— Ну что ж, ты получишь еще одну возможность кончить, но не здесь, — Люпен слегка кивнул Жаку, который быстро подбежал и принял вахту от шефа.


Он снял почти обмякшее от отчаяния тело рабыни, переложил на тележку и закрепил, затем достал черную повязку и завязал вокруг ее глаз, лишая возможности видеть.


Но Маше было все равно — она потеряла свой шанс на удовлетворение и понимала, что не смотря на слова Люпена, следующая такая возможность предоставиться еще не скоро и возможно ей придется немало вытерпеть, чтобы получить еще один шанс. А с такой ноющей от неудовлетворения промежностью, это будет вдвойне нестерпимо. Она почувствовала, как глаза налились слезами, и она была рада, что повязка не позволит никому увидеть ее слабость. Она вздрогнула, когда тележку с ее телом опять куда-то покатили.


Воздух вокруг стал более прохладным, а короткие разговоры Жака и Люпена отдавались эхом. Еще до того как сняли повязку, по нестерпимому запаху мочи, Маша догадалась, что ее привезли в туалет. При виде писсуаров, перед глазами замелькали черно белые буквы из договора, о том, что ее могут использовать как живой писсуар, но она никак не думала, что это произойдет так скоро.


Все остальное прошло как в тумане. Прежде чем отстегнуть ее от тележки, Жак приготовил ее новое место. Располагалось оно между двух писсуаров, к полу он прикрепил два огромных фаллоса. Вытащив из ее влагалища бутылку, он отстегнул ее и сковал руки сзади, затем посадил на корточки на фаллосы, которые легко вошли в ее растянутые дырки. После чего небольшим хомутом пристегнул ее ошейник к крюку в стене, так что она не могла подняться с фаллосов и ее голова находилась на одном уровне с писсуарами. После этого он засунул ей в рот резиновое колесо, которое не дало бы ей сомкнуть губы и держало ее рот широко открытым.


И самой неприятное, что стена напротив писсуаров была полностью зеркальной и Маша никуда не могла скрыться от своего позорного отражения. Вскоре спиртовой салфеткой было смыто с ее лба слово «дырка» и вместо этого там появилась надпись «писсуар».


От такого позора, все возбуждение прошло и даже когда Жак опять подставил к ее клитору вибратор, она не могла даже думать про оргазм, зная, что очень скоро ей начнут мочится в рот.


— Ну теперь познакомься с нашими новыми правилами. — Люпен говорил, как обычно, спокойно, словно объяснял правила игры в гольф, — Ты же хотела кончить? Но писсуары могут кончать только, когда их наполняют или когда забыли слить воду и оставили их полными.


Протянув руку, Люпен взял у Жака небольшую цепочку с крокодильчиками на концах. Он нацепил их на соски рабыни, вызвав жгучую боль в нежной плоти. От соска к соску повисла стальная цепочка.


— Это слив, — дернув за цепочку и вызвав непроизвольный крик девушки, пояснил Люпен, — если его спустили, ты глотаешь, если забыли, то ты не смеешь глотать, то что окажется у тебя во рту, понятно? — он угрожающе потянул за цепочку, от чего Маша закивала и зарыдала понимая, что ее ожидает.


— Поверь, очень скоро ты будешь умолять оставить в тебе мочу, потому что только так ты сможешь кончить, а ведь это именно то, что ты так сильно жаждешь и что привело тебя к нам, разве нет?


Маша слегка кивнула словно соглашаясь с Люпеном, так как сама никак не могла объяснить свою безрассудность и согласие на подобное.


Опомнилась она, когда увидела перед собой огромный член Люпена. Только сейчас она осознала, что за все время это был первый настоящий мужской член. До этого в нее пихали всевозможные фаллоимитаторы, распорки, вибраторы, но она не видела и не чувствовала мужского члена. И она поняла, как бы ей хотелось коснуться его, взять его в рот или направить в свое пылающее влагалище, но вместо этого она испытала шок, когда золотистая солоноватая жидкость полилась ей в рот. Она закрыла глаза и слегка попыталась отвернуться, за что тут же получила жесткий удар плетью от стоявшего рядом Жака.


Когда Люпен закончил испражняться ей в рот, он вытряс последние капли ей на лицо, убрал член в штаны и застегнул ширинку.


— Не смей отворачиваться и закрывать глаза! Ты должна смотреть на член и если посмеешь хотя бы моргнуть, то познакомишься с плетью Жака, понятно?!


Маша кивнула, она пыталась одновременно не вырвать от режущего запаха и в тоже время не подавится мочой во рту, она не смела проглотить ее, так как Люпен еще не дернул за ее несчастные соски.


Выждав еще пару минут и видя, что несчастная девушка терпит и старается из последних сил, он поднял ногу и надавил на цепочку. Маша взвыла и в результате проглотила всю мочу, после чего тяжело задышала, но не желая злить Люпена вскоре опять приняла свою позу, высоко подняв голову напоминая настоящий писсуар.


— Молодец, так держать, ты далеко пойдешь, — он слегка погладил ее по голове и направился к выходу.


Маша стала ожидать появления мужчин из зала, готовых помочится в нее, но никто не заходил. Она стала расслабляться и уже не могла игнорировать нежные прикосновения вибратора. В меру того, как ей позволял ошейник она стала двигаться на фаллосах вверх и вниз создавая дополнительные колебания, но этого всего было недостаточно, чтобы она кончила. Тем белее угроза наказания в случае неповиновения тоже не давала ей возможности в полной мере насладиться положением и кончить.


Когда в туалет зашел неизвестный ей молодой человек, она в ужасе посмотрела на свое отражение и поняла, что в этот момент увидел этот человек. Ничто иное, как похотливую блядь с раскрытым ртом трущуюся о фаллосы в своих дырках. Ей стало неимоверно стыдно, как после этого она могла утверждать, что это на самом деле ей не нравится.


Она смотрела на него словно провинившейся щенок и ждала его реакции, надеясь, что он не сильно осудит ее похотливость, принимая во внимание ее положение и вибратор расположенный у ее клитора. Но молодой человек словно не видел ее, он спокойно подошел, расстегнул ширинку, помочился ей в рот также как и Люпен надавил на цепочку ногой и вышел.


Маша не знала, что и думать, неужели всем было столь безразлично ее положение. Это подтвердил и следующий посетитель, который так же спокойно сделал свое дело и вышел. Так продолжалось целый день, но теперь собственная нужда Маши давала о себе знать и очень скоро она сама помочилась под себя обдав горячей струей вибратор не дававший ей покоя.


Облегчившись и понимая, что для мужчин она была сейчас не более чем простой писсуар, она решила попробовать удовлетворить свою основную нужду. Она вспомнила правила: она могла кончить либо, если забыли слить «писсуар», либо пока мочились ей в рот. К великому ее сожалению, в последнем случае времени было слишком мало, и она в ужасе стала вспоминать слова Люпена, что вскоре она будет умолять оставить мочу во рту, чтобы она могла кончить. Она с грустью стала вспоминать одного из первых мужчин, который был достаточно добр, чтобы не надавить на ее несчастные соски тем самым оставив ее с полным ртом. Но тогда она еще не привыкла к омерзительному запаху и вкусу и