Dragon Age: Origins. Антиванские Вороны
действуя инстинктивно, как зверь, попавший в капкан и пытающийся из него выбраться, Сурана неистово впилась ногтями в член Зеврана.
Второй раз тишину улицы потревожил пронзительный крик, на этот раз мужской. Зевран никак не ожидал такого от Стража, здесь двух мнений быть не могло. В его крике смешались боль, удивление и злость. Тут же он отскочил назад, хватаясь руками за пострадавший орган. Сильвио никак не удерживал Сурану, поэтому она вмиг шлепнулась на пол на спину, ударившись сначала копчиком, а затем затылком. Меж головой и полом оказалась бляха пояса, и от этого удар получился еще ощутимее. В голове помутилось, из глаз, как говорится, искры посыпались. Эльфийка не могла сосредоточиться, перед глазами все плыло. Ей сразу же поспешили помочь. От хлесткой пощечины, немного, правда, смягченной из-за пояса, в голове все мгновенно стало на места. Взгляд быстро сфокусировался на красном от алкоголя и гнева лице Зеврана. Тут она начала понимать, что сделала, и страх ледяной хваткой сковывает сердце.
— Поганая ферелденская шлюха! С головой совсем не дружишь? — Оплеуха. — Разве я недостаточно доходчиво объяснил, чем чреваты такие выходки?! Я предупреждал, я могу быть на удивление жестоким! О, я вижу в твоих глазах понимание. Но ты только что совершила глупейшую свою ошибку. И ты будешь умирать очень болезненно.
Сурана мычала что есть силы, но ни Зеврана, который отошел к своим вещам, ни собравшихся возле него других Воронов это не заботило. Хотя они были, возможно, расстроены тем, что утехи закончились так быстро, никто не собирался спорить с эльфом. А возможно, они предвкушали экзекуцию так же, как предвкушали уже совершенное изнасилование? Страж понимала лишь, что Зеврана никто не остановит. К страху примешивалась горечь. Она все это время терпела этот кошмар, переживала худшие минуты своей жизни. Но стоило на миг потерять над собой контроль, и все страдания насмарку, и худшие минуты еще впереди.
— Что это ты надумал, приятель? — Голос Тальесена, не лишенный озабоченности, привлек внимание девушки.
— Что я надумал? — Зевран закончил копошиться в своих вещах и вернулся к согильдийцам, демонстрируя небольшой, размером с куриное яйцо, пузырек с кислотно-зеленой жижей. Сурана не раз видела такие в деле. — Я запихну эту штуку ей в пещеру, а потом хорошенько пну в живот. Девка, конечно, сдохнет быстрее, чем я ей обещал, но мне и этого хватит.
Его слова шокировали всех, и больше всех, разумеется, Сурану. Она в панике начала, как и была, на спине отползать от садиста, отталкиваясь связанными руками, как будто это могло ее спасти. Но очень быстро руки легли на свободный конец пояса, и при следующем рывке ее голову впечатало в пол. После этого девушка замерла и просто зарыдала от неизбежности, капая слезами на пол.
— Зевран, брось. Это перебор. Она случайно цапнула твою дубину. Давай тихо-мирно убьем ее, и дело с концом, — попытался успокоить друга Тальесен. Другие молчали.
— Если б это была твоя «дубина», ты бы по-другому запел. Ну, уж нет. Она так просто не отделается. А ты, если не нравится, не смотри. Правда, запах ты все равно услышишь.
После этого он двинулся к Суране, отмахнувшись от пытающейся остановить его руки, как от назойливой мухи. В тусклом свете свечей сам пузырек почти не был виден, но бултыхающаяся внутри смертоносная жидкость приковала взгляды присутствующих. Она творила ужасные вещи с живой плотью, и Сурана вот-вот должна была испытать это на своем нутре. Девушка уже не пыталась пятиться и паниковать, она просто застыла, скованная ледяным ужасом покрепче любых веревок. Никогда в жизни она не испытывала такого страха. Подошедший Зевран опустился на одно колено, развел ей ноги в стороны и уже поднес пузырек к влагалищу Стража. Больше он ничего не успел сделать.
В следующее мгновение дверь с треском слетела с петель. Незадачливый Кристиан оказался прямиком на траектории ее полета и был немедленно погребен под ней. Остальные Вороны и Страж мгновенно устремили взоры на дверной проем, укутанный пылью. Убийцы промедлили всего секунды две, но это дорого им стоило. Лишь они кинулись к своему оружию, так беспечно оставленному с остальными вещами, по комнате прокатилась невидимая, но ощутимая волна... чьей-то воли. Под ее воздействием оставшиеся четыре Ворона замерли на своих местах, в тех позах, в каких были. Повисла гробовая тишина. Сурана без труда узнала бы заклинание паралича, но она сейчас сама была как парализованная. Нет, заклинание на нее не распространилось, просто она находилась в полнейшем недоумении и никак не могла сообразить, что, во имя Андрасте, здесь происходит. Но ей сегодня везло с ответами на вопросы — они приходили незамедлительно.
Полная луна с безоблачного неба заливала улицу своим мягким неестественным светом. Завеса пыли, все еще застилающая дверной проем, впитывала этот свет и как будто сияла. Несколько секунд после того, как Вороны застыли, проход оставался пустым, а затем в прозрачном мареве вырисовался неясный человеческий силуэт. Страж смотрела на него и молча молилась Создателю, ибо уже готова была к худшему. А тем временем силуэт неторопливой походкой вышел из тумана, и Сурана с удивлением и диким восторгом поняла, что перед ней не кто иной, как Морриган, Ведьма из Диких земель.
Она зашла в дом, и пыль улеглась, словно до этого лишь прикрывала ее. Она шла прямиком к Суране, не удостаивая убийц даже взглядом. Ей не понадобилось смотреть на них для того, чтобы, небрежно взмахнув рукой, запустить в них молнией. Электрический разряд коснулся ближайших четверых, не упустив и скрытого дверью Кристиана, и безжизненные тела, более не поддерживаемые магией ведьмы, грузно рухнули на пол. Остался один Зевран, не успевший далеко отбежать от Стража. Морриган, ухмыляясь, подошла к нему.
— Браво, Зевран, ты не разочаровал меня. Я уж сомневаться начала в тебе. Ты меня прости, однако многословной я не буду, меня ты знаешь, — свойственным ей томным голосом пропела Морриган. — Одно лишь добавлю. Флемет идея с пузырьком по вкусу бы пришлась. Но я тоже фантазией не обделена.
А потом она вдруг схватилась рукой за член Зеврана, который также под действием магии застыл под неестественным углом. Не успела Сурана в который раз за день опешить от происходящего, причинное место эльфа стало покрываться инеем, потом коркой льда. И вот его пах был похож на ледяную скульптуру, исполненную умелым ваятелем. Заклинание не давало Зеврану шевельнуть ни единой мышцей и даже двигать глазами, но он должен был испытывать невероятную боль, ведь часть его тела только что превратилась в неживой кусок льда. И все трое прекрасно поняли, что за этим последует. Страж понимала, что происходящее было немного-немало правосудием, но все равно ужасалась тому, что видела и что сейчас увидит. А Морриган, криво ухмыляясь, еще раз заглянула в ничего не выражающие, но все видящие глаза Ворона, после чего сильно сдавила кулак, и член Зеврана, ключевой «персонаж» большинства его историй, рассыпался на мелкие осколки.
Когда
Второй раз тишину улицы потревожил пронзительный крик, на этот раз мужской. Зевран никак не ожидал такого от Стража, здесь двух мнений быть не могло. В его крике смешались боль, удивление и злость. Тут же он отскочил назад, хватаясь руками за пострадавший орган. Сильвио никак не удерживал Сурану, поэтому она вмиг шлепнулась на пол на спину, ударившись сначала копчиком, а затем затылком. Меж головой и полом оказалась бляха пояса, и от этого удар получился еще ощутимее. В голове помутилось, из глаз, как говорится, искры посыпались. Эльфийка не могла сосредоточиться, перед глазами все плыло. Ей сразу же поспешили помочь. От хлесткой пощечины, немного, правда, смягченной из-за пояса, в голове все мгновенно стало на места. Взгляд быстро сфокусировался на красном от алкоголя и гнева лице Зеврана. Тут она начала понимать, что сделала, и страх ледяной хваткой сковывает сердце.
— Поганая ферелденская шлюха! С головой совсем не дружишь? — Оплеуха. — Разве я недостаточно доходчиво объяснил, чем чреваты такие выходки?! Я предупреждал, я могу быть на удивление жестоким! О, я вижу в твоих глазах понимание. Но ты только что совершила глупейшую свою ошибку. И ты будешь умирать очень болезненно.
Сурана мычала что есть силы, но ни Зеврана, который отошел к своим вещам, ни собравшихся возле него других Воронов это не заботило. Хотя они были, возможно, расстроены тем, что утехи закончились так быстро, никто не собирался спорить с эльфом. А возможно, они предвкушали экзекуцию так же, как предвкушали уже совершенное изнасилование? Страж понимала лишь, что Зеврана никто не остановит. К страху примешивалась горечь. Она все это время терпела этот кошмар, переживала худшие минуты своей жизни. Но стоило на миг потерять над собой контроль, и все страдания насмарку, и худшие минуты еще впереди.
— Что это ты надумал, приятель? — Голос Тальесена, не лишенный озабоченности, привлек внимание девушки.
— Что я надумал? — Зевран закончил копошиться в своих вещах и вернулся к согильдийцам, демонстрируя небольшой, размером с куриное яйцо, пузырек с кислотно-зеленой жижей. Сурана не раз видела такие в деле. — Я запихну эту штуку ей в пещеру, а потом хорошенько пну в живот. Девка, конечно, сдохнет быстрее, чем я ей обещал, но мне и этого хватит.
Его слова шокировали всех, и больше всех, разумеется, Сурану. Она в панике начала, как и была, на спине отползать от садиста, отталкиваясь связанными руками, как будто это могло ее спасти. Но очень быстро руки легли на свободный конец пояса, и при следующем рывке ее голову впечатало в пол. После этого девушка замерла и просто зарыдала от неизбежности, капая слезами на пол.
— Зевран, брось. Это перебор. Она случайно цапнула твою дубину. Давай тихо-мирно убьем ее, и дело с концом, — попытался успокоить друга Тальесен. Другие молчали.
— Если б это была твоя «дубина», ты бы по-другому запел. Ну, уж нет. Она так просто не отделается. А ты, если не нравится, не смотри. Правда, запах ты все равно услышишь.
После этого он двинулся к Суране, отмахнувшись от пытающейся остановить его руки, как от назойливой мухи. В тусклом свете свечей сам пузырек почти не был виден, но бултыхающаяся внутри смертоносная жидкость приковала взгляды присутствующих. Она творила ужасные вещи с живой плотью, и Сурана вот-вот должна была испытать это на своем нутре. Девушка уже не пыталась пятиться и паниковать, она просто застыла, скованная ледяным ужасом покрепче любых веревок. Никогда в жизни она не испытывала такого страха. Подошедший Зевран опустился на одно колено, развел ей ноги в стороны и уже поднес пузырек к влагалищу Стража. Больше он ничего не успел сделать.
В следующее мгновение дверь с треском слетела с петель. Незадачливый Кристиан оказался прямиком на траектории ее полета и был немедленно погребен под ней. Остальные Вороны и Страж мгновенно устремили взоры на дверной проем, укутанный пылью. Убийцы промедлили всего секунды две, но это дорого им стоило. Лишь они кинулись к своему оружию, так беспечно оставленному с остальными вещами, по комнате прокатилась невидимая, но ощутимая волна... чьей-то воли. Под ее воздействием оставшиеся четыре Ворона замерли на своих местах, в тех позах, в каких были. Повисла гробовая тишина. Сурана без труда узнала бы заклинание паралича, но она сейчас сама была как парализованная. Нет, заклинание на нее не распространилось, просто она находилась в полнейшем недоумении и никак не могла сообразить, что, во имя Андрасте, здесь происходит. Но ей сегодня везло с ответами на вопросы — они приходили незамедлительно.
Полная луна с безоблачного неба заливала улицу своим мягким неестественным светом. Завеса пыли, все еще застилающая дверной проем, впитывала этот свет и как будто сияла. Несколько секунд после того, как Вороны застыли, проход оставался пустым, а затем в прозрачном мареве вырисовался неясный человеческий силуэт. Страж смотрела на него и молча молилась Создателю, ибо уже готова была к худшему. А тем временем силуэт неторопливой походкой вышел из тумана, и Сурана с удивлением и диким восторгом поняла, что перед ней не кто иной, как Морриган, Ведьма из Диких земель.
Она зашла в дом, и пыль улеглась, словно до этого лишь прикрывала ее. Она шла прямиком к Суране, не удостаивая убийц даже взглядом. Ей не понадобилось смотреть на них для того, чтобы, небрежно взмахнув рукой, запустить в них молнией. Электрический разряд коснулся ближайших четверых, не упустив и скрытого дверью Кристиана, и безжизненные тела, более не поддерживаемые магией ведьмы, грузно рухнули на пол. Остался один Зевран, не успевший далеко отбежать от Стража. Морриган, ухмыляясь, подошла к нему.
— Браво, Зевран, ты не разочаровал меня. Я уж сомневаться начала в тебе. Ты меня прости, однако многословной я не буду, меня ты знаешь, — свойственным ей томным голосом пропела Морриган. — Одно лишь добавлю. Флемет идея с пузырьком по вкусу бы пришлась. Но я тоже фантазией не обделена.
А потом она вдруг схватилась рукой за член Зеврана, который также под действием магии застыл под неестественным углом. Не успела Сурана в который раз за день опешить от происходящего, причинное место эльфа стало покрываться инеем, потом коркой льда. И вот его пах был похож на ледяную скульптуру, исполненную умелым ваятелем. Заклинание не давало Зеврану шевельнуть ни единой мышцей и даже двигать глазами, но он должен был испытывать невероятную боль, ведь часть его тела только что превратилась в неживой кусок льда. И все трое прекрасно поняли, что за этим последует. Страж понимала, что происходящее было немного-немало правосудием, но все равно ужасалась тому, что видела и что сейчас увидит. А Морриган, криво ухмыляясь, еще раз заглянула в ничего не выражающие, но все видящие глаза Ворона, после чего сильно сдавила кулак, и член Зеврана, ключевой «персонаж» большинства его историй, рассыпался на мелкие осколки.
Когда