сжигало ее! Еще! Еще! Вика работала задом как ткацкий станок, шик, шик, шик-шик. Она не видела уже ничего, чувствуя лишь руки Аннеки в своем заду. Да!

Подруга еще спала, когда проснулась Вика. Их сплетенные тела: рука в руке, между бедер — бедро подруги, рыжие и светлые волосы растрепанные и сплетенные вперемешку, создавали вид спящих нимф, если бы место действия сейчас находилось в лесу. Вике не хотелось будить любимую, лежа она любовалась видом спящей Аннеки, чертами ее лица, вздорным носиком, светящимися волосами, красивой грудью, впалым животиком, чудесными кудряшками на лобке. Она была доверчивой кошечкой уткнувшаяся носом в ее грудь. Аннека была Аннекой, ею можно было любоваться бесконечно. Это был источник настоящей любви, тепла, света. Веки синеглазки мелко задрожали, открываясь и открылись награждая улыбкой Вику словно лучики утреннего солнышка. «Я люблю тебя», — пошептала она прижимая руку ее к своей груди. Вика прижала Аннеку к груди, целуя в ее медовые губы, эти сладкие губы, целуя этот шаловливый язычок, эту озорную девочку. Любимую девчонку.

— Так бы и не отпускала тебя никуда, — наконец произнесла Вика держа подругу в объятиях.

— А ты не отпускай.

— Тогда у меня кое-где ссохнется и будет долее не пригодно к использованию, — и добавила,

— Надо идти в душ.

— Иди ко мне, я вылижу тебя языком, как кошка, — засмеявшись предложила Аннека

— Тогда у тебя на язычок устанет, и он откажется работать. Я очень, очень грязная девочка.

— Ну-ууу, — закуксилась Аня.

Вика несильно шлепнула подругу по ягодицам, отозвавшиеся звонким хлопком, пружинящие растекая в разные стороны, принимая на себя удар. «У-уууу!» — обиженно заныла Аннека. Последовал еще шлепок, затем еще один, уже сильнее. Аннека, всхлипывая, заработала бедрами, пытаясь уйти от руки подруги, но это было не просто сделать. Схватив пытающуюся улизнуть Аннеку за лодыжку, Вика подтащила ее брыкающуюся розовую задницу к себе поближе, не переставая раздавать ее розовой попке звенящие шлепки ладонью правой руки. Ай! Яй-йййй! Хнык-хнык, А-ааааа! Доносилась в ответ на ее «ласку». Вика, возможно, немного распалилась пока не увидала, что розовая попка девушки от ее ударов приобрела багрово-красный оттенок. Аня рыдала навзрыд, всхлипывая и утирая слезы рукой.

Переводя дух Вика остановилась. На самом деле она давно хотела сделать это, наверное с самой первой встречи, просто пока никак не представлялся подходящий момент. Она сама себе не до конца признавалась, насколько сильно она этого хотела. Это было неправильно, это было некрасиво, это было грязно, подло, отвратительно. Вика знала все это. Но. Вика хотела и ничего не могла сделать с собой. И все же что-то давало ей надежду думать, что все это не было избиением ребенка. Аннека с каждым днем их знакомства становилось все более капризной, выкидывая постоянно какие-нибудь фокусы, как будто провоцировала ее на это. Ее глаза так и говорили: «Когда же до тебя уже дойдет!» Т. е. Вика хотела думать, что Аня провоцировала ее на это. Она даже не могла себе сказать этого слова. Подсознательно, она автоматически заменяла слово наказание на неопределенное «это». Переведя дух, ее внимание вновь обратилась к Аннеке.

Ее ягодицы горели как сковорода в масленицу. Он уже не брыкалась, а лежала смирно. Грудь ее часто вздымалась, в то время как ротик издавал время от времени очередной всхлип. Вика наклонилась прикасаясь своею грудью к воспаленной коже, целуя их интимным поцелуем. Аня начала затихать, плачь стал тише, а дыхание глубже. Спина ее немного выгнулась подталкивая попку навстречу насильнице. Вика склонилась к месту экзекуции, проводя кончиком носа по попке, по этим апельсиновым долькам, по этому сочному арбузику. Она губами проводила по ягодицам изучая каждый бугорок, каждый волосок, каждую завитушку на теле любимой. Горящая, обожженная кожа миллионом микро-движений, едва уловимым глазом, но хорошо чувствовавшимися женскими губами, реагировала на ее прикосновения, на дыхание исходящее из нее, на ее тепло ее тела, сначала желая ее, потом отталкиваясь прочь, и затем снова хотя ее.

Вика чувствовала как совсем рядышком, с каждым новым всхлипом, сжималось и разжималось колечко ведущее в ее попку, этот замочек в ее девочку, в ее милую девочку. Язычком, словно подбирая ключик, Вика попросилась в нее. Замочек сжался под очередным всхлипом. Не теряя надежды, Вика одними подушечками пальцев, прикоснулась к горящим ягодицам, разговаривая с ними на языке тела, прося прощения, прося дать ей надежду. Безмолвный диалог продолжался долго, возможно даже слишком долго. В то время как пальчики разговаривали с попкой, губки Вики прогуливались в прохладе горного ущелья между ягодиц подруги целуя дюйм за дюймом ее сокровенное. Сфинктер отвечал двигаясь ей навстречу, порою убегая обратно и... наконец раскрывшись перед ней, приглашая разделить ее тепло, слиться с ее телом, соединиться душами в интимном акте любви. Ее попка была как отрытый дом, натопленный и с дымящийся похлебкой на плите посреди глухого леса, для измученного долгим походом путника. Вика охватила руками бедра Аннеки приподнимая ее зад и положив одну руку на клитор, а пальчиками тихонько начав ласкать ее лощинку. Всхлипы еще исходили из Аннеки, но перемежались с легкими стонами страсти. Аня, расслабив анус поддалась попкой к подруге, ручками раздвигая свои ягодицы.

Попка была сладкая. Сфинктер пропустил ее внутрь, нос Вики уперся в ее зад, перекрывая кислород, в то время как ротик оказался занят анусом ее девочки. Иди к мамочке детка. Раздвинь ножки детка. Покажи свою попку детка. Раздвинь ягодицы детка. Шире детка. Еще шире. Вот так детка. Расслабь свой анус детка. Впусти меня детка. Мамочка хочет тебя детка. Вика вошла в анус проводя языком по стенкам взбудораженной плоти. Аня двигала задом вслед за движением язычка в ней. Мелкая частая дрожь охватила ее, движения эротичный ритм, устремляя открытый анус навстречу Вике, нос соприкасался с копчиком подруги когда та с силой впихнула анус навстречу ее ротику, нанизывая свое колечко на ее язычок как на жонглерскою палочку. Вверх-вниз, вправо — влево. Да-аааа! Вика владела вулканом страсти, неистовой кошкой, ведьмой на костре. Да-да! Чертовка! При очередном мощном толчке, копчик так сильно ударил Вику по носу, что от боли слезы хлынули у нее из глаз. Ах, так! Ну держись подружка!

Вика рывком поставила Аннеку на колени раздвигая ей колени так широко, пока та не вскрикнула от боли и слезы вновь выступили у нее на глазах. «Так-то!» — позлорадствовала Вика. Она положила освободившиеся ладони на ее ягодицы и попеременно вогнала пальчики каждой руки в ее попку, входя внутрь во всю длину своих пальчиков. Ах! Проникнув внутрь, Вика закрывая глаза, отдаваясь во власть своим осязательным ощущениям провела подушечками по стенкам ануса. Оно пульсировало. Оно боялось. Оно звало в себя, звало внутрь. Пусть будет так! Вика согнула пальцы растягивая стенки ануса, возбуждая его, дразня его, надавливая ладонями на ягодицы, врезаясь в ее зад мохнатой цепкой лапой!... Я-яяяяяяяТТТЪЪЪЪЪ!!! Раздался