Она – личность. Она – особенная. И вы, богатые дяди, эксплуатирующие чужой талант, не получите своего. Уж я-то об этом позабочусь».
Глава 5
Глазами Георга
В квартире было удручающе пусто. Я слонялся из угла в угол, сам себе напоминая загнанного в клетку зверя. Может, было бы лучше остаться на вечеринку и напиться? Или подцепить какую-нибудь девицу…
Я рухнул на кровать, пустым взглядом уставившись в потолок. Ну почему меня так беспокоит «свидание» Киры с этим Тимо? Может, на этот раз мы перегнули палку? Зачем нам понадобилось спорить на этого «идеального» парня?
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил меня подскочить на кровати.
- Кира?
Она была бледной и какой-то растерянной. Я уже давно не видел сестру такой.
- Что-то случилось?
Кира посмотрела на меня и скривила губы в своей обычной ухмылке. Растерянность и беззащитность моментально исчезли, и я даже засомневался, были ли они когда-то вообще.
- Ничего, достойного твоего внимания, о Георг, мой великий господин! – издевательски пропела Кира, снимая с себя куртку.
- Как продвигаются отношения с Тимо?
- Все замечательно, - Кира кинула дорогую куртку прямо на пол. Она никогда не знала цену вещам. – Мы с ним уже чуть ли не лучшие друзья. Еще немного – и он будет ползать у меня в ногах.
- Значит, ты думаешь, что месяца тебе хватит? – я скептически посмотрел на неё. Кира была прекрасна, её сексуальности невозможно было противиться, но несколько разговоров с Тимо заставили меня засомневаться в этом.
- Разумеется, - холодно ответила Кира, снимая с себя блузку. При виде засосов на её спине я кое о чем вспомнил.
- Вчера ты провинилась.
Кира резко развернулась, в её глазах промелькнул едва заметный страх. Неужели она настолько боится наказания?
- Что, опять отымеешь меня вибратором? – с издевкой спросила она, скрывая под грубостью смущение.
- Нет уж, - усмехнулся я. – Помнится, тебе это даже понравилось. Какой смысл в наказании, если оно в удовольствие?
Кира отвернулась. По её напряженным плечам я понял, что мои слова её задели. Она, конечно, не раз говорила мне, что ей нравится быть и чувствовать себя шлюхой, но в тот раз я действительно сильно её унизил. И это ей понравилось. Понравилось настолько, что она даже испугалась этого.
- Потому в качестве компенсации за моральный ущерб я потребую ночь любви, - я развернул Киру лицом к себе и, приблизившись к её уху, нежно прошептал. – Любви, а не секса.
Кира вздрогнула и хотела мне что-то сказать, но я заткнул ...её поцелуем. Не страстным и яростным, не собственническим, а очень нежным, почти любовным. Наверное, я так целовал бы свою девушку, если бы она у меня была. И если бы я мог любить.
Я осторожно подтолкнул Киру к стене и, крепко обняв за талию, углубил поцелуй, лаская изнутри её сладкий рот. Руки сами собой пролезли под тесные джинсы и осторожно сжали напряженные ягодицы. Кира выгнулась и протяжно застонала.
- Не здесь, - тихо прошептал я и, подняв её на руки, понес в спальню.
Положив Киру на кровать, я отстранился и посмотрел на неё. Она лежала, закрыв глаза, на её лице было какое-то страдальческое выражение. Прерывистое дыхание легкими толчками вырывалось из её приоткрытых накрашенных губ. На бледных щеках выступил нежный румянец.
Я закрыл глаза, и по моим щекам скатились две слезинки. Сейчас Кира выглядела точь-в-точь так же, как и в нашу первую ночь. Тогда она еще не была такой ненасытной и умелой шлюхой, как сейчас.
Кира, что же ты с собой сделала? Что мы оба с собой сделали?
Я покрывал её нежную кожу мягкими поцелуями, от которых Кира морщилась, словно от ударов. Она выгибалась и стонала, выпрашивая более сильных ласк, которых я не мог дать ей. Не сейчас.
Сняв с Киры джинсы, я как-то робко развел в стороны её ноги. Кира покраснела еще сильнее и приоткрыла глаза.
- Чего же ты ждешь? – тихо спросила она. – Трахни меня.
Я помотал головой. Нет, Кира, я тебя не трахну. Не сегодня. Я займусь с тобой любовью. И это будет худшим наказанием для тебя – показать то, чего ты лишилась.
Моя жестокость порой поражает даже меня самого.
Дотянувшись до прикроватного столика, я взял тюбик какого-то крема и обильно смазал пальцы. Кира любит жесткий секс без смазки и подготовки… но сегодня все будет так, как захочу я. И я с каким-то садистским удовольствием долго и нежно растягивал её, не обращая внимания на её гортанные стоны и просьбы «Еще!..», «Сильнее!..».
Когда я почувствовал, что она уже почти на грани, я медленно и очень осторожно вошел в её содрогающееся и извивающееся тело.
- Сильнее, - громко застонала Кира.
Но я лишь замедлил движения. Я брал её очень нежно, любя, осыпая влажную кожу груди и живота бесконечными поцелуями. Кира стонала, словно от боли, и шептала:
- Нет, нет… сильнее! Прошу тебя…
Обычно Кире было достаточно чьего-то большого твердого члена в попке, чтобы кончить. Но сегодня все было иначе. Её болезненные стоны резали мне слух, и я заткнул её рот глубоким, нежным поцелуем.
Кончили мы одновременно.
Я бережно обтер её простыней и, обняв пышущее жаром тело, лег рядом.
- Никогда больше так не делай, – дрожащим голосом сказала Кира, отворачиваясь от меня. – Никогда, ты понял?
- Никогда, - согласился я, поглаживая её плечи.
Впервые за долгие годы она заснула на моих руках. А я долго не мог погрузиться в сон, вспоминая, как же мы с ней ступили на этот путь…
Когда-то мы с Кирой были маленькими, невинными, глупыми детьми. Когда-то очень давно. Настолько давно, что я почти ничего не помню из того периода своей жизни.
Первым изменился я, впервые осознав, что любовь, верность, долг – чушь, которой взрослые забивают головы детям, чтобы они послушно себя вели. О какой верности может идти речь, если каждый человек на свете стремится лишь к собственному благу? О каком долге, если слова в наше время ничего не значат? А о любви вообще не может быть и речи, она по сути своей глупа.
Единственной, кому я верил, кого любил и кого никогда бы не предал, была моя сестра. Она была моей второй половинкой, предать её – как предать самого себя. В общем-то, даже в моих искренних чувствах к Кире был вполне здоровый эгоизм. А Кира летала в облаках, веря в свои придуманные идеалы. Она писала красивые песни о настоящей любви и трогательно надеялась, что однажды она найдет свою судьбу.
Неудивительно, что на тот момент мы как бы отдалились друг от друга. А потом с Кирой что-то произошло. Я до сих пор не знаю, что это было. Но факт остается фактом: Кира изменилась. Из наивной девочки она превратилась в… собственно, в кого она превратилась? Тогда мне казалось, что в умную, взрослую девушку. Теперь я думаю, что в похотливую и совершенно безнравственную шлюху.
Что бы я не думал о Кире, я знаю, что она, при всей своей продажности, не разменивается на мелочи. И, ложась под какого-нибудь крутого парня, она чего-то добивается. Чего-то важного для неё.
Но это теперь я понимаю. А тогда мне казалось, что Кира совершенно слетела с катушек. Мне не нравилось, что она спала с каждым вторым парнем в нашей школе. Мне не нравилось её увлечение жестким сексом. Мне, в конце концов, не нравилось, что в погоне за