и проглоченной негритянской спермой. В жарком пьяном порыве она засосала меня в самые губы! Я оторопел! Это было неожиданно возбуждающе и мерзко! Соленый вкус заполонил мой рот, в ноздрях завоняло немытыми хуями, но у меня хозяйничал язык моей любимой! Моей любимой падшей шалавы…

Смачно размокнув засос, Анастасия Михайловна отбросила мое растерянное лицо и принялась поочередно сосать у подошедших. Я плохо соображал ничего не разбирал из за громкой музыки и смеха, но предложение сверху услышал. Он сказал – «Пусть белый сделает братский отсос!». Остальные подхватили и руки подтолкнули обратно в гущу событий с похотливой русской женщиной, ублажающей на коленях чернокожую толпу. Один отказался, сказав, что он не гомик, но другой вызвался сам. Они даже не дали ничего сказать растерянной Анастасии Михайловне, сразу воткнув один член за щеку и далеко отодвинув ее вбок. Пальцами мне показывали, чтобы я сосал через ее натянутую кожу. Зрелище стоящей возле меня голой любимой чьи отвислые молочные сиськи мнут черные руки, негритянский член за ее щекой, небывалое возбуждение иметь возможность целовать Анастасию Михайловну заставили сосать ее лицо. Я чувствовал тугую головку под ее натянутой щекой! Сильно воняло, и было противно, что надо мной смеются, что я делаю это, чтобы получить частицу возможности быть с той, которая даже сейчас смеется взглядом и презирает.

Быстро им надоело шутить, что белого без труда обманули сосать черный член, и меня снова отбросили назад, где я валялся на спине. Голова кружилась, но я смотрел как шесть раздетых чернокожих мужчин набрасываются на растрепанную белокурую женщину, у которой по ляжкам обильно течет бабский сок и впитывается в резинки чулок. Все закричали «Давай в два хуя ее жирный зад пробьем! Давай брат заряжай! Я снизу вгоню суке!». Мнения у своей подстилки они не спрашивали, просто удобно устраиваясь на диване, сплевывая себе на торчащий 30 сантиметровой черный ствол и толпой насаживали анальным отверстием сверху свою рабу. Моя любимая громко застонала, как раненый зверь. Я наблюдал за ее мясистыми белыми дольками ягодиц сплющенных при полном погружении в себя немалой длины чернокожего члена. Она сидела к нему спиной, а ко мне лицом. Ее растекшиеся подведенные глаза закатились, а рот умолял – «Ой, мамочка… ой, мама, вы меня пользуете прямо в попу, мама, у вас такие огромные, прошу помедленее… мамочка… так глубоко… потише…». Над ней расхохотались еще громче сказав, что сейчас будут вгонять второй туда же в ее толстую жопу. На меня посмотрел распаленный негр, обмазывая гладкий блестящий член и сказал – «Давай, помоги своей любимой женушке». Все начали приказывать со смехом и злостью, чтобы я смочил ей. Я был должен подготавливать зад своей любимой для удобства толпе негров. Я ревновал ее за эту блятскую позу с раскинутыми ногами, поглощенным в себя толстым хуем, текущей волосатой пиздой, выпавшим животом. У меня был как каменный от представления, что я поддамся им всем.

В возбужденном состоянии мне удалось подползти на четвереньках к развалившейся хохочущей бабе с расставленными ногами в сторону в чьей задней дырке глубоко торчит коричневый агрегат с волосатыми бычьими яйцами. Я знал, что они скоро выбросят в нее свое содержимое, в мою любимую женщину с которой я позволяю делать такое и позволяю себе. Они выльют ей негритянское семя прямо в глубину ее жопы куда я никогда бы не смог бы добраться своим маленьким стручком.
За голову меня толкнули прямо туда. Я выставил язык и лизал растянутое красное колечко ануса Анастасии Михайловны, вокруг рос пушок и несло мужским грязным членом. Было противно, но возбуждение не уходило, мне показалось, что я испытал оргазм даже не трогая себя снизу. От чувства стыда быть такой тряпкой в глазах своей обожаемой, от ее падения так низко в моих глазах, от ее презрительного смеха надо мной, добровольной подготовки ее забитого зада, чтобы туда вошел еще один негр это меня развезло. Я припал назад и ощущал бьющее сердцебиение в своем паху, но не кончал. Томительно меня терзала ревность и презрение.
Резко в задний проход вопящей от страсти Анастасии Михайловны стал вторгаться дополнительный член. Кожа растянулась, утопляя глубже и глубже. Наконец навалившийся над ней негр облегченно зарычал – «Вогнал в сучку, теперь устроим в ее белой жопе черный беспорядок». Не сговариваясь оба стали вбивать в свою белокурую пленницу, стонущей от блятской страсти – «мамочка… о, да… пользуйте меня, как хотите… мамочка… это так пошло… я такая грязная… прямо мне в попу…».

Я припал спиной на пол и резко расстегнул ширинку. Вынул свой каменный член, чтобы помочь себе. Это презрительное возбуждение требовало буйно дрочить возле скрипучего дивана на котором пыхтели два негра, одновременно пользующиеся задом роскошной откормленной самки которой я не достоин и никогда не получу этого блаженства. В ее губы видимо всунули член и заставили сосать. Я слышал только издевки над собой, какой у меня маленький белый хуек, что мою женушку натягивают черные братья, вокруг играет рэп музыка, во рту стоит пакостный вкус соленой спермы и долгожданные слюни любимой, как она громко сопит носом с набитым ртом, как у меня кружится голова, и я полностью поддаюсь унижению…
Задрожав я вытолкнул из себя на руку несколько прозрачных капель. Оргазм быстро прошел и в висках заболела голова. С жидким съежившимся меньше мизинца хуем, я попытался присесть. Только сейчас заметил, что моя Анастасия Михайловна пьет сперму из толстого члена у губ, другой заляпал ее приподнятую бритую лоснящуюся подмышку и часть покрасневшей груди, а в красной задней дырке бешено задвигается пара негритянских оплеванных коричневых поршней. Из ее волосатой манды возбужденно стекает струя течки. Сбивчиво дыша, я сел на колени. Происходящее рядом возбудило снова. Головная боль прошла, хотелось дрочить, но член был вялым и я просто его мял мокрыми липкими пальцами.

«Сука! Лью ей в жопу!» - заорал негр сверху и под трясущиеся движения его вставленная венистая колбаса начала сдуваться. При вынимании был выброшенный наружу поток густой спермы со звуком лопающегося воздуха. На его место налег на ослабленную женщину другой негр и наметился пронзить ее половые губы. В животной страсти он будто гвозди заколачивал своим тазом, вгоняя нескончаемым шлангом туда обратно по всей длине! От этих фрикций в своей хлюпающей от сока вагине Анастасия Михайловна в конец ослабла и завыла, после протяжно задышав. От картины с использованной любимой начавшей кончать на ходящий ходуном толстый коричневый член, у меня стал вставать. Я дрочил до онемения, пустые яйца ныли. Я смотрел, как пользуются моей Анастасией Михайловной, как в нее вливают в самую глубину до матки, и обтирают негритянскую надутую головку об обширный кучерявый треугольник волосни. Я был жалок со спущенными штанами рядом с желанной женщиной подставившей всю себя во все щели незнакомым жеребцам. Нижний негр задвигал ногами и член в ее заду стал выливать молочные потеки. Сосед помассировал его яйца – «Давай наваляй кишку под завязку! Все до