в снегу. Ириша повесилась на меня и, глядя в глаза с похотливым прищуром, прошептала: «Серёжка, классно! Всегда мечтала о стриптизе! Это лучший Новый Год в моей жизни! Все мужики меня любят! Нет, это я всех мужиков люблю! Нет, хочу! Люблю только тебя!»
После стриптиза и прогулки на свежем воздухе наступило затишье. Пары танцевали под негромкую лиричную музыку, велись «светские» беседы.
В зале стояло пианино. Точнее, шикарное старинное немецкое фортепьяно с гравировкой и четырьмя бронзовыми подсвечниками. С глубоким, почти органным, тембром. Два парня фальшиво и сбивчиво взялись играть на нем «собачий вальс» в четыре руки. Ириша, услышав это, взбунтовалась: «Э, мужики, хорош инструмент насиловать! Сереж, сыграй. Он классно играет».
Я когда-то закончил музыкальную школу с отличием, благодаря усердию и силе воли… моей матушки. Учителя заставляли идти в училище. Я выбрал мед. Дома в одиночестве часто играл для души. А играть на людях я не любил. Попытался ломаться, не получилось. Когда пьяные русские люди начинают просить, отказать сложно, и себе дороже. Решил исполнить коронный номер, чтобы отвязались: начиналось всё с медленной салунной музычки. Иришка по моей команде налила рюмку водки и поставила на самый край пианино сверху справа.
Постепенное увеличение темпа до presto, плавный переход в четвертую октаву и тремоло (быстрое чередование двух нот, по типу барабанной дроби). Одновременно свободной рукой берется рюмка и замахивается! Рюмка ставится и с новой силой продолжается музыка двумя руками с возвратом в первую октаву.... Без закуски.
В наших компаниях все уже привыкли, и то нравилось, а здесь был фурор! Я уже собирался вставать, не реагируя на вопли «бис», но тут заметил Аню. Она стояла в дверях комнаты и… улыбалась уголками губ: ангел с серебристыми волосами в облегающем серебристом платье с огромными серыми глазами. Очевидно, она застала кульминационный момент выступления. Меня поперло. Я заиграл классику. Не в смысле, «классическое произведение», хотя оно таковым и является. Я заиграл «классику соблазнения женщин» - сонату для фортепиано № 14 до-диез минор, op. 27 № 2 Бетховена. Больше известная как «Лунная». Многие считают, что вся соната - это Аdagio sostenuto (первая часть). Но, когда она сыграна, и женщина уже растаяла и потекла, начинается вторая - Allegretto! Тогда она отдается. Но только, если играешь сам. И если вы вдвоем.
В сложившейся же ситуации пришлось безрезультатно доиграть все три части. В полной тишине. Похоже, все даже дышать перестали. Играя, я всё время смотрел на Аню, давая понять, что это только для неё. А она, заворожено, на мои руки. Я был наверху блаженства. Это стало моим самым любимым, самым чувственным исполнением «лунной».
Когда я закончил, толпа опять стала орать «бис!». А Аня опять ушла в спальню. Я сказал: «водки таперу, он устал!» В России это работает «на ура!». Все тоже сразу захотели водки и забыли и про Бетховена, и про пианино, и про меня. Вакханалия продолжалась!
С небес на бренную землю меня опустил голос моей возлюбленной: «Ты что на нее так пялился?»
- Ну, красивая же… - начал было оправдываться я,
- Да, ладно, успокойся, очень красивая! Вот бы её отодрать, да?
- Да!
- И это ты мне говоришь?
- Я не один, мы вдвоём! – процитировал я фразу из мультика, подражая голосу Суслика.
- Люблю тебя, - она рассмеялась, поцеловала меня в губы и, пошатываясь, направилась к группе парней с требованием «налить красивой несчастной одинокой женщине».
Из двух вариантов «пойти к Ане» и «с горя напиться» я, как истинно русский мужик, выбрал второй.
Определившись, стал реализовывать поставленную цель: взял со стола бутылку коньяка 0,7 «Remi Martin” VSOP, коньячный бокал, положил в большую тарелку закуску (салаты, приличную часть изумительного рождественского гуся, рис) и в гордом одиночестве устроился в кресле за журнальным столиком. На многочисленные назойливые предложения «присоединиться» отвечал вежливым, но твердым отказом, ссылаясь, словно опытная замужняя женщина, на «головную боль». Великолепный мягкий коньяк, который не перехватывал дыхание, а разливался по горлу и в груди приятным теплом, и обильная, довольно калорийная закуска сыграли свою роль: я перестал хмелеть и остановился на той стадии алкогольного опьянения, когда голова приятно кружится, но довольно светлая, всех любишь, тянет на подвиги и на секс. Но интересовали меня вовсе не женщины. Воспоминания ТОГО Нового Года и возбуждающий бугорок в Сашиных штанах вызывали животное желание отдаться. Низ живота ныл.
Когда бутылка закончилась, в квартире остались только я, Ирина, Саша и Андрей. И Аня, где-то в своей комнате. Не в силах справиться с возбуждением, пошел в ванную. Разделся, встал под холодный душ – не помогло. Сделал воду теплей, сел на корточки и стал круговыми движениями струи массировать промежность. Желание возросло. Вплотную приставил душ к дырочке - вода стала заполнять попку, приятно распирая изнутри. Когда терпеть уже было невозможно, сжимая попку, пересел на унитаз. Вода мощной струей хлынула из меня, принося приятное облегчение. И тут же снова нестерпимо захотелось ощутить эту наполненность. После трёх-четырёх раз вода стала выливаться абсолютно чистой. Благодаря такой клизме сфинктер расслабился, и вход стал огромным. Словно в раздолбленную дыру, без труда вставил три пальца в попку и стал себя трахать, жалея, что пальцы не достаточно толстые. Наскоро вытерся, оделся. В голове одна мысль: «хочу принять большой член!»
«Мир тесен: в конце концов, все мы встретимся в постели»
(Бриджит Бардо)
Возле окна Иришка тискалась с Дюсей. Я подошел.
- Бог в помощь. Александра не видели?
Дюся, не отрываясь от Иркиных губ, махнул рукой в сторону второй комнаты.
- Не увлекайтесь, - шлепнул подругу по заднице и пошел искать Сашу.
О существовании этой комнаты я знал, но увидел её впервые. Это была акустическая комната, оформленная по всем законам этой науки. Стены и массивная дверь были покрыты толстым сукном травянистого цвета. На окнах – тяжелые шторы. Пол застелен паласом с высоким мягким ворсом. На потолке – пенопластовые панели. Справа, в метре от стены, большой кожаный диван с массивной, расположенной под углом примерно 45 градусов, спинкой и широкими закругленными кожаными боковинами, в которые были встроены выдвижные деревянные ящички. На диване разбросаны несколько маленьких кожаных подушек. Слева – стеллаж во всю стену с дорогой аппаратурой и полками, забитыми раритетными виниловыми пластинками, кассетами и лазерными дисками. Множество колонок различного размера по всему периметру. Мягкое, но вполне достаточное освещение обеспечивали четыре бра из больших черепаховых панцирей, расположенных в углах комнаты.
Стало понятно, почему эта комната пользовалась такой популярностью…
Саша сидел на диване, откинувшись на спинку, потягивая коньячок, наслаждался рок-балладами. Акустика действительно была на уровне! Музыка лилась, казалось ниоткуда и отовсюду. Был слышен каждый инструмент, не терялся ни один звук. Сочные басы отзывались где-то в грудной клетке, заставляя сердце