грубо надавил на её шею, заставив послушно согнуться пред ним облокотившись руками о столик. И, вместе с сим он, поднатужившись, почти полностью погрузил в её анус свой накаленный «поршень»!
- Аааййй! - исказившись от боли, громко вскрикнула Изольда Аслановна, нанизанная ретивым сынишкой.
- Что случилось?! Что происходит?! - тут же не на шутку встревожился дядя Гиви.
- Да я... Гиви... обожглась... восковой свечкой... - быстро ответила она, уже чуть ли не плача от пронизывающей муки.

Илья же, будто ковбой, укрощающий дикую кобылицу, делал уже круговые движения в её попке, словно намериваясь пробурить её прямую кишку до самого живота! Его ровный живот с емким звуком шлепался об её мясистые ягодицы, а руки так и сжимали подпрыгивающие от ударов огромные титьки - от такого стремительного траха, весь столик вместе с телефоном просто ходил ходуном!

Боясь за столик, Изольда Аслановна опустила его, опершись о стену - от распирающей в заднице адской боли, она не могла больше говорить, а лишь беззвучно тряслась в тихом рыдании.

С полным удовлетворением юного самца, окончательно сломившего сопротивление прелестной зрелой самки, Илья, продолжая буравить её широкий зад, храбро взял на себя и разговорную инициативу.
- Дядя Гиви, как у вас погодка в Берлине? Когда вы уже к нам прилетите?
- Мэтот, Илья, эщо как мэтот! Боюсь что возможно прилэчу нэ ворэмя! А так бы, завтра был бы ужэ у вас!

«Ух ты! - наконец дошло до Ильи вся необычность ситуации. - Я ебу в зад свою мать, спокойно беседуя с её главным ебарем! Ух ты!»

Сия мысль стала последней пикантной каплей в давно разыгравшемся напалме его страсти, ибо он, мгновенно ощутил то, что близок к совершенной кондиции!
- Ну, ты это-ооо! - как-то странно протянул он (внезапно перейдя на «ты»!) уже лихорадочно всаживая в зад безумно окаменевший орган. - Ты! Приезжай! Пррриезжжжай! Аххх-мааа!

Резко выгнувшись, он вонзил Изольде Аслановне по самые яйца, и... с вздохом наивысшего сладострастия, судорожно запускал струи спермы прям ей в прямую кишку! Крепко-накрепко сжимая талию дивы, он, вовсю изливаясь ею, с настоящим безумием втолкнул его ещё несколько раз, пока совсем не затих на нежно-розовом вздрагивающем теле!
- Эй! Вы куда там всэ врэмя пропадаэтэ?! - снова удивился басистый голос дяди Гиви.
- Дядя Гиви, мы закончили празднество... - устало отозвался Илья, с выплеснутым эякулятом словно отдавший разом все свои силы. - Мама уже отправилась в спальню... Я тоже наверно пойду... С Новым годом, дядя...

Больше не дожидаясь ответа, он отключил телефон, и подкашивающимися ногами отпустился на пол, принявшись расцеловать длинные ноги трахнутой родительницы. Изольда Аслановна так и стояла у стены, но лишь теперь дала волю сдерживаемому плачу: меж её крупных холмов ягодиц зияло огромное темное дупло, с коего медленно сбегали светлые ручейки только что впрыснутой сыновней спермы.
- Илюш, ты... ты сегодня из меня сделал какую-то шлюху! - с настоящей жалобой в голосе тихо пролепетала она, бросая через плечо заплаканный взгляд. - Ещё ни одному мужчине я не давала туда... Как ты мог... скотина!
- Мама! - воскликнул Илья, ещё жарче целуя ей ноги. - Я просто сильно люблю тебя! Люблю-люблю-люблю!

Он крепко обнял её ноги и, сам стал невольно подрагивать от захлестывающих чувств.
- Илюш, ты никакой не интеллигент... ты идиот!
- Мама, ну прости меня...

Всхлипывая, он уткнулся лицом в её выпуклые колени.
- Илюш... - уже мягче произнесла Изольда Аслановна (хоть и чувствуя, что в хорошо пробуравленной заднице у неё продолжается обильная течка, она осознала, что перед ней всё-таки её сын!). - Я говорю тебе, ты дурачок! Ну, будет тебе... Что было - то было...

Она тоже опустилась к нему на пол, и, любовно прижала к своей обнаженной груди.
- Правда, мам?! - изумился он, все же решившись взглянуть ей в глаза. - Ты не сердишься на меня?!
- Нет, не сержусь, Илюш, - сверкнула улыбкой она, игриво проведя рукою по его вспотевшим волосам. - С кем не бывает на пьяную голову... Тем более, мы же близкие люди...
- Спасибо, мам! Я рад это слышать! Спасибо!

Охваченный чувством благодарности, он стал расцеловывать её заплаканное лицо!
- Ну, будет-будет сынок... - проговорила Изольда Аслановна. - Ты был великолепен, но... только одно меня смутило...
- Что, мам?! - вновь насторожился Илья.
- Ты очень уж долго терпел перед тем... как кончил.
- Прости...
- Не обижайся сынок, я это говорю тебе потому, что слышала, что если настоящий джигит действительно любит свою женщину, он всегда быстро кончает...
- Кто тебе ТАКОЕ сказал???
- Моя мама Цацо, когда мне было ещё шестнадцать лет...
- Ох, и мудрая у меня была бабушка!
- Да, Илюш, она была мудрая...
- Обещаю, тебе мам, что в следующий раз я быстро кончу в тебя! Кончу, куда только ты пожелаешь - хоть в ротик, хоть в попку, хоть в «киску»!
- Верю, сынок, верю, милый... Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, мам...

Не без счастливых улыбок смотря друг на друга влюбленными глазами, они со смехом повалились на пол и... стали горячо целоваться в губы!

Запах их вспотевших переплетенных тел и их сладкие чмоканья вновь озарили уютное пространство «охотничьего гнездышка» продолжившимся новогодним волшебством взаимной любви - беззаветной всепоглощающей любви матери к сыну, которой как будто так и салютовали мерцающие за окнами фейерверки, музицировали далекие трели лезгинки и словно свист острых сабель бодро взывали крики: «Асса, асса, асса...»