Негритянка и наци. Часть 2. Глава 3
стена рушится и все становится на свои места, — Мари ухватила обеих девушек за промежности и, заставив отойти от стены, развернула лицом к Жюли.
— Я, к сожалению, могу оставить тебе только одну шлюшку, — сказала она, — нам с девочками тоже охота развлечься. Но я даю тебе право выбора. Кого ты хочешь взять на ночь?
— Конечно Гретхен, — рассмеялась Жюли, — я только вошла во вкус. Сигрун хорошая девочка, мне было бы жаль причинить ей боль, — она нежно слизала слезы с лица датчанки. Белые зубы сверкнули на черном лице и Сигрун невольно улыбнулась в ответ.
— Ну и хорошо, — Мари высвободила пальцы из влагалища немки и звонким шлепком подтолкнула ее вперед, — это твоя хозяйка этой ночью, сучка!
Мулатка ухватила поудобнее промежность Сигрун и повела ее задом к двери. Выходя Сигрун еще успела заметить, как немка распластывается в униженной позе перед негритянкой, младше ее почти вдвое, подобострастно целуя черные ноги.
— Она ей ничего не сделает? — спросила позже, датчанка когда Мари отпустила ее влагалище и разрешила идти рядом, — будут проблемы, если что-то с ней случится.
— Не волнуйся, — рассмеялась Мари, — сейчас Жюли уже не так зла на белых, как час назад. К тому же, когда я ее лечила, в нее вошла часть энергии Эрзули, а эта богиня любит секс, а не боль и кровь. Жюли оттрахает Гретхен как последнюю сучку, но бьюсь об заклад ей это понравится не меньше, чем самой гаитянке.
Говоря это, Мари открыла дверь в свою палату и втолкнула туда Сигрун, которую приветствовали радостными возгласами сидевшие на койках мулатки. Датчанка, похотливо улыбаясь, без напоминания опустилась на четвереньки и, задрав ягодицы, поползла в сторону койки Иветты. Мулатка уже нетерпеливо похлопывала по текущей черной пизде, жаждущей умелого языка белой девушки.
— Оуууооо.
Мари вздрогнула, проснувшись от протяжного воя, раздавшегося где-то вдали. Она оглянулась — Сигрун мирно посапывала в ее объятьях, утомившись после лесбийской оргии. Однако мулатки не спали, со страхом косившись в сторону распахнутого окна. Через него виднелась полная Луна, осветившая башни и шпили замка.
— Оууу, — вой раздался совсем близко.
— Что это? — спросила афроамериканка.
— Лугару, — испуганно ответила Иветта, — оборотень. Не смотри туда.
Мари отмахнулась от этих слов, вставая с кровати и, подходя к окну, осторожно выглянула. Сначала она не видела ничего и уже хотела отойти, как вдруг что-то зашевелилось у крепостной стены и на верхушку башни выпрыгнуло большое серое тело.
— Волк! — Мари невольно сказала это вслух, — волк на крыше!
Это действительно был волк — огромный, гибкий зверь со светлой, серебристо-серой шерстью. Глаза странного темно-синего цвета светились колдовским огнем. Оскалив окровавленные клыки, хищник осматривал внутренний двор совершенно осмысленным, человеческим взглядом, от которого у Мари побежали по коже мурашки. Она невольно присмотрелась к лапам хищника — они скорее напоминали сильно заросшие человеческие руки, чем волчьи лапы. Видимо они помогали ему передвигаться по крышам замка.
Мари чуть слышно прошептала выученное ею в детстве заклинание, которым луизианские каджуны открывали под шкурой оборотня его подлинный облик. Увиденное настолько поразило Мари, что она едва не выдала себя резким движением. К счастью волк, зевнув во всю огромную пасть, издал очередной вой и спрыгнул куда-то вниз. Мари же только через пару минут нашла в себе силы отойти от окна и улечься в койку.
На мгновение, на месте волка Мари увидела женщину — высокую голубоглазую блондинку, с белоснежной кожей, длинными ногами и пышной грудью. Ее алые губы кривились в демонической ухмылке, а глаза горели все тем же дьявольским огнем. Если это вообще не был сам дьявол.
— Что там? — тем временем спрашивала ее Сигрун, которую наконец разбудил этот вой, — что ты видела.
— Такое лучше не видеть, — сказала Анжела, — это дьявольское отродье пришло сюда вместе с немцами, а может и с Макудалем. Когда волк появляется близ замка — жди беды.
— Это не волк, — Мари успокаивающе погладила по голове Сигрун, — это волчица.
До рассвета никто в палате больше не мог сомкнуть глаз, переживая происходящее. Чтобы немного успокоиться девушки решили вновь заняться любовью. Лаская друг друга, мулатки обменивались страстными поцелуями, в то время как язык, пальцы и губы датчанки ласкали похотливые черные дырочки, с удовольствием слизывая сладкие струйки. В награду за усердие Сигрун разложили на полу и все четыре мулатки, ласкали ее груди и нежный трепещущий бутон, вновь и вновь истекавший влагой.
Перед рассветом Сигрун перебралась в сестринскую — куда вслед за ней направилась и Мари, чтобы проверить как продолжается знакомство у Жюли и Гретхен. Первое что им бросилось в глаза — это вздернутая кверху ритмично покачивающаяся белая жопа. И отверстие ануса и выставленная напоказ вагина представляли собой две огромные разъебанные дыры, казалось, уже не способные закрыться. Обладательница этих, изрядно попользованных прелестей, стоя на четвереньках, зарылась лицом меж стройных ножек черной девушки, раскинувшейся на полу меж расстеленных простыней, белых халатов и прочих тряпок. Жюли довольно жмурилась, наслаждаясь старательным языком немки.
— Я смотрю вы уже совсем поладили, — усмехнулась Мари, обходя рабыню и похлопывая ее по заду, — чем ты ее так раздолбала?
— Да чем придется, — рассмеялась Жюли, — ножкой кровати, бутылкой из-под коньяка, рукой, ногой. Ей это и впрямь нравится — текла как из ведра.
— Вот и хорошо, — сказала Мари, — сейчас эти игры придется свернуть, потому что вот-вот придет Майер. Зато он отправит тебя обратно, а с тобой — и эту шлюшку, у нее как раз смена внизу начинается. Ты там как, всем можешь доверять?
— Да, — кивнула Жюли, — они трусихи, но не сдадут, я уверена. Нас слишком презирают, чтобы шпионок подселять.
— Ну и отлично, значит, развлечетесь вместе, — сказала Мари, — и помни, что я тебе сказала. Не лезь на рожон, не возникай, делай все, что немцы велят, как бы это не было противно. Поглаживай их по яйцам, чтобы в нужный момент сдавить их со всей силой.
— Хорошо, я постараюсь, — серьезно кивнула девушка.
— И еще, — Мари поманила к себе негритянку и вкратце рассказала, о том, что произошло ночью, умолчав лишь о заклинании. Лицо гаитянки из черного стало пепельно-серым.
— Девушки, что тут давно, — встревожено сказала она, — говорили, что еще до меня две девчонки пытались сбежать. Их охранники взяли к себе на вышку и они как-то умудрились выскочить за ворота. Тогда тоже этой вой слышали, а к утру привезли два тела, обглоданных до костей.
— Ясно, — помрачнела Мари, — ну ладно, разберемся.
Она ушла в палату, не дожидаясь, пока выйдет Майер и легла на койку, раздумывая обо всем здесь услышанном. Получалась довольно темная и запутанная история — при том при всем, что она почти не приблизилась к пониманию того, что тут происходит.
Ее размышления прервал стук двери и появление на пороге доктора
— Я, к сожалению, могу оставить тебе только одну шлюшку, — сказала она, — нам с девочками тоже охота развлечься. Но я даю тебе право выбора. Кого ты хочешь взять на ночь?
— Конечно Гретхен, — рассмеялась Жюли, — я только вошла во вкус. Сигрун хорошая девочка, мне было бы жаль причинить ей боль, — она нежно слизала слезы с лица датчанки. Белые зубы сверкнули на черном лице и Сигрун невольно улыбнулась в ответ.
— Ну и хорошо, — Мари высвободила пальцы из влагалища немки и звонким шлепком подтолкнула ее вперед, — это твоя хозяйка этой ночью, сучка!
Мулатка ухватила поудобнее промежность Сигрун и повела ее задом к двери. Выходя Сигрун еще успела заметить, как немка распластывается в униженной позе перед негритянкой, младше ее почти вдвое, подобострастно целуя черные ноги.
— Она ей ничего не сделает? — спросила позже, датчанка когда Мари отпустила ее влагалище и разрешила идти рядом, — будут проблемы, если что-то с ней случится.
— Не волнуйся, — рассмеялась Мари, — сейчас Жюли уже не так зла на белых, как час назад. К тому же, когда я ее лечила, в нее вошла часть энергии Эрзули, а эта богиня любит секс, а не боль и кровь. Жюли оттрахает Гретхен как последнюю сучку, но бьюсь об заклад ей это понравится не меньше, чем самой гаитянке.
Говоря это, Мари открыла дверь в свою палату и втолкнула туда Сигрун, которую приветствовали радостными возгласами сидевшие на койках мулатки. Датчанка, похотливо улыбаясь, без напоминания опустилась на четвереньки и, задрав ягодицы, поползла в сторону койки Иветты. Мулатка уже нетерпеливо похлопывала по текущей черной пизде, жаждущей умелого языка белой девушки.
— Оуууооо.
Мари вздрогнула, проснувшись от протяжного воя, раздавшегося где-то вдали. Она оглянулась — Сигрун мирно посапывала в ее объятьях, утомившись после лесбийской оргии. Однако мулатки не спали, со страхом косившись в сторону распахнутого окна. Через него виднелась полная Луна, осветившая башни и шпили замка.
— Оууу, — вой раздался совсем близко.
— Что это? — спросила афроамериканка.
— Лугару, — испуганно ответила Иветта, — оборотень. Не смотри туда.
Мари отмахнулась от этих слов, вставая с кровати и, подходя к окну, осторожно выглянула. Сначала она не видела ничего и уже хотела отойти, как вдруг что-то зашевелилось у крепостной стены и на верхушку башни выпрыгнуло большое серое тело.
— Волк! — Мари невольно сказала это вслух, — волк на крыше!
Это действительно был волк — огромный, гибкий зверь со светлой, серебристо-серой шерстью. Глаза странного темно-синего цвета светились колдовским огнем. Оскалив окровавленные клыки, хищник осматривал внутренний двор совершенно осмысленным, человеческим взглядом, от которого у Мари побежали по коже мурашки. Она невольно присмотрелась к лапам хищника — они скорее напоминали сильно заросшие человеческие руки, чем волчьи лапы. Видимо они помогали ему передвигаться по крышам замка.
Мари чуть слышно прошептала выученное ею в детстве заклинание, которым луизианские каджуны открывали под шкурой оборотня его подлинный облик. Увиденное настолько поразило Мари, что она едва не выдала себя резким движением. К счастью волк, зевнув во всю огромную пасть, издал очередной вой и спрыгнул куда-то вниз. Мари же только через пару минут нашла в себе силы отойти от окна и улечься в койку.
На мгновение, на месте волка Мари увидела женщину — высокую голубоглазую блондинку, с белоснежной кожей, длинными ногами и пышной грудью. Ее алые губы кривились в демонической ухмылке, а глаза горели все тем же дьявольским огнем. Если это вообще не был сам дьявол.
— Что там? — тем временем спрашивала ее Сигрун, которую наконец разбудил этот вой, — что ты видела.
— Такое лучше не видеть, — сказала Анжела, — это дьявольское отродье пришло сюда вместе с немцами, а может и с Макудалем. Когда волк появляется близ замка — жди беды.
— Это не волк, — Мари успокаивающе погладила по голове Сигрун, — это волчица.
До рассвета никто в палате больше не мог сомкнуть глаз, переживая происходящее. Чтобы немного успокоиться девушки решили вновь заняться любовью. Лаская друг друга, мулатки обменивались страстными поцелуями, в то время как язык, пальцы и губы датчанки ласкали похотливые черные дырочки, с удовольствием слизывая сладкие струйки. В награду за усердие Сигрун разложили на полу и все четыре мулатки, ласкали ее груди и нежный трепещущий бутон, вновь и вновь истекавший влагой.
Перед рассветом Сигрун перебралась в сестринскую — куда вслед за ней направилась и Мари, чтобы проверить как продолжается знакомство у Жюли и Гретхен. Первое что им бросилось в глаза — это вздернутая кверху ритмично покачивающаяся белая жопа. И отверстие ануса и выставленная напоказ вагина представляли собой две огромные разъебанные дыры, казалось, уже не способные закрыться. Обладательница этих, изрядно попользованных прелестей, стоя на четвереньках, зарылась лицом меж стройных ножек черной девушки, раскинувшейся на полу меж расстеленных простыней, белых халатов и прочих тряпок. Жюли довольно жмурилась, наслаждаясь старательным языком немки.
— Я смотрю вы уже совсем поладили, — усмехнулась Мари, обходя рабыню и похлопывая ее по заду, — чем ты ее так раздолбала?
— Да чем придется, — рассмеялась Жюли, — ножкой кровати, бутылкой из-под коньяка, рукой, ногой. Ей это и впрямь нравится — текла как из ведра.
— Вот и хорошо, — сказала Мари, — сейчас эти игры придется свернуть, потому что вот-вот придет Майер. Зато он отправит тебя обратно, а с тобой — и эту шлюшку, у нее как раз смена внизу начинается. Ты там как, всем можешь доверять?
— Да, — кивнула Жюли, — они трусихи, но не сдадут, я уверена. Нас слишком презирают, чтобы шпионок подселять.
— Ну и отлично, значит, развлечетесь вместе, — сказала Мари, — и помни, что я тебе сказала. Не лезь на рожон, не возникай, делай все, что немцы велят, как бы это не было противно. Поглаживай их по яйцам, чтобы в нужный момент сдавить их со всей силой.
— Хорошо, я постараюсь, — серьезно кивнула девушка.
— И еще, — Мари поманила к себе негритянку и вкратце рассказала, о том, что произошло ночью, умолчав лишь о заклинании. Лицо гаитянки из черного стало пепельно-серым.
— Девушки, что тут давно, — встревожено сказала она, — говорили, что еще до меня две девчонки пытались сбежать. Их охранники взяли к себе на вышку и они как-то умудрились выскочить за ворота. Тогда тоже этой вой слышали, а к утру привезли два тела, обглоданных до костей.
— Ясно, — помрачнела Мари, — ну ладно, разберемся.
Она ушла в палату, не дожидаясь, пока выйдет Майер и легла на койку, раздумывая обо всем здесь услышанном. Получалась довольно темная и запутанная история — при том при всем, что она почти не приблизилась к пониманию того, что тут происходит.
Ее размышления прервал стук двери и появление на пороге доктора