванной, И какой придурок его придумал. Говорят — в целях пожарной безопасности. Понятно — оно у меня с кухни аккуратно занавесочкой завешено. Но вижу — занавесочка оттянута книзу, и чьи-то