Ступенька 5. Часть 2
устраивали «чемпионат» по вольной борьбе с загибанием «салазок», выкручиванием рук за спину, опрокидыванием на лопатки. Иной раз Витька, завладев обеими Катиными руками, опрокидывал ее на спину и плюхался ей на живот. Пытаясь освободиться, Катя разводила в стороны ноги, так что сведенными вместе Витькины ноги оказывались между них. Она брыкалась, охватывала задранными коленями Витькины бока, закидывала свои ноги на спину Витьке, пытаясь ударить пятками по спине, изгибаясь в пояснице, подкидывала его. Витька же заводил Катины, крепко удерживаемые за ладошки, руки за ее голову, крепко вжимался грудью и низом живота в ее грудь и живот. Оба при этом громко хохотали.
Возня и барахтанье их продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь них не прекращал сопротивление, и не всегда это была Катя. Или же взрослые пресекали их возню заявлением, что уже пора спать. Тогда Витька отправлялся к себе на кровать у окна, на которой он спал вместе с бабушкой. Тетя Наташа снимала платье, оставаясь в белой комбинашке, едва прикрывающей колени, с довольно глубоким вырезом, из которого выглядывали ее пышные груди, садилась на кровать и принималась расчесывать распущенные на ночь волосы. Закончив расчесываться, тетя Наташа поднималась, совала гребень под подушку, откидывала одеяло, снова садилась на кровать и, закинув сначала одну, потом другую ноги, вытягивалась на постели и накидывала на себя и Катю одеяло. Бабушка задувала лампу и ощупью укладывалась рядом с Витькой, тесня его к стенке.
В один из таких дождливых дней, когда он клонился уже к вечеру, Катя сидела за столом и, поминутно окуная деревянную ручку с «восемьдесят шестым» пером, что – то старательно выводила в тетради, а Витька на листке, выделенным Катей, старательно выводил карандашом контуры истребителей со звездами на крыльях, которые показывал ему старший брат, приехавший в отпуск из авиационного училища. Тетя Наташа была на работе, бабушка то возилась у плиты, готовя ужин, то скрывалась в комнате, где лежала Витькина мама. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату шагнула фигура в армейской шапке, в шинели. За плечами топорщился солдатский вещмешок, а в руке был объемистый довольно потертый чемодан, который тут же был опущен на пол.
Повернувшиеся на скрип двери Катя и Витька в первый момент недоуменно уставились на вошедшего, но уже в следующий миг Витька сорвался со стула и с визгом: «Дядя Володя!!!!» кинулся к вошедшему и повиснул у него на шее. Дядя Володя обнял Витьку, стал его целовать в щеки, в голову, Витька тоже не оставался в долгу и тыкался в лицо дяди Володи мокрыми губами. На Витькин визг выглянула из комнаты бабушка и тоже кинулась: «Володя, сынок!! Живой!!!». Дядя Володя опустил Витьку на пол и обнял, прижал к себе заплакавшую бабушку.
«Ну что ты, что ты! Не плачь!» - приговаривал он, целую свою мать: «Дай я разденусь».
Катя, застыв на стуле у стола, бросила свою писанину и широко раскрытыми глазами, молча смотрела, как Витька виснет на незнакомом ей дяде. В глазах ее можно было заметить зависть. Ей тоже хотелось кинуться к папе, обнять его за шею. Но она никогда не видела своего папы, мама ни разу, ни слова не говорила ей о нем.
Ну а потом …. Потом, уже вечером, когда над темным городом повис протяжный гудок «60-ти десятого» завода, извещавший, что уже восемь часов и начинается вечерняя смена, пришла с работы тетя Наташа. Бабушка скрылась в комнате, чтобы покормить не встающую с постели Витькину маму, а тетя Наташа стала готовить стол к ужину. Она крутилась возле стола, доставая из ящика – «шкафа» тарелки, вилки, изредка бросая заинтересованные взгляды на сидевшего с другой стороны стола мужчину в зеленой гимнастерке со старшинскими погонами. Катя помогала ей расставлять все на столе. Дядя Володя поднялся со стула, прошел к порогу, поднял с пола свой вещмешок, вернулся с ним к столу. Из раскрытого вещмешка на столе появились бутылка водки, кольцо колбасы, банки каких – то консервов, пачки печенья под названием «галеты». И даже два сушеных леща. Последней на свет была извлечена еще одна бутылка с темневшей внутри ее жидкостью и с этикеткой на иностранном языке.
«О! Вот это трофеи!» - воскликнула Наталья.
Ужин прошел весело. Веселью в немалой степени помогло содержимое обеих бутылок. Бутылку с темной жидкостью (дядя Володя сказал, что это портвейн из Германии) открывать не стали, так как и тетя Наташа, и бабушка заявили, что будут пить водку, а портвейн оставят до другого раза.
Дядя Володя сыпал рассказами о таинственной Германии, о городке, в котором располагался его полк, и еще о чем – то, во что ни Витька, ни Катя, особенно и не вникали. Для них гораздо интереснее были, конечно, «галеты».
Наконец. стали укладываться спать. Витька теперь спал с дядей Володей. Бабушка ушла в комнату, где была Витькина мама. Тетя Наташа от выпитой водки раскраснелась, и, нисколько не стесняясь дяди Володи, сняла с себя платье, как она делала это всегда, уселась бочком на постель, где у стенки уже уютно устроилась Катя. Но теперь тетя Наташа сидела как – то по - особенному. Одна ее нога была спущена к полу, а другая, согнутая в колене, лежала поверх одеяла. Подол рубашки задрался значительно выше коленей, открыв до половины ее белые бедра. Но она как – будто и не видела этого, весело хихикала, отзываясь на шуточки дяди Володи, иногда наклонялась вперед, отчего в вырезе рубашки мелькали ее полноватые груди, и водила по волосам своим гребнем. Дядя Володя тоже снял с себя гимнастерку, усевшись на стул возле кровати, стянул сапоги, потом и брюки, оставшись в белых с завязочками у щиколоток кальсонах. Уложил брюки поверх гимнастерки и задул лампу. Комната погрузилась в темноту.
Когда Витька проснулся утром, тети Наташи и Кати уже не было, а дядя Володя и бабушка сидели у стола и о чем – то переговаривались. Потом дядя Володя тоже ушел. Появившись дома ближе к вечеру, он объявил, что устроился на работу. Через пару дней дядя Володя уехал в командировку. У тети Наташи началась ночная смена, поэтому, после того как Катя с Витькиной помощью сделает уроки, всласть бесились на их широкой кровати, пока бабушка не укладывала их спать, разведя по разным постелям. В отсутствие дяди Володи Витька спал один, поскольку бабушка переселилась в комнату к маме.
Через неделю дядя Володя вернулся из командировки с подарками: Витьке и Кате досталось по кульку, свернутому из газеты, конфет, бабушке – вязаный платок. Не осталась без подарка и тетя Наташа. Ей досталась цветастая шелковая кофточка. А больной сестре – Витькиной маме – дядя Володя привез теплые верблюжьей шерсти носки.
За ужином в этот вечер было шумнее обычного. Дядя Володя сыпал шутками и анекдотами, не совсем понятными для Кати и Витьки, но вызывавшими заливистый смех у тети Наташи. Щеки ее раскраснелись румянцем, глазки сверкали весельем. Уже когда Катя и Витька улеглись в постели на свои места у стенки, а тетя Наташа, оставшись в комбинашке, уселась как обычно на край постели и принялась за свои волосы, дядя Володя вдруг затеял разговор
Возня и барахтанье их продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь них не прекращал сопротивление, и не всегда это была Катя. Или же взрослые пресекали их возню заявлением, что уже пора спать. Тогда Витька отправлялся к себе на кровать у окна, на которой он спал вместе с бабушкой. Тетя Наташа снимала платье, оставаясь в белой комбинашке, едва прикрывающей колени, с довольно глубоким вырезом, из которого выглядывали ее пышные груди, садилась на кровать и принималась расчесывать распущенные на ночь волосы. Закончив расчесываться, тетя Наташа поднималась, совала гребень под подушку, откидывала одеяло, снова садилась на кровать и, закинув сначала одну, потом другую ноги, вытягивалась на постели и накидывала на себя и Катю одеяло. Бабушка задувала лампу и ощупью укладывалась рядом с Витькой, тесня его к стенке.
В один из таких дождливых дней, когда он клонился уже к вечеру, Катя сидела за столом и, поминутно окуная деревянную ручку с «восемьдесят шестым» пером, что – то старательно выводила в тетради, а Витька на листке, выделенным Катей, старательно выводил карандашом контуры истребителей со звездами на крыльях, которые показывал ему старший брат, приехавший в отпуск из авиационного училища. Тетя Наташа была на работе, бабушка то возилась у плиты, готовя ужин, то скрывалась в комнате, где лежала Витькина мама. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату шагнула фигура в армейской шапке, в шинели. За плечами топорщился солдатский вещмешок, а в руке был объемистый довольно потертый чемодан, который тут же был опущен на пол.
Повернувшиеся на скрип двери Катя и Витька в первый момент недоуменно уставились на вошедшего, но уже в следующий миг Витька сорвался со стула и с визгом: «Дядя Володя!!!!» кинулся к вошедшему и повиснул у него на шее. Дядя Володя обнял Витьку, стал его целовать в щеки, в голову, Витька тоже не оставался в долгу и тыкался в лицо дяди Володи мокрыми губами. На Витькин визг выглянула из комнаты бабушка и тоже кинулась: «Володя, сынок!! Живой!!!». Дядя Володя опустил Витьку на пол и обнял, прижал к себе заплакавшую бабушку.
«Ну что ты, что ты! Не плачь!» - приговаривал он, целую свою мать: «Дай я разденусь».
Катя, застыв на стуле у стола, бросила свою писанину и широко раскрытыми глазами, молча смотрела, как Витька виснет на незнакомом ей дяде. В глазах ее можно было заметить зависть. Ей тоже хотелось кинуться к папе, обнять его за шею. Но она никогда не видела своего папы, мама ни разу, ни слова не говорила ей о нем.
Ну а потом …. Потом, уже вечером, когда над темным городом повис протяжный гудок «60-ти десятого» завода, извещавший, что уже восемь часов и начинается вечерняя смена, пришла с работы тетя Наташа. Бабушка скрылась в комнате, чтобы покормить не встающую с постели Витькину маму, а тетя Наташа стала готовить стол к ужину. Она крутилась возле стола, доставая из ящика – «шкафа» тарелки, вилки, изредка бросая заинтересованные взгляды на сидевшего с другой стороны стола мужчину в зеленой гимнастерке со старшинскими погонами. Катя помогала ей расставлять все на столе. Дядя Володя поднялся со стула, прошел к порогу, поднял с пола свой вещмешок, вернулся с ним к столу. Из раскрытого вещмешка на столе появились бутылка водки, кольцо колбасы, банки каких – то консервов, пачки печенья под названием «галеты». И даже два сушеных леща. Последней на свет была извлечена еще одна бутылка с темневшей внутри ее жидкостью и с этикеткой на иностранном языке.
«О! Вот это трофеи!» - воскликнула Наталья.
Ужин прошел весело. Веселью в немалой степени помогло содержимое обеих бутылок. Бутылку с темной жидкостью (дядя Володя сказал, что это портвейн из Германии) открывать не стали, так как и тетя Наташа, и бабушка заявили, что будут пить водку, а портвейн оставят до другого раза.
Дядя Володя сыпал рассказами о таинственной Германии, о городке, в котором располагался его полк, и еще о чем – то, во что ни Витька, ни Катя, особенно и не вникали. Для них гораздо интереснее были, конечно, «галеты».
Наконец. стали укладываться спать. Витька теперь спал с дядей Володей. Бабушка ушла в комнату, где была Витькина мама. Тетя Наташа от выпитой водки раскраснелась, и, нисколько не стесняясь дяди Володи, сняла с себя платье, как она делала это всегда, уселась бочком на постель, где у стенки уже уютно устроилась Катя. Но теперь тетя Наташа сидела как – то по - особенному. Одна ее нога была спущена к полу, а другая, согнутая в колене, лежала поверх одеяла. Подол рубашки задрался значительно выше коленей, открыв до половины ее белые бедра. Но она как – будто и не видела этого, весело хихикала, отзываясь на шуточки дяди Володи, иногда наклонялась вперед, отчего в вырезе рубашки мелькали ее полноватые груди, и водила по волосам своим гребнем. Дядя Володя тоже снял с себя гимнастерку, усевшись на стул возле кровати, стянул сапоги, потом и брюки, оставшись в белых с завязочками у щиколоток кальсонах. Уложил брюки поверх гимнастерки и задул лампу. Комната погрузилась в темноту.
Когда Витька проснулся утром, тети Наташи и Кати уже не было, а дядя Володя и бабушка сидели у стола и о чем – то переговаривались. Потом дядя Володя тоже ушел. Появившись дома ближе к вечеру, он объявил, что устроился на работу. Через пару дней дядя Володя уехал в командировку. У тети Наташи началась ночная смена, поэтому, после того как Катя с Витькиной помощью сделает уроки, всласть бесились на их широкой кровати, пока бабушка не укладывала их спать, разведя по разным постелям. В отсутствие дяди Володи Витька спал один, поскольку бабушка переселилась в комнату к маме.
Через неделю дядя Володя вернулся из командировки с подарками: Витьке и Кате досталось по кульку, свернутому из газеты, конфет, бабушке – вязаный платок. Не осталась без подарка и тетя Наташа. Ей досталась цветастая шелковая кофточка. А больной сестре – Витькиной маме – дядя Володя привез теплые верблюжьей шерсти носки.
За ужином в этот вечер было шумнее обычного. Дядя Володя сыпал шутками и анекдотами, не совсем понятными для Кати и Витьки, но вызывавшими заливистый смех у тети Наташи. Щеки ее раскраснелись румянцем, глазки сверкали весельем. Уже когда Катя и Витька улеглись в постели на свои места у стенки, а тетя Наташа, оставшись в комбинашке, уселась как обычно на край постели и принялась за свои волосы, дядя Володя вдруг затеял разговор