Сватья. Заказ дочери.
не считая сегодня, она такая же была. Жадная и ласковая одновременно. Но хорошо, что быстро насыщается. А то по молодости была у меня подруга, так той сколько не давай, всё мало. Пару дней с ней проведешь и шатать начинает. Выдаивала до суха. До последней капли. И когда уже братан был ни на что не годен, кроме как поссать, работал руками, языком. Расстались.
Сватья стонала от удовольствия, крутила задом, то приседала, то выгибалась, то приподнималась, так что мне, чтобы браток не выскочил, приходилось на цыпочки вставать. А потом кончила. Весьма бурно. Наголодовалась женщина.
Хорошо, что в бане. Сразу и подмыться можно.
Выпятив животик, сватья поливала водичкой свой передок, мыла промежность, стараясь забраться пальчиками куда-то внутрь себя. Чистюля, мля!
- Тебя помыть?
- Сам помоюсь.
- Ну уж нет. Ты меня мыл, дай я хоть его помою.
Вывалились в предбанник, сели, отдыхаем. Вроде и не парились, а пар валит клубами. Отдышались.
- Ладно, я в баню пошел.
- ??!
- Так я же так и не помылся.
- Вау! Ну-ка ложись на моё место! Сейчас я над тобой поиздеваюсь!
- А я что, издевался?
- А как же! Когда мыл, так трогал, что думала заору и кончу. Ложись, ложись.
Прямо как в той сказке Пушкина: Делать нечего, бояре. Мы подвластны государю! Государыня, правда, но власть применила. Разложила на полке. Спину трёт, плечи, даже ягодицы раздвинула и внутри помыла. Забралась ко мне, на попу села и массаж делает. Её мокрая, горячая промежность на моих не менее мокрых ягодицах. И чую, как раскрытая подружка по моей заднице елозит. Размяла плечи, спину, слезла.
- Поввертайсь!
Прямо наш старшина. Тот тоже согласные в командах сдваивал. Рровняйсь! Ссмиррно! И эта туда же. Повернулся, на спину лёг, расслабился и даже глаза прикрыл от удовольствия. А чего не расслабляться? Яйца пустые, моют, лежи и отдыхай. А сватьюшка старается, грудь трёт, живот. А вот это так тереть не надо. Можно и ещё на разок натереться. Вот сучка, не сватья! Мало, что не то тёрла, так она ещё и в рот толкает.
- Сватьюшка, - говорю, - а не боишься ли ты, что я ротик твой красивый и маленький залью? И глотать заставлю.
- Не боюсь. Успею среагировать. А и зальёшь - не беда. Полезно для женского организма иногда сглотнуть. Да и на вкус тебя попробую.
- Угомонись. Нам ещё вечер и ночь впереди. А я не вырабатываю сперму. У меня не спермозавод.
- И то правда. Да я - то так, ради того, чтобы вспомнить, что у мужиков есть.
- Ах ты, сучка! Не ты ли только что получила удовольствие?
- Кто? Я? - Сама невинность. - Когда? Кто видел? Ну и что, что сучка. Зато красивая и пышная.
- Кто? Ты?
- Да. Сам сказал.
- Когда?
- А вот когда меня.... Вот сволочь, подловил!
Рассмеялись. Быстро домылись и в дом.
Посидели, поели-попили.
- Ну всё, сватьюшка, пошли.
- Спать?
- Да нет, драть тебя буду. Драть безбожно. Во всех позах.
- И за что ты меня так?
- Не за что, а для чего?
- И для чего?
- Чтобы ты сытая и довольная была.
- Если для этого, то пошли.
На кровать легли, аки муж с женой. Я и почал сватьюшку тискать. Ох, и нацеловались же мы, натешились. Губы уже не шевелятся. А во время поцелуев я сватьюшкино тело мну, тискаю, титьки накручиваю. И подружку её мокрую глажу, в ладони сжимаю, вовнутрь пальцами залезаю. А чтобы мне приятнее было, свет не гасим, любуюсь я на тело её. Хоть и грузноватое, но очень на ощупь и для глаз приятное. И она не отстаёт, конец из рук не выпускает, так его ласкает, так ласкает, что аж подступает что-то, вот-вот кончу. Пришлось отобрать у неё эту игрушку. Устали, что и говорить. Года уже не те, не девочки-мальчики, чтобы без передышки всю ночь качевряжиться. Отпал от неё. Лежим, дышим тяжело.
- Ну и что, сват, когда драть будешь?
- А вот раскидывай ножки, сейчас и начну. О, ты какая мокренькая! Ну-ка, ну-ка, прими моего братика.
И толчком, резко, едва сватья приставила головку ко входу, вошёл. Она ахнула, ноги задрала, на плечи мне их положила. И пошла у нас потеха. Сопим, стараемся, только кровать поскрипывает, да охи-ахи слышны.
- Сват, я сейчас кончу.
- Угу, давай.
- А ты?
- А я потом.
- Кончаю-юууу-ййй!
Затряслась, сжала меня ногами, зад от матраса подняла и затихла, только изредка вздрагивает. Потом расслабилась, на матрас опустилась. А я продолжил. Теперь уж медленно, стараясь протолкнуть до самого донышка, так, чтобы преграду, упор почувствовать. Несколько раз медленно введу-выведу, потом выйду почти полностью и с размаху - раз! Она ахнет, а я снова медленно. Замер, пережидая желание выпустить сперму на волю, а как только оно затихло, снова толчки пошли в сватьину подружку. Она говорит
- Сват, я не так хочу. Дай я собачкой встану.
Встала на четвереньки, зад выставила.
- А давай, милая, поиграем в собачек.
- Как это?
- Так собачки вначале облизываются, обнюхиваются. Кобель сучке под хвостом понюхает, полижет. И она у него конец понюхает, полижет. А уж потом он на неё заскакивает.
- А давай!
Она ноги пошире, я рядом на четвереньках для большей правдоподобности. Понюхал, нос в пизду сунув, лизнул. Сватья взвизгнула, вперёд подалась.
- Ты чего?
- Щекотно.
- Терпи, сучка.
- Сам кобель.
И мы продолжили. Полизал сватьину подружку. И её заставил под меня подлезть, полизать. Кобель ведь на спину не будет падать, чтобы сучка его лизала, так что пусть лезет. Изогнулась, бедная, чуть шею не свернула, достать стараясь и всё же схитрила. На спину упала и подлезла.
- Эй, эй, сватья! Сучки не сосут, сучки лижут!
- А я неправильная сучка.
- Нет, нет, ты это перестань. Кобели тоже не железные. И в рот спустить могут.
- Пусть спускают.
- Ах, ты так! Ну держись.
Навалился на спину ей, притиснул к матрасу так, что она не на четвереньках, полностью легла на живот, просунул руки под сгиб бёдер, зад приподнял и вот она, встреча на Эльбе.
- Сват, ты так сильно не делай
- Почему?
- Выскочит совсем и не в ту дырку попадёт
- И что?
- С размаху больно будет
- А если ласково, медленно?
- Нет, сейчас не хочу. Потом, позже.
- А тебе в неё нравится?
- Когда как.
- И что, часто тебя сват так?
- При чём здесь он?
- Так кто тебя тогда?
- Были люди.
Животом по её заднице шлёпаю, дружка на всю дину вгоняю, и такие разговоры ведём, будто не ебёмся, а поликлинику в очереди стоим.
- Ой! Ой Хорошо! Ещё! Ой, достаёт! Ещё! Ой, мама! Щас кончу! Ей Богу кончу! Сва-а-т! Ауоооо!
Лежу на сватьиной спине, она всё ещё вздрагивает. Сжав ягодицы и крепко прижав конец, потянула меня за собой, когда кончив, растеклась по постели. Сжала, но недостаточно, чтобы проход закрыть. И я малыми толчками в эту ещё всё подрагивающую пизду толкаю братка, нагло, не обращая внимания на чувства сватьи. А она от каждого толчка сжимается, потом расслабляет попу, снова сжимается. И так мне хорошо.
Сватья стонала от удовольствия, крутила задом, то приседала, то выгибалась, то приподнималась, так что мне, чтобы браток не выскочил, приходилось на цыпочки вставать. А потом кончила. Весьма бурно. Наголодовалась женщина.
Хорошо, что в бане. Сразу и подмыться можно.
Выпятив животик, сватья поливала водичкой свой передок, мыла промежность, стараясь забраться пальчиками куда-то внутрь себя. Чистюля, мля!
- Тебя помыть?
- Сам помоюсь.
- Ну уж нет. Ты меня мыл, дай я хоть его помою.
Вывалились в предбанник, сели, отдыхаем. Вроде и не парились, а пар валит клубами. Отдышались.
- Ладно, я в баню пошел.
- ??!
- Так я же так и не помылся.
- Вау! Ну-ка ложись на моё место! Сейчас я над тобой поиздеваюсь!
- А я что, издевался?
- А как же! Когда мыл, так трогал, что думала заору и кончу. Ложись, ложись.
Прямо как в той сказке Пушкина: Делать нечего, бояре. Мы подвластны государю! Государыня, правда, но власть применила. Разложила на полке. Спину трёт, плечи, даже ягодицы раздвинула и внутри помыла. Забралась ко мне, на попу села и массаж делает. Её мокрая, горячая промежность на моих не менее мокрых ягодицах. И чую, как раскрытая подружка по моей заднице елозит. Размяла плечи, спину, слезла.
- Поввертайсь!
Прямо наш старшина. Тот тоже согласные в командах сдваивал. Рровняйсь! Ссмиррно! И эта туда же. Повернулся, на спину лёг, расслабился и даже глаза прикрыл от удовольствия. А чего не расслабляться? Яйца пустые, моют, лежи и отдыхай. А сватьюшка старается, грудь трёт, живот. А вот это так тереть не надо. Можно и ещё на разок натереться. Вот сучка, не сватья! Мало, что не то тёрла, так она ещё и в рот толкает.
- Сватьюшка, - говорю, - а не боишься ли ты, что я ротик твой красивый и маленький залью? И глотать заставлю.
- Не боюсь. Успею среагировать. А и зальёшь - не беда. Полезно для женского организма иногда сглотнуть. Да и на вкус тебя попробую.
- Угомонись. Нам ещё вечер и ночь впереди. А я не вырабатываю сперму. У меня не спермозавод.
- И то правда. Да я - то так, ради того, чтобы вспомнить, что у мужиков есть.
- Ах ты, сучка! Не ты ли только что получила удовольствие?
- Кто? Я? - Сама невинность. - Когда? Кто видел? Ну и что, что сучка. Зато красивая и пышная.
- Кто? Ты?
- Да. Сам сказал.
- Когда?
- А вот когда меня.... Вот сволочь, подловил!
Рассмеялись. Быстро домылись и в дом.
Посидели, поели-попили.
- Ну всё, сватьюшка, пошли.
- Спать?
- Да нет, драть тебя буду. Драть безбожно. Во всех позах.
- И за что ты меня так?
- Не за что, а для чего?
- И для чего?
- Чтобы ты сытая и довольная была.
- Если для этого, то пошли.
На кровать легли, аки муж с женой. Я и почал сватьюшку тискать. Ох, и нацеловались же мы, натешились. Губы уже не шевелятся. А во время поцелуев я сватьюшкино тело мну, тискаю, титьки накручиваю. И подружку её мокрую глажу, в ладони сжимаю, вовнутрь пальцами залезаю. А чтобы мне приятнее было, свет не гасим, любуюсь я на тело её. Хоть и грузноватое, но очень на ощупь и для глаз приятное. И она не отстаёт, конец из рук не выпускает, так его ласкает, так ласкает, что аж подступает что-то, вот-вот кончу. Пришлось отобрать у неё эту игрушку. Устали, что и говорить. Года уже не те, не девочки-мальчики, чтобы без передышки всю ночь качевряжиться. Отпал от неё. Лежим, дышим тяжело.
- Ну и что, сват, когда драть будешь?
- А вот раскидывай ножки, сейчас и начну. О, ты какая мокренькая! Ну-ка, ну-ка, прими моего братика.
И толчком, резко, едва сватья приставила головку ко входу, вошёл. Она ахнула, ноги задрала, на плечи мне их положила. И пошла у нас потеха. Сопим, стараемся, только кровать поскрипывает, да охи-ахи слышны.
- Сват, я сейчас кончу.
- Угу, давай.
- А ты?
- А я потом.
- Кончаю-юууу-ййй!
Затряслась, сжала меня ногами, зад от матраса подняла и затихла, только изредка вздрагивает. Потом расслабилась, на матрас опустилась. А я продолжил. Теперь уж медленно, стараясь протолкнуть до самого донышка, так, чтобы преграду, упор почувствовать. Несколько раз медленно введу-выведу, потом выйду почти полностью и с размаху - раз! Она ахнет, а я снова медленно. Замер, пережидая желание выпустить сперму на волю, а как только оно затихло, снова толчки пошли в сватьину подружку. Она говорит
- Сват, я не так хочу. Дай я собачкой встану.
Встала на четвереньки, зад выставила.
- А давай, милая, поиграем в собачек.
- Как это?
- Так собачки вначале облизываются, обнюхиваются. Кобель сучке под хвостом понюхает, полижет. И она у него конец понюхает, полижет. А уж потом он на неё заскакивает.
- А давай!
Она ноги пошире, я рядом на четвереньках для большей правдоподобности. Понюхал, нос в пизду сунув, лизнул. Сватья взвизгнула, вперёд подалась.
- Ты чего?
- Щекотно.
- Терпи, сучка.
- Сам кобель.
И мы продолжили. Полизал сватьину подружку. И её заставил под меня подлезть, полизать. Кобель ведь на спину не будет падать, чтобы сучка его лизала, так что пусть лезет. Изогнулась, бедная, чуть шею не свернула, достать стараясь и всё же схитрила. На спину упала и подлезла.
- Эй, эй, сватья! Сучки не сосут, сучки лижут!
- А я неправильная сучка.
- Нет, нет, ты это перестань. Кобели тоже не железные. И в рот спустить могут.
- Пусть спускают.
- Ах, ты так! Ну держись.
Навалился на спину ей, притиснул к матрасу так, что она не на четвереньках, полностью легла на живот, просунул руки под сгиб бёдер, зад приподнял и вот она, встреча на Эльбе.
- Сват, ты так сильно не делай
- Почему?
- Выскочит совсем и не в ту дырку попадёт
- И что?
- С размаху больно будет
- А если ласково, медленно?
- Нет, сейчас не хочу. Потом, позже.
- А тебе в неё нравится?
- Когда как.
- И что, часто тебя сват так?
- При чём здесь он?
- Так кто тебя тогда?
- Были люди.
Животом по её заднице шлёпаю, дружка на всю дину вгоняю, и такие разговоры ведём, будто не ебёмся, а поликлинику в очереди стоим.
- Ой! Ой Хорошо! Ещё! Ой, достаёт! Ещё! Ой, мама! Щас кончу! Ей Богу кончу! Сва-а-т! Ауоооо!
Лежу на сватьиной спине, она всё ещё вздрагивает. Сжав ягодицы и крепко прижав конец, потянула меня за собой, когда кончив, растеклась по постели. Сжала, но недостаточно, чтобы проход закрыть. И я малыми толчками в эту ещё всё подрагивающую пизду толкаю братка, нагло, не обращая внимания на чувства сватьи. А она от каждого толчка сжимается, потом расслабляет попу, снова сжимается. И так мне хорошо.