Жизнь деревенская
Так уж вышло, что в своё время познакомились вплотную мой хуй и их пиздёнки. Все без исключения. Уж сколько лет прошло, а кажется совсем недавно было.
Первой со мной переспала моя старшая сестра. Было это ещё до моего призыва на срочную службу. Матушка наша приболела, в больничку попала, вот и приехала присмотреть за нами старшая, бывшая в то время уже замужем. Тут через некоторое время уголь нам привезли, складировать надо. Целый день таскали, умаялись, перемазались, на чертей или шахтёров похожи стали. Пока с углём возились, младшая баню натопила. Намылись, напарились. Поужинав, расположились телевизор посмотреть. Младшая чего-то рано спать ушла, а мы всё сидели. Потом устали сиднями сидеть и разложили диван-кровать, улеглись. Болтали с сестрой, потом чего-то забаловались, завозились. А чего не баловаться молодым и полным сил, да ещё принявшим с устатку по рюмочке матушкиного самогона.
Если точнее, то не по одной. После сестра утверждала, что я взялеё силой. Как же, силой. Ведь давно известна поговорка про кобеля и сучку, которая не хочет. Было правда несколько условий, способствующих этому: выпили - это раз; дурь играла - это два; сестра, пожив полнокровной половой жизнью соскучилась по этому делу - это три; да ещё семейная привычка трусы дома не носить - это четыре. Да ещё главное - наша семейная злоебучесть. Недаром папенька гулял от матери налево, направо и прямо. И она не единожды украсила его развесистыми рогами.
Так вот возёкались, барахтались, пока халат на сестре не расстегнулся, на обнажил всё её тело, молодое, налитое соками. А уж когда грудь её уперлась в мою голую грудь, когда животик попал под мой живот, мохнатенький лобок удобно расположился в руке, тогда и навалился я со всей дури на сестричку. Не хотела, сам взял силой. Как же! Это подчиняясь грубой силе ноги раздвинула. И рукой поправила хуй, когда он тыкался, не попадая в пизду, вставила куда положено. И это не подмахивала, а отталкивалась от меня. И стонала не от наслаждения, от ненависти и душевной боли. И второй раз подставила даже не подмытую пизду, едва братик передохнул и у него встал вдругорядь. Ну а раз уж так получилось, то потом чего уж скромничать, можно давать смело и не по разу. Так что к возвращению матери из больницы были мы уже настоящими любовниками. Какими остались и потом, укладываясь в постель при каждой встрече.
С младшенькой уже произошло после дембеля. Мать как раз в очередной раз замуж вышла, к мужу перебралась, правда не на долго. Вот сестра меня и просвещала, такого дикого, отставшего за два года от реалий жизни, голодного на ласку женскую. Вначале подружку свою под меня подложила. И места дома хватало, а нет же, в одной комнате с нами легла, спящей притворилась. Ну а мне и особо ждать мочи не было, пока она заснёт. Мне бы скорее засунуть. Пару ночей у нас подружка ночевала, да пора и честь знать. Мать звонить стала, беспокоиться. А мы с сестрой вечером на танцы сходили, размялись слегка, ну и выпили в баре немного. Сестра без меня, ясно дело, ебарка бы себе нашла, перепихнулась скоренько, да брата не бросишь. Она уж к тому времени девственностью не страдала, да на наши концерты насмотрелась, так что чесалось у неё прилично. А ведь всем известно, что от зуда в пизде только лишь хуй и помогает.
И едва я заснул, сестра приползла тихонечко, ужиком в постел пробралась, прижалась и ручки свои шаловливые распустила. А чего ей бояться, стесняться и морально мучаться, коли наши со старшей сестрой концерты ещё пару лет назад наблюдала. Раз можно старшей, то и младшей не след отставать. А хуй оказался на её прикосновения такой отзывчивый, такой весь джентельменистый, сразу встал в присутствии дамы. А дальше можно и не гадать, и так всё ясно, что разложилась она на матрасике, ножки к потолку задрала да пизду и раскрыла, приглашая в гости. Дома только мы, кого стесняться, потому и орали в волю, и рычали, и голышом по квартире бегали.
Умаялись и уснули. Прав был Винни-Пух, утверждая, что мудро поступает тот, кто ходит в гости по утрам. Вот и я, едва проснувшись и обнаружив под своим боком округлость сестричкиной попы, в гости и зашёл. Мягкая, расслабленная с просонья, в меру влажная, отзывчивая. Короче, до сей поры мы с сестрой любовники. Уже и внучка у неё есть, дочка подсуетилась ранью рано сделав маму бабушкой, а мне всё её пизда нравится, покоя не даеёт.
Вот и напяливаю при каждом удобном случае. Муж её даже и предположить не может, чем мы занимаемся, когда она ко мне в гости приезжает, либо я к ним. Напротив он спокоен за её моральную стойкость, когда она рядом со мной.
Старшую сестру жены выебал я первый раз на её день рождения. Мы тогда с моей ещё только встречались. На празднике сестричка жены хорошо набралась, как и остальные гости. И потянуло их на подвиги, на природе продолжить веселье. Сгребли в корзины-узелки-авоськи всё, что нужно для продолжения веселья, да пошли на Камешки. Место отдыха у нас так называют. Там повеселились, накупались, кто куда расползлись. Дело молодое, а тут весна, гормоны бушуют, пора их успокоить, напряжение в чреслах скинуть. Моя будущая жена, не рассчитав сил, осталась дома. будущая тёща спать её уложила. И правильно сделала, ведь не отвертелась бы от меня. Мы с ней, конечно, уже познакомили наши половые органы, да разве тёще об этом кто докладывать станет. Вот все расползлись, а моя свояченница в одиночестве осталась, нет у неё пары, поругались незадолго перед этим со своим парнем. Мы с ней немного попили из того, что осталось, покричали ебарей и ебарих, да никто нам не ответил.
Вот мы и решили идти их искать почему-то на тот берег пруда. А это через весь березник переться, километра три. А раз уж мы были в добром подпитии, то эти километры оказались почти что непреодалимым препятствием. Мы и падали, смеясь сами над собой. Мы и через какие-то буераки перебирались, каких тут отрадясь не было, только что не ломая руки-ноги. В конце концов заблудились в трёх деревьях и устали. А устав, сели отдохнуть. Она на берёзку спиной опёрлась, что-то лопочет заплетающимся языком, я на ноги ей голову положил, повернул к ней мордень и стараюсь угасающим сознанием словить смысл её речей. Прямо перед носом титечки болтаются. Ах, да, я же забыл. Мы же купались. А надевать платье на мокрые лифчики-трусики не совсем камильфо, вот и сняли наши девочки, и своячница в том числе, мокрое, надев платье на голое тело. И начал я титькти ловить. Она мне по рукам шлёпает, смеётся, я дальше ловлю. Потом под подол полез. Она, заявив, что это сверхнаглость, наклонилась ко мне пониже, губы подставляя.
А уж когда губы слились, задрать подол было минутным делом. Правда были обычные в таких случаях слова про не надо, просьба не хамить, иначе обидится на всю жизнь. И даже шлепки ладошкой по спине, которые вскоре прекратились, превратившись в поглаживания, а вскоре и в объятия. Не посрамил я себя. Выпитое спиртное не позволило быстро разгрузиться, потому сорвал с её губ стоны не раз и не два. Позже, на трезвую голову, были разговоры о
Первой со мной переспала моя старшая сестра. Было это ещё до моего призыва на срочную службу. Матушка наша приболела, в больничку попала, вот и приехала присмотреть за нами старшая, бывшая в то время уже замужем. Тут через некоторое время уголь нам привезли, складировать надо. Целый день таскали, умаялись, перемазались, на чертей или шахтёров похожи стали. Пока с углём возились, младшая баню натопила. Намылись, напарились. Поужинав, расположились телевизор посмотреть. Младшая чего-то рано спать ушла, а мы всё сидели. Потом устали сиднями сидеть и разложили диван-кровать, улеглись. Болтали с сестрой, потом чего-то забаловались, завозились. А чего не баловаться молодым и полным сил, да ещё принявшим с устатку по рюмочке матушкиного самогона.
Если точнее, то не по одной. После сестра утверждала, что я взялеё силой. Как же, силой. Ведь давно известна поговорка про кобеля и сучку, которая не хочет. Было правда несколько условий, способствующих этому: выпили - это раз; дурь играла - это два; сестра, пожив полнокровной половой жизнью соскучилась по этому делу - это три; да ещё семейная привычка трусы дома не носить - это четыре. Да ещё главное - наша семейная злоебучесть. Недаром папенька гулял от матери налево, направо и прямо. И она не единожды украсила его развесистыми рогами.
Так вот возёкались, барахтались, пока халат на сестре не расстегнулся, на обнажил всё её тело, молодое, налитое соками. А уж когда грудь её уперлась в мою голую грудь, когда животик попал под мой живот, мохнатенький лобок удобно расположился в руке, тогда и навалился я со всей дури на сестричку. Не хотела, сам взял силой. Как же! Это подчиняясь грубой силе ноги раздвинула. И рукой поправила хуй, когда он тыкался, не попадая в пизду, вставила куда положено. И это не подмахивала, а отталкивалась от меня. И стонала не от наслаждения, от ненависти и душевной боли. И второй раз подставила даже не подмытую пизду, едва братик передохнул и у него встал вдругорядь. Ну а раз уж так получилось, то потом чего уж скромничать, можно давать смело и не по разу. Так что к возвращению матери из больницы были мы уже настоящими любовниками. Какими остались и потом, укладываясь в постель при каждой встрече.
С младшенькой уже произошло после дембеля. Мать как раз в очередной раз замуж вышла, к мужу перебралась, правда не на долго. Вот сестра меня и просвещала, такого дикого, отставшего за два года от реалий жизни, голодного на ласку женскую. Вначале подружку свою под меня подложила. И места дома хватало, а нет же, в одной комнате с нами легла, спящей притворилась. Ну а мне и особо ждать мочи не было, пока она заснёт. Мне бы скорее засунуть. Пару ночей у нас подружка ночевала, да пора и честь знать. Мать звонить стала, беспокоиться. А мы с сестрой вечером на танцы сходили, размялись слегка, ну и выпили в баре немного. Сестра без меня, ясно дело, ебарка бы себе нашла, перепихнулась скоренько, да брата не бросишь. Она уж к тому времени девственностью не страдала, да на наши концерты насмотрелась, так что чесалось у неё прилично. А ведь всем известно, что от зуда в пизде только лишь хуй и помогает.
И едва я заснул, сестра приползла тихонечко, ужиком в постел пробралась, прижалась и ручки свои шаловливые распустила. А чего ей бояться, стесняться и морально мучаться, коли наши со старшей сестрой концерты ещё пару лет назад наблюдала. Раз можно старшей, то и младшей не след отставать. А хуй оказался на её прикосновения такой отзывчивый, такой весь джентельменистый, сразу встал в присутствии дамы. А дальше можно и не гадать, и так всё ясно, что разложилась она на матрасике, ножки к потолку задрала да пизду и раскрыла, приглашая в гости. Дома только мы, кого стесняться, потому и орали в волю, и рычали, и голышом по квартире бегали.
Умаялись и уснули. Прав был Винни-Пух, утверждая, что мудро поступает тот, кто ходит в гости по утрам. Вот и я, едва проснувшись и обнаружив под своим боком округлость сестричкиной попы, в гости и зашёл. Мягкая, расслабленная с просонья, в меру влажная, отзывчивая. Короче, до сей поры мы с сестрой любовники. Уже и внучка у неё есть, дочка подсуетилась ранью рано сделав маму бабушкой, а мне всё её пизда нравится, покоя не даеёт.
Вот и напяливаю при каждом удобном случае. Муж её даже и предположить не может, чем мы занимаемся, когда она ко мне в гости приезжает, либо я к ним. Напротив он спокоен за её моральную стойкость, когда она рядом со мной.
Старшую сестру жены выебал я первый раз на её день рождения. Мы тогда с моей ещё только встречались. На празднике сестричка жены хорошо набралась, как и остальные гости. И потянуло их на подвиги, на природе продолжить веселье. Сгребли в корзины-узелки-авоськи всё, что нужно для продолжения веселья, да пошли на Камешки. Место отдыха у нас так называют. Там повеселились, накупались, кто куда расползлись. Дело молодое, а тут весна, гормоны бушуют, пора их успокоить, напряжение в чреслах скинуть. Моя будущая жена, не рассчитав сил, осталась дома. будущая тёща спать её уложила. И правильно сделала, ведь не отвертелась бы от меня. Мы с ней, конечно, уже познакомили наши половые органы, да разве тёще об этом кто докладывать станет. Вот все расползлись, а моя свояченница в одиночестве осталась, нет у неё пары, поругались незадолго перед этим со своим парнем. Мы с ней немного попили из того, что осталось, покричали ебарей и ебарих, да никто нам не ответил.
Вот мы и решили идти их искать почему-то на тот берег пруда. А это через весь березник переться, километра три. А раз уж мы были в добром подпитии, то эти километры оказались почти что непреодалимым препятствием. Мы и падали, смеясь сами над собой. Мы и через какие-то буераки перебирались, каких тут отрадясь не было, только что не ломая руки-ноги. В конце концов заблудились в трёх деревьях и устали. А устав, сели отдохнуть. Она на берёзку спиной опёрлась, что-то лопочет заплетающимся языком, я на ноги ей голову положил, повернул к ней мордень и стараюсь угасающим сознанием словить смысл её речей. Прямо перед носом титечки болтаются. Ах, да, я же забыл. Мы же купались. А надевать платье на мокрые лифчики-трусики не совсем камильфо, вот и сняли наши девочки, и своячница в том числе, мокрое, надев платье на голое тело. И начал я титькти ловить. Она мне по рукам шлёпает, смеётся, я дальше ловлю. Потом под подол полез. Она, заявив, что это сверхнаглость, наклонилась ко мне пониже, губы подставляя.
А уж когда губы слились, задрать подол было минутным делом. Правда были обычные в таких случаях слова про не надо, просьба не хамить, иначе обидится на всю жизнь. И даже шлепки ладошкой по спине, которые вскоре прекратились, превратившись в поглаживания, а вскоре и в объятия. Не посрамил я себя. Выпитое спиртное не позволило быстро разгрузиться, потому сорвал с её губ стоны не раз и не два. Позже, на трезвую голову, были разговоры о