Пираты
Смазкой и поглаживала само Отверстие.
— Прелестное Колечко, — похвалила Маша. — Ты ещё не течёшь? Ну ничего, скоро научишься у меня.
Поскольку от предыдущего Наказания Чувства Жени были сосредоточены на самых внутренних его Переживаниях, томление в Паху он воспринял особенно ярко. Он ощущал нечто приятное в своём Пенисе, но странным Образом эти Ощущения были притянуты назад, к Попе, в Колечке которой тоже начинало разливаться Наслаждение.
Маша не пускала Пенис вперёд, наоборот, приближала его к самому Колечку, в которое она очень осторожно вставила свой Палец и слегка ёрзала им по внутренним Стенкам. От этого Женя испытывал растущее Удовольствие, которое было больше, чем в ограниченном Пенисе. У него возникало необычное Желание, чтобы Наслаждение в Пенисе перешло в Наслаждение в Попе.
В это Время Маша добралась своим Пальцем до его Простаты. Женя застонал. Становилось очевидно, что Пенис не сможет дать ему Удовлетворение, а приятные Ощущения в Простате обещали ему желанную Разрядку.
Маша вставила второй Палец ему в Попу и двигала им по Кругу. Колечко расширялось. Мучения Жени длились. Он прерывисто дышал, хотел кончить, но не мог. Точнее, ему не позволяли кончить.
— Потерпи, моя Девочка, сейчас я тебя выебу, как следует, — произнесла Маша ласково у него над Ухом.
Она вставила третий Палец и ещё немного расширила Проход. Через некоторое Время — четвёртый. Женя изнемогал.
Прошло ещё несколько Минут, прежде чем Маша вынула свои Пальцы. Теперь она стала гладить Женю по Плечам, Груди, Ягодицам и Талии.
Наконец она подошла вплотную к Жене и нежно вставила ему Годмише. Своими Ягодицами Женя ощущал тёплую Кожу её Живота. Она двигалась внутри него еле-еле, но Женя почувствовал растущее Наслаждение в Попе. Маша взяла Женю Руками за Талию и крепче насадила на свой чудесный Хуй. Женя ойкнула.
— Так хорошо, милая?
— Да-а-а, — протянула Женя.
— Вот и у тебя появился ёбарь, да, киска моя? — Маша привстал на цыпочки и сделал несколько толчков сверху вниз, целясь в простату.
Женя взвизгнула от счастья.
Маша старался быть сосредоточенным, но невольно улыбнулся и небольно хлопнул Женю по ягодице.
Женя начала подмахивать, она стонала. Маша опустился ниже, где годмише упирался ему прямо в клитор и грозил довершить начатое Женей утром.
Маша замедлил движения, он взялся за верёвки на руках Жени и неторопливо их развязывал. Женя сама насаживалась на годмише. Наконец руки её были свободны.
— Давай ложись на спину, киса, — скомандовал Маша, крепко полапав Женю за грудь, вынув годмише.
Женя перевернулась на спину и взялась руками за край стола; её соски встали. Маша задрал ей ноги вверх и снова вставил годмише, вызвав бурю восторга у согнутой пополам девушки.
— Вот дурочка моя, — вполголоса проговорил с улыбкой Маша, работая талией. Он слегка приседал и наваливался вперёд, отчего попадал в простату Жени. Одновременно его клитор был на грани возможного терпения от прямых и ритмичных воздействий.
Маша глубоко дышал, закусив губу, на его лопатках и животе блестел пот. Он был готов кончить, Женя вскрикивала, зажмурившись:
— Я кончаю! Кончаю уже! — У неё от сладкого возбуждения бёдра покрылись гусиной кожей.
Наконец они оба закричали от одновременного счастья. Маша приник к Жене, склонился над ней и, вынув годмише, сняв и отбросив презерватив, поцеловал её в губы, просунув ей свой горячий язык глубоко в рот. Потом зашептал на ухо:
— Женечка, девочка моя, люблю тебя, крошка.
— Я тебя тоже люблю, милый мой мальчик!
Маша помог Жене сойти со стола. Они вновь поцеловались стоя. Потом Маша сказал:
— Зайка, пойдём в кровать теперь целоваться!
Он увлёк Женю за собой в кровать и лёг на неё, целуя и промокая простынёй её соки, выплеснувшиеся во время оргазма на столе.
— Мокрая моя девочка.
— Я старалась для тебя. А ты теперь всё время будешь меня ебать?
— Ну конечно, милая моя горячая подружка. Куда ты теперь денешься от меня. Без ебли не останешься.
Женя обхватила его руками и ногами и порывисто и благодарно прижала к себе.
Маша улыбнулся и погладил её по щеке.
— Мы всё время будем вместе? — не унималась Женя.
— Да, всё время. Кстати, у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, он уже высох. Но если нет, ты ведь всё равно его наденешь для меня? — загадочно произнёс Маша. Он оставил постель и ушёл в ванную (его годмише покачивался на ходу, маленькие ягодицы перетянуты ремешками), вернувшись с кружевными трусами в руках, сыгравшими вчера свою важную роль.
— Очень жаль, несмотря на то, что я их недавно постирал и повесил сушить, они всё ещё влажные.
Маша стоял перед кроватью, вопросительно глядя на Женю. Женя боролась со своими чувствами и косилась на упругий годмише вблизи от своего лица. Маша ждал.
Женя покраснела и медленно встала с кровати. Маша, присев, приложил ей к промежности трусы, ловко пропустил бретельки между ног и завязал бантик сначала с одной стороны, а потом и с другой.
Маша отошёл к окну, чтобы полюбоваться на свою работу. Кружева отлично подходили к смуглому телу Жени, бантики украшали талию, а ягодицы оставались совсем неприкрытыми, и на них волшебно горели десять фиолетовых полос наказания.
— Ты чудесно выглядишь, подруга! Да, чуть не забыл. Зашёл я в ванную, а там у меня стирки немеряно. Я и подумал, у меня же есть подруга, которая за мной хоть на край света. На край, может, и не надо, а постирать мне вот надо. Пойдём, покажу тебе всё и объясню, что к чему. Не стиральную же машину использовать, раз ты у меня есть? А потом, как закончишь, приготовишь мне завтрак; мытьё посуды тоже на тебе отныне. Да, и уборку будешь мне тут делать теперь раз в неделю; сначала голой, потом, может, выдам тебе платье горничной. А я пока своими делами займусь. Всё поняла, красавица моя?..
ФОРУМ О ПИРАТАХ
АГАФОН: Ничего не поняла, клянусь Геркулесом!
СОКРАТ: Агафон, ты чересчур увлекаешься этим варварским сюжетом, и твои щёки красиво краснеют. Ты же слышал, как главные герои, точнее, Маша, пересказывала историю с яблоком Эриды. Вот что для нас главное.
САРА: Разумеется, когда я сочиняла эту историю, я опиралась на греческий сюжет с Эридой. Потом я отложила рукопись в сторону и занималась примерно тем, чем вас обоих заставляет заниматься Платон. Вернувшись за письменный стол, я убедилась, что мой новый опыт диктует мне новое продолжение. Одним словом, мне пришлось привить мой опыт на ваше древнее дерево. Но мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, Агафон, когда ты говоришь, что ничего не понимаешь.
АГАФОН: Что же?
САРА: Тебе непонятны некоторые трюки, а именно, откуда Маша взяла хлороформ.
АГАФОН: Пожалуй, ты права.
СОКРАТ: Она не всегда права.
САРА: Мы все это учитываем. Маша подготовилась к приходу Жени заранее. Под сиденьем каждого стула был приклеен клейкой лентой закрытый, но легко открывающийся пакет с хлороформом. Таким образом, на какой бы стул Женя не усадил Машу, она
— Прелестное Колечко, — похвалила Маша. — Ты ещё не течёшь? Ну ничего, скоро научишься у меня.
Поскольку от предыдущего Наказания Чувства Жени были сосредоточены на самых внутренних его Переживаниях, томление в Паху он воспринял особенно ярко. Он ощущал нечто приятное в своём Пенисе, но странным Образом эти Ощущения были притянуты назад, к Попе, в Колечке которой тоже начинало разливаться Наслаждение.
Маша не пускала Пенис вперёд, наоборот, приближала его к самому Колечку, в которое она очень осторожно вставила свой Палец и слегка ёрзала им по внутренним Стенкам. От этого Женя испытывал растущее Удовольствие, которое было больше, чем в ограниченном Пенисе. У него возникало необычное Желание, чтобы Наслаждение в Пенисе перешло в Наслаждение в Попе.
В это Время Маша добралась своим Пальцем до его Простаты. Женя застонал. Становилось очевидно, что Пенис не сможет дать ему Удовлетворение, а приятные Ощущения в Простате обещали ему желанную Разрядку.
Маша вставила второй Палец ему в Попу и двигала им по Кругу. Колечко расширялось. Мучения Жени длились. Он прерывисто дышал, хотел кончить, но не мог. Точнее, ему не позволяли кончить.
— Потерпи, моя Девочка, сейчас я тебя выебу, как следует, — произнесла Маша ласково у него над Ухом.
Она вставила третий Палец и ещё немного расширила Проход. Через некоторое Время — четвёртый. Женя изнемогал.
Прошло ещё несколько Минут, прежде чем Маша вынула свои Пальцы. Теперь она стала гладить Женю по Плечам, Груди, Ягодицам и Талии.
Наконец она подошла вплотную к Жене и нежно вставила ему Годмише. Своими Ягодицами Женя ощущал тёплую Кожу её Живота. Она двигалась внутри него еле-еле, но Женя почувствовал растущее Наслаждение в Попе. Маша взяла Женю Руками за Талию и крепче насадила на свой чудесный Хуй. Женя ойкнула.
— Так хорошо, милая?
— Да-а-а, — протянула Женя.
— Вот и у тебя появился ёбарь, да, киска моя? — Маша привстал на цыпочки и сделал несколько толчков сверху вниз, целясь в простату.
Женя взвизгнула от счастья.
Маша старался быть сосредоточенным, но невольно улыбнулся и небольно хлопнул Женю по ягодице.
Женя начала подмахивать, она стонала. Маша опустился ниже, где годмише упирался ему прямо в клитор и грозил довершить начатое Женей утром.
Маша замедлил движения, он взялся за верёвки на руках Жени и неторопливо их развязывал. Женя сама насаживалась на годмише. Наконец руки её были свободны.
— Давай ложись на спину, киса, — скомандовал Маша, крепко полапав Женю за грудь, вынув годмише.
Женя перевернулась на спину и взялась руками за край стола; её соски встали. Маша задрал ей ноги вверх и снова вставил годмише, вызвав бурю восторга у согнутой пополам девушки.
— Вот дурочка моя, — вполголоса проговорил с улыбкой Маша, работая талией. Он слегка приседал и наваливался вперёд, отчего попадал в простату Жени. Одновременно его клитор был на грани возможного терпения от прямых и ритмичных воздействий.
Маша глубоко дышал, закусив губу, на его лопатках и животе блестел пот. Он был готов кончить, Женя вскрикивала, зажмурившись:
— Я кончаю! Кончаю уже! — У неё от сладкого возбуждения бёдра покрылись гусиной кожей.
Наконец они оба закричали от одновременного счастья. Маша приник к Жене, склонился над ней и, вынув годмише, сняв и отбросив презерватив, поцеловал её в губы, просунув ей свой горячий язык глубоко в рот. Потом зашептал на ухо:
— Женечка, девочка моя, люблю тебя, крошка.
— Я тебя тоже люблю, милый мой мальчик!
Маша помог Жене сойти со стола. Они вновь поцеловались стоя. Потом Маша сказал:
— Зайка, пойдём в кровать теперь целоваться!
Он увлёк Женю за собой в кровать и лёг на неё, целуя и промокая простынёй её соки, выплеснувшиеся во время оргазма на столе.
— Мокрая моя девочка.
— Я старалась для тебя. А ты теперь всё время будешь меня ебать?
— Ну конечно, милая моя горячая подружка. Куда ты теперь денешься от меня. Без ебли не останешься.
Женя обхватила его руками и ногами и порывисто и благодарно прижала к себе.
Маша улыбнулся и погладил её по щеке.
— Мы всё время будем вместе? — не унималась Женя.
— Да, всё время. Кстати, у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, он уже высох. Но если нет, ты ведь всё равно его наденешь для меня? — загадочно произнёс Маша. Он оставил постель и ушёл в ванную (его годмише покачивался на ходу, маленькие ягодицы перетянуты ремешками), вернувшись с кружевными трусами в руках, сыгравшими вчера свою важную роль.
— Очень жаль, несмотря на то, что я их недавно постирал и повесил сушить, они всё ещё влажные.
Маша стоял перед кроватью, вопросительно глядя на Женю. Женя боролась со своими чувствами и косилась на упругий годмише вблизи от своего лица. Маша ждал.
Женя покраснела и медленно встала с кровати. Маша, присев, приложил ей к промежности трусы, ловко пропустил бретельки между ног и завязал бантик сначала с одной стороны, а потом и с другой.
Маша отошёл к окну, чтобы полюбоваться на свою работу. Кружева отлично подходили к смуглому телу Жени, бантики украшали талию, а ягодицы оставались совсем неприкрытыми, и на них волшебно горели десять фиолетовых полос наказания.
— Ты чудесно выглядишь, подруга! Да, чуть не забыл. Зашёл я в ванную, а там у меня стирки немеряно. Я и подумал, у меня же есть подруга, которая за мной хоть на край света. На край, может, и не надо, а постирать мне вот надо. Пойдём, покажу тебе всё и объясню, что к чему. Не стиральную же машину использовать, раз ты у меня есть? А потом, как закончишь, приготовишь мне завтрак; мытьё посуды тоже на тебе отныне. Да, и уборку будешь мне тут делать теперь раз в неделю; сначала голой, потом, может, выдам тебе платье горничной. А я пока своими делами займусь. Всё поняла, красавица моя?..
ФОРУМ О ПИРАТАХ
АГАФОН: Ничего не поняла, клянусь Геркулесом!
СОКРАТ: Агафон, ты чересчур увлекаешься этим варварским сюжетом, и твои щёки красиво краснеют. Ты же слышал, как главные герои, точнее, Маша, пересказывала историю с яблоком Эриды. Вот что для нас главное.
САРА: Разумеется, когда я сочиняла эту историю, я опиралась на греческий сюжет с Эридой. Потом я отложила рукопись в сторону и занималась примерно тем, чем вас обоих заставляет заниматься Платон. Вернувшись за письменный стол, я убедилась, что мой новый опыт диктует мне новое продолжение. Одним словом, мне пришлось привить мой опыт на ваше древнее дерево. Но мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, Агафон, когда ты говоришь, что ничего не понимаешь.
АГАФОН: Что же?
САРА: Тебе непонятны некоторые трюки, а именно, откуда Маша взяла хлороформ.
АГАФОН: Пожалуй, ты права.
СОКРАТ: Она не всегда права.
САРА: Мы все это учитываем. Маша подготовилась к приходу Жени заранее. Под сиденьем каждого стула был приклеен клейкой лентой закрытый, но легко открывающийся пакет с хлороформом. Таким образом, на какой бы стул Женя не усадил Машу, она