Dragon Age: Origins. Антиванские Вороны
Они выпивали, болтали, смеялись, а когда она зашевелилась, все повернулись в ее сторону.
— Надо же, Зевран, ты разбудил ее! Я думал, еще полночи придется ждать, пока эффект зелья закончится, — засмеялся немного захмелевший Тальесен.
— Ну, это же я. Мои руки творят чудеса, во всех смыслах, — «скромности» Зеврана, как всегда, не было предела. — Тебе нравится дом, Сурана? Может быть, он похож на тот, в котором ты жила в эльфинаже? Подумать только, начать и закончить жизнь в одном и том же месте. Ну, почти одном и том же. — Потом он взял со стола бокал с, вероятно, вином и поднял его. — Друзья, давайте выпьем за нашего Серого Стража, которому, к сожалению, не суждено остановить Мор.
Остальные Вороны также подняли бокалы и вместе с Зевраном осушили их. У Сураны во рту была пустыня, и вид вина заставил ее жадно облизать губы. Эльф заметил это и с кривой ухмылкой, с бокалом в руке подошел к ней и присел на корточки.
— Что такое, солнышко? Хочешь пить? — Дальше, не дожидаясь ответа: — Конечно, хочешь. Тебя сейчас сушит похлеще, чем при похмелье. Но я ведь не изверг какой-то, верно? Сейчас мы тебя напоим.
Сначала Сурана не сообразила, что он имеет в виду, ведь бокал был пуст, если не считать той небольшой лужицы, что собралась на дне. Но Зевран опять удивил ее. Он засунул палец в бокал, мокнул его в эту лужицу и поднес к ее рту. У эльфийки глаза готовы были на лоб полезть. Что это за цирк такой? Он ведь не думает, что она сделает это? Но жажда оказалась сильнее, и, заметив, что первая капля вот-вот сорвется вниз, обхватила палец губами и жадно его облизала. Вороны, наблюдавшие эту сцену, загоготали и зааплодировали.
— Хорошая девочка. Я даже в какой-то момент засомневался, что мой палец переживет этот трюк. Вот, держи еще.
И так он «споил» ей все вино, хозяйничая у нее во рту, а Сурана, при всем желании откусить ублюдку палец, не делала этого, просто чтобы получить очередную каплю. Закончив, Зевран сам облизал свой палец и похлопал ее по щеке. Не стоит и говорить, что Сурана ни на йоту не утолила свою жажду.
— Как думаете, ее рот будет так же пылок и страстен, когда в нем окажется что-нибудь помимо пальца? — вопрошал Зевран, поднимаясь и возвращаясь к столу, чтобы поставить бокал.
— Очень сомневаюсь. Я бы предпочел те ее отверстия, где нет зубов, — подал голос один из пока еще безымянных для нее Воронов.
— А если это что-нибудь тоже мокнуть в вино? Ух ты, такого я еще не делал, надо попробовать.
Сурана лежала на полу и ужасалась тому, что слышала. «Создатель милосердный, они обсуждают меня, как какую-то вещь! Почему они просто меня не убьют?», думала она. Но это был глупый вопрос. Она была вполне привлекательной и сексуальной девушкой, особенно в том откровенном тевинтерском одеянии (о чем она думала, покупая его?). Антиванцы же были известными извращенцами, так что не стоило удивляться их дискуссии о том, куда ее лучше и как. На миг даже появилась мысль о побеге. Но даже если руны нейтрализации уже нет на ее щеке, связанные руки все равно не позволяли выполнять пассы, без которых не сотворить и простейшего заклинания. Так одна отчаянная мысль немедленно сменялась другой, когда неожиданно громкий голос Тальесена вывел ее из лихорадочной задумчивости.
— Парни, парни! Хорош трепаться. Я думаю, мы уже достаточно пообсуждали нашу эльфийку. Пора уже развлечься. Каждый из нас получит ее в полном объеме.
— Чур, я начну, — заявил Зевран и двинулся в сторону Стража.
— Чего это вдруг ты? Провалил задание, опозорил нас, а теперь еще вперед нас рвешься? — Это был второй из Воронов, имен которых Сурана еще не знала.
— Взгляни на это с другой стороны, Сильвио, — ответствовал Зевран, не оборачиваясь, стоя возле Сураны и смотря ей в глаза, — если бы я преуспел в своей миссии, нас бы сейчас здесь не было, и тебе не перепало бы этого молодого, горячего тела ни первому, ни последнему в очереди. Согласен?
— Звучит разумно. Пусть Зевран начинает, — вступился Тальесен. Потом со смешком добавил: — Мы посмотрим... А там на нас и вдохновение накатит.
Сильвио что-то пробурчал, но спорить не стал. Зевран тем временем присел и, продолжая смотреть в глаза, обратился к Суране.
— Ты мне еще с первой встречи приглянулась. Ты одна из самых красивых женщин, что я знаю, а я их знаю достаточно, уж тебе это известно. Такие губки, я просто закрываю глаза и вижу, как они обхватывают мой...
— Эй, мы, кажется, решили, что уже достаточно наговорились! — Прервал его третий Ворон.
— О, Создатель, Кристиан, какой же ты невежда! Слово «прелюдия» тебе что-нибудь говорит? Я же не какой-то там ферелденец без фантазии и изощренности. — Отбившись, Зевран снова повернулся к Суране. — Мы все знаем, чем все кончится. И ты можешь подумать, что тебе нечего терять, ощетиниться, дать волю зубам. Но поверь... — В следующее мгновение — глаза Сураны не смогли запечатлеть это молниеносное движение — острие его кинжала уже легонько упиралось в ее левый сосок. — До того, как ты испустишь дух, с тобой может произойти множество нелицеприятных вещей, любая из которых заставит тебя подумать, что смерть — это не так уж и плохо. В твоих силах не допустить этого и быть послушной девочкой. Кивни, если поняла меня.
Суране хотелось плакать от бессилия. Ее предали, ее собрались убить, ее собираются изнасиловать перед этим. И когда она уже решает откусить хозяйство первому же мерзавцу, который сунется к ней... Вот это. Как ни посмотри, она проигрывает во всех аспектах. Они полностью ею владеют, манипулируют, угрожая мучительной болью. Со смертью она еще могла смириться, но... Садистами антиванцы были не менее известными, чем извращенцами. Поэтому, проглотив слезы, она кивнула, вызвав одобрительные возгласы Воронов.
— Это ты правильно решила, хвалю. — Зевран вернул кинжал в ножны. На месте, где острие касалось кожи, выступила капелька крови. Потом он за плечи поднял ее и поставил перед собой на колени, а затем ловко, в несколько движений избавился от своей брони и одежды, нацелив в лицо эльфийке начавший эрегировать фаллос. — А теперь я хочу уже наконец узнать, как делают минет ферелденки. Приступай.
Сурана хотела, чтобы ее схватили за волосы, притянули голову и затолкали в рот член, после чего начали грубо сношать. Чтобы ее голову держали, не давая отстраниться, контролировали ее движения. Это звучало странно и дико даже для нее самой. Но такой вариант позволил бы ей поверить, что она не может ничего сделать в этой ситуации. Но у нее не было такой роскоши. Ей предоставили все делать самой, разжигая внутри нее пожар стыда и позора от осознания своего активного участия в происходящем. Шмыгнув носом, Сурана потянулась вперед и взяла в рот жаждущий ее ласки член.
Следует сказать, что до этого она делала минет всего раз в жизни. Точнее, пыталась, не добившись при этом желаемого результата. Она постоянно давилась, кашляла, сбивалась с дыхания. Тогда для себя она решила, что ей эта утеха не подходит. Теперь ей приходилось проходить это
— Надо же, Зевран, ты разбудил ее! Я думал, еще полночи придется ждать, пока эффект зелья закончится, — засмеялся немного захмелевший Тальесен.
— Ну, это же я. Мои руки творят чудеса, во всех смыслах, — «скромности» Зеврана, как всегда, не было предела. — Тебе нравится дом, Сурана? Может быть, он похож на тот, в котором ты жила в эльфинаже? Подумать только, начать и закончить жизнь в одном и том же месте. Ну, почти одном и том же. — Потом он взял со стола бокал с, вероятно, вином и поднял его. — Друзья, давайте выпьем за нашего Серого Стража, которому, к сожалению, не суждено остановить Мор.
Остальные Вороны также подняли бокалы и вместе с Зевраном осушили их. У Сураны во рту была пустыня, и вид вина заставил ее жадно облизать губы. Эльф заметил это и с кривой ухмылкой, с бокалом в руке подошел к ней и присел на корточки.
— Что такое, солнышко? Хочешь пить? — Дальше, не дожидаясь ответа: — Конечно, хочешь. Тебя сейчас сушит похлеще, чем при похмелье. Но я ведь не изверг какой-то, верно? Сейчас мы тебя напоим.
Сначала Сурана не сообразила, что он имеет в виду, ведь бокал был пуст, если не считать той небольшой лужицы, что собралась на дне. Но Зевран опять удивил ее. Он засунул палец в бокал, мокнул его в эту лужицу и поднес к ее рту. У эльфийки глаза готовы были на лоб полезть. Что это за цирк такой? Он ведь не думает, что она сделает это? Но жажда оказалась сильнее, и, заметив, что первая капля вот-вот сорвется вниз, обхватила палец губами и жадно его облизала. Вороны, наблюдавшие эту сцену, загоготали и зааплодировали.
— Хорошая девочка. Я даже в какой-то момент засомневался, что мой палец переживет этот трюк. Вот, держи еще.
И так он «споил» ей все вино, хозяйничая у нее во рту, а Сурана, при всем желании откусить ублюдку палец, не делала этого, просто чтобы получить очередную каплю. Закончив, Зевран сам облизал свой палец и похлопал ее по щеке. Не стоит и говорить, что Сурана ни на йоту не утолила свою жажду.
— Как думаете, ее рот будет так же пылок и страстен, когда в нем окажется что-нибудь помимо пальца? — вопрошал Зевран, поднимаясь и возвращаясь к столу, чтобы поставить бокал.
— Очень сомневаюсь. Я бы предпочел те ее отверстия, где нет зубов, — подал голос один из пока еще безымянных для нее Воронов.
— А если это что-нибудь тоже мокнуть в вино? Ух ты, такого я еще не делал, надо попробовать.
Сурана лежала на полу и ужасалась тому, что слышала. «Создатель милосердный, они обсуждают меня, как какую-то вещь! Почему они просто меня не убьют?», думала она. Но это был глупый вопрос. Она была вполне привлекательной и сексуальной девушкой, особенно в том откровенном тевинтерском одеянии (о чем она думала, покупая его?). Антиванцы же были известными извращенцами, так что не стоило удивляться их дискуссии о том, куда ее лучше и как. На миг даже появилась мысль о побеге. Но даже если руны нейтрализации уже нет на ее щеке, связанные руки все равно не позволяли выполнять пассы, без которых не сотворить и простейшего заклинания. Так одна отчаянная мысль немедленно сменялась другой, когда неожиданно громкий голос Тальесена вывел ее из лихорадочной задумчивости.
— Парни, парни! Хорош трепаться. Я думаю, мы уже достаточно пообсуждали нашу эльфийку. Пора уже развлечься. Каждый из нас получит ее в полном объеме.
— Чур, я начну, — заявил Зевран и двинулся в сторону Стража.
— Чего это вдруг ты? Провалил задание, опозорил нас, а теперь еще вперед нас рвешься? — Это был второй из Воронов, имен которых Сурана еще не знала.
— Взгляни на это с другой стороны, Сильвио, — ответствовал Зевран, не оборачиваясь, стоя возле Сураны и смотря ей в глаза, — если бы я преуспел в своей миссии, нас бы сейчас здесь не было, и тебе не перепало бы этого молодого, горячего тела ни первому, ни последнему в очереди. Согласен?
— Звучит разумно. Пусть Зевран начинает, — вступился Тальесен. Потом со смешком добавил: — Мы посмотрим... А там на нас и вдохновение накатит.
Сильвио что-то пробурчал, но спорить не стал. Зевран тем временем присел и, продолжая смотреть в глаза, обратился к Суране.
— Ты мне еще с первой встречи приглянулась. Ты одна из самых красивых женщин, что я знаю, а я их знаю достаточно, уж тебе это известно. Такие губки, я просто закрываю глаза и вижу, как они обхватывают мой...
— Эй, мы, кажется, решили, что уже достаточно наговорились! — Прервал его третий Ворон.
— О, Создатель, Кристиан, какой же ты невежда! Слово «прелюдия» тебе что-нибудь говорит? Я же не какой-то там ферелденец без фантазии и изощренности. — Отбившись, Зевран снова повернулся к Суране. — Мы все знаем, чем все кончится. И ты можешь подумать, что тебе нечего терять, ощетиниться, дать волю зубам. Но поверь... — В следующее мгновение — глаза Сураны не смогли запечатлеть это молниеносное движение — острие его кинжала уже легонько упиралось в ее левый сосок. — До того, как ты испустишь дух, с тобой может произойти множество нелицеприятных вещей, любая из которых заставит тебя подумать, что смерть — это не так уж и плохо. В твоих силах не допустить этого и быть послушной девочкой. Кивни, если поняла меня.
Суране хотелось плакать от бессилия. Ее предали, ее собрались убить, ее собираются изнасиловать перед этим. И когда она уже решает откусить хозяйство первому же мерзавцу, который сунется к ней... Вот это. Как ни посмотри, она проигрывает во всех аспектах. Они полностью ею владеют, манипулируют, угрожая мучительной болью. Со смертью она еще могла смириться, но... Садистами антиванцы были не менее известными, чем извращенцами. Поэтому, проглотив слезы, она кивнула, вызвав одобрительные возгласы Воронов.
— Это ты правильно решила, хвалю. — Зевран вернул кинжал в ножны. На месте, где острие касалось кожи, выступила капелька крови. Потом он за плечи поднял ее и поставил перед собой на колени, а затем ловко, в несколько движений избавился от своей брони и одежды, нацелив в лицо эльфийке начавший эрегировать фаллос. — А теперь я хочу уже наконец узнать, как делают минет ферелденки. Приступай.
Сурана хотела, чтобы ее схватили за волосы, притянули голову и затолкали в рот член, после чего начали грубо сношать. Чтобы ее голову держали, не давая отстраниться, контролировали ее движения. Это звучало странно и дико даже для нее самой. Но такой вариант позволил бы ей поверить, что она не может ничего сделать в этой ситуации. Но у нее не было такой роскоши. Ей предоставили все делать самой, разжигая внутри нее пожар стыда и позора от осознания своего активного участия в происходящем. Шмыгнув носом, Сурана потянулась вперед и взяла в рот жаждущий ее ласки член.
Следует сказать, что до этого она делала минет всего раз в жизни. Точнее, пыталась, не добившись при этом желаемого результата. Она постоянно давилась, кашляла, сбивалась с дыхания. Тогда для себя она решила, что ей эта утеха не подходит. Теперь ей приходилось проходить это